Папа Миша почти волоком тащил гостью по лестнице.
Та кокетливо хихикала и прижималась к нему то бедром, то грудью.
- Ой, чейта коньяк у вас не эНтакий! Прям в голове с него пикАт и пикАт. Вот пикат и пикАт, не могу, щас в омморок резнусь! Настояшшый-то коньяк клопами пахнуть должон.
- С чего бы это? – Миша наконец дотащил престарелую красотку до гостевой спальни и сгрузил на кровать.
-Дак положено ему! Я, знашь, молоденька была, когда коньяк попробовала.
Я тогда в винном ларьке работала у Ашота, он до манких баб оченно охочий был. Вот, значится, зимой после смены как-то зовет меня в рюмочную.
Куриный окорочок жареный покупает, воду «Колокольчик» берет, ешь, говорит. А потом коньяк раскупоривает да льет мне прям в «Колокольчик». И песню просит для меня поставить.
Песня душевна така, «Ну чё, манкая, поехали на море?» Или как-то так. А я ж на море-то не была никогда… Вот, - думаю, - за море-то можно и дать, от меня чай не убудет.
А Ашот все подливат мне да подливат. Я ж не знала, что в нем опосля коньяку-то зверь просыпается!
Ой, батюшкиии! – вдруг завыла Маланья. – Ой, наревелась я потом досытушки! Так любовь-то – она така... Как клюнет в темечко – так и пропал.
Меня вот уже клюнулааа….
– Маланья, обхватив Мишину шею руками, зарыдала у него на плече.
– Сомлела я навроде, в себя прихожу – лес кругом, Ашотик на луну воет и в снег меня валит, охальник.
Пуговицы на пальтЕ зимнем ватном хрясь-хрясь – во все стороны летят, галоши – одна налево! Другая направо! А он, Ашотик-то, навалился сверху, под свитер лезет, в ухо сопит.
«Я, - грит, тебя на море увезу, где мандарины растут! В золоте ходить будешь, на базаре всяк тебе кланяться будет!»
А я лежу и думаю: «Море, морюшко родимое, жди меня и я приду!» Ашот дергается, я визжу дикой кошкой, снег под нами скрипит. Ашотик как зарычит, как скатится с меня.
«Ну, - грит, - Малашка! Я думал, тебя полпоселка знает, а ты, выходит, честная! Знал бы – не так торопился!»
А я оправляюсь и думаю – если б ты не так торопился, я бы рейтузы снять успела! Кхи-кхи-кхи…
Маланья потянулась к чемодану, выудила из бокового кармашка освежитель воздуха и пшикнула себе в рот.
-Я завсегда так стресс снимаю! – пояснила она опешившему Мише и вновь притянула его к себе.
-Я и посейчас манкая да баская! У меня в магазине завсегда паспорт спрашивают, когда водочку беру. Ты ж тоже баб с кормой любишь? Дак твоя Машка супротив меня – тьфу! Что блоха в обмороке!
-Вы что такое говорите, Маланья Ивановна! – Мише хотелось проснуться. - Меня, простите, ваши сдувшиеся шарики не интересуют! Я жену свою люблю!
- А как есть, так и говорю — мне скрывать нечего! Иди ко мне, я баще.
- Да пошла ты к черту, ведьма старая!
Миша наконец вырвался из потных объятий старухи и позорно бежал. За спиной раздавалось торжествующее хихиканье Маланьи, прерываемое писклявым пением: «Скрипи, кровать, скрипи! Люби меня, люби! Возьми меня, возьми! Пускай завидуют соседи, пускай завидуют соседи!»
«Ну это уже ни в какие ворота… – пробормотал Миша. - Гнать ее поганой метлой из дома!»
Из своей комнаты высунулся Денис.
-Пап, мы тут с ребятами на бабку телегу компромата нарыли!
-Да какой компромат… - вяло отмахнулся Миша. – Паспорт подлинный, перед законом чиста.
Денис хитро улыбнулся.
-Эээ, пап, все не так просто… Мы ее реальный блог нашли. Зайди, полюбуйся!
У Миши отвисла челюсть.
Бабка шлялась по закоулкам своего поселка, снимала чужие дома, чужие праздники, набивала в магазинах корзину дорогими покупками, снимала их и тут же выгружала обратно.
А через некоторое время в поселковой подслушке стали появляться сообщения: Пропала собака (та самая, которую несколько дней назад снимала на видео Маланья), исчезла лошадь (которая тоже попадала в объектив Маланьи, причем с геометкой), ограбили дом (по странному стечению обстоятельств, тоже вызывавший интерес у Маланьи).
- Ну как, пап, интересант? Смотри дальше, то ли еще будет! Короче, постучался ко мне в приват один пацанчик…
Дэн. -"Ты кто?"
Немо. -"Я знаю эту старуху. Она в моем родном городе живет, только мы в Большие Упыри переехали, а она там осталась. Батя говорит, в Усть-Казюльске ловить нечего, пущай доживает потихонечку."
Дэн. -"Погодь, а она тебе кто?"
Немо. -"Бабка родная. Как здорово, что вы ее к себе пригласили! Пусть она у вас подольше поживет, а то достала. Батя меня вечно на все каникулы в Усть-Казюльск отправляет. А че там делать, скукота. Интернет дeрьмoвый, вписки гнилые, тянки стремные. Даже в Заболотье и то лучше, хотя тоже дыра."
- В том году на зимних каникулах я сам от нее удрал. Это трешатина какая-то. Живет одна, спит до полудня, что ни приготовит – жрать невозможно, конфеты поштучно выдает. Со снежинками разговаривает, снеговиков обнимает, снежки в карман кладет и ко всем встречным мужикам пристает. Местные от нее шарахаются.
Дэн. -"Так мужа у нее нет?"
Немо. -"И не было никогда. Она батю одна поднимала."
Дэн. -"Другие фотки у тебя есть?"
Немо. -"Ща. Это детская, со свадьбы какой-то родственницы."
Криво переснятая групповая фотография на фоне покосившегося забора. На первом плане – очкастая девчонка в слишком коротком для нее платье, красуется, выпятив живот и высунув язык: Вот я кака!
Вот девица с брезгливо оттопыренной нижней губой держит на вытянутых руках младенца. Вот в магазине за прилавком – та же брезгливая гримаса на лице, форма продавщицы.
- Я через программу прогнал, пап, 99 процентов совпадения, - пояснил Денис отцу. - Она это, пацан не врет.
Дэн. -"А правда, что ее в школы приглашают?"
Немо. -"ЛолШта?! В садик один раз приглашали, вместе с другими местными знаменитостями. Хозяином продуктового магазина и директором автобусного парка. Больше никуда не звали. Видать, взрослые нажаловались. Не выдавай меня, пожалуйста! Если батя узнает, что я ее на весь инет опозорил, мне конец. Он ее обожает, честно. Даже слышать не хочет, что по ней дурка плачет."
Дэн. -"Ок, чел, молчу как рыба об лед. В открытый доступ это не пойдет."
Подросток вопросительно взглянул на Мишу.
-Ну чего, пап? Мы завтра на шопинг едем, не забыл? Ты мне шлем виртуальной реальности обещал. Куда бабку денем? Дома оставлять не варик. С собой возьмем? Или пускай так пасется? Или полицию вызовем, скажем, что у мамы кольцо пропало… А, черт, опять облом, у нас же камеры кругом.
Миша застонал. Если Маша посмотрела запись, сцены ревности не избежать.
С вами была наша Паприка. Ждем продолжение про шопинг)