Перевод с немецкого на русский язык сделан Фефиловой А.З.
Роберт Вальзер Чувство меры (Масштаб) 1926 год
Одна девушка потеряла свою значимость, и я не стал тому способствовать ей её вернуть, пусть лучше она сама вновь обретёт это чувство собственной нужности. За ней ухаживает один кавалер, он настойчиво преследует её, навещает, но она находит его визиты навязчивыми. Неухоженная бородка поклонника вызывает в ней тревогу, а ведь он уже давненько с ней ходит. С виду - настоящий вдовец. Это его вдовье состояние вызывает в ней отвращение. Если бы я был на месте Фрейлейн Хельгели, я бы непременно его принял, но поскольку это не мой случай, я ограничусь лишь наставлениями. И они звучат так: «Выходи за него!» Но что значат для неё мои советы? Она проявляет интерес ко мне и не допускает той мысли, что я увлечён другой женщиной. Вообще-то, меня многие желают. И ни у одной из них нет ни малейшего шанса. На месте Фрейлейн Хельгели, с её очевидным дефектом речи, я бы выбрал учителя музыки, появляющегося у неё по каждому её зову. Он никогда не рассматривает её с ног до головы, её, которая давно уже потеряла какие либо притязания к жизни. Как я уже заметил, никто не способен ей их вернуть, обрести их вновь сможет только она сама. Бородач, видимо, тоже потерял чувство реальности. Он не переставал ухаживать за Фрейлейн Хельгели, несмотря на то, что она не подпускала его к себе и на пушечный выстрел. Да, она всё ещё надеялась на отношения со мной, хотя прекрасно знала, что я, как приличный джентльмен, уже занят. «Выходи за бородача! Ты думаешь, что с бородой нельзя жить счастливо?» хотел я возмущённо крикнуть Фрейлейн Вейгели. Но она всё равно не услышит меня и будет страдать. Лучше она будет проводить ночи в одиночестве, нежели в приличной компании с кем-то и при этом не будет заморачиваться о своей самооценке.
Я ещё молод, мои губы избалованы поцелуями, моё сердце занято, а её дефект речи меня ввергает в ужас ровно так, как она шарахается от своего воздыхателя с бородой. Она его отталкивает, потому что он вдовец, я же не приемлю её из-за одного её вида, чуждого для меня. Я бы предпочёл целоваться с молодой девушкой, и не только я, он - тоже, и она – тоже, и все другие - тоже. Не мною придуманы эти законы природы. Если бы я поступил иначе, я бы стал гордиться своим состоянием. Вот, например, Фрейлейн Бэльдели должна была в Бэльде великодушно взять в мужья старика, который так страдает по ней. Но это уж точно не мой вариант. Со мной подобное никогда не произойдёт. Вместо того, чтобы при этом испытывать счастье, ублажать арфиста, она витает в облаках. Многие из нас гоняются за миражами. Этот опыт меня и впрямь отягощает, но не мешает проявлять сочувствие по отношению к другой Фрейлейн, Фрейлейн Зельди, она снова заинтересовалась флейтистом, и я не испытываю при этом никакой ответственности. В надежде скрывается что-то оскорбительное. Безответная любовь, на мой взгляд, самая гордая любовь на свете. А вот Фрейлейн Гельдли зря надеется завоевать меня своими деньгами, равно как и её ухажёр бесполезно добивается руки и сердца своей возлюбленной. Как только наступает вечер и дворец, в котором она проживает, словно в сказке утопает в огнях, я безутешно бренчу на своей мандолине. Её смех сводит меня с ума. Скромность служит украшением, украшением для счастья, а у него непременно должно быть чувство меры. Счастлив тот, у кого это чувство не ускользает из головы.