Она плакала. Не от грусти, а от усталости и грязи - казалось, что они выйдут вместе со слезами, словно соринки, попавшие в глаз. Вьюга хлестала ее по лицу, пощечина за пощечиной, а на щеках стыли бодрящие слезы очищения.
Вдруг в воздух, бывший таким густым, тягучим, что, казалось, и не вдохнуть его, явилась родниковая свежесть и свободно потекла в легкие. А небо разделилось пополам: слева - черно-синий бархат, а справа - сине-голубой шелк. Вот и рассвет.
Всё позади, теперь можно расслабиться и получать удовольствие от заработанных денег.
Целые сутки она старалась не думать, обещая себе, что разберется во всем потом.
Но в голове кружилась, взмывала и оседала взвесь, муть всего дна морского.
От одного маяка к другому маячили мысли, маялись. Стайки мыслей - стайки рыбок. Одна прыгает над поверхностью, другая камнем тянет ко дну, а третья уже кверху брюхом.
Сил не было сбросить это состояние, и оно уносило ее в своем течении, всё быстрее и быстрее, в омут.
Она вспомнила, что ее зовут Софьей, Соней, данное с рождения имя показалось ей нелепым и чужим.
- Софь-я. Соф-фь-я. Со-ня. Сон-я. Я-сон. Спать хочу. О боги, как я хочу спать. Как я устала, - простонала она и беззвучно, безумно рассмеялась.
От смеха сердце оттаяло и отчаянно заболело, а до этого оно и не билось вовсе, парализованное, в склизком яде страха.
Но, Сонино счастье, вьюга споткнулась об нее, об эту потерявшуюся девчонку, стоящую в сугробе, обволокла в ледяной кокон и понесла, потащила, погнала домой.
Во дворе ветер кончился, всё стихло, онемело, и тучи исчезли, растворились в ярчайшей сини. Соня задрала голову вверх и, глубоко дыша, глоток за глотком пила из колодца неба. Счастливо жмурилась, а лучи ослепительно яркого солнца удлинялись в такт движению ее ресниц.
Она отработала свою первую рабочую смену.
Нет, не в публичном доме. На совершенно приличной и уважаемой работе. Как у всех, как принято, как положено.
А впереди ее ждала долгая и несчастная трудовая жизнь.
«… Нельзя же плакать и плакать - смиряешься. И тратишь силы на труд без мечты, на белое полотно, белое-белое, как стена».
Антуан де Сент-Экзюпери. «Манон, танцовщица».