Вдохновлённая примером подруги, взвесив все за и против, Елена Степановна пришла в гости к дочери. Она поведала Юлии о встрече со Светланой Павловной и о том, как та боролась с болезнью внучки.
— ...Ты просто проникнись сутью, Юленька. В тебе есть эта любовь, только она искусственно задавлена, — говорила мать.
Женщины сидели на кухне и пили чай.
— Мамочка, я все понимаю, о чем ты говоришь, но пойми... пойми, теперь уже поздно что-либо менять, — ответила Юлия.
— А мне кажется, что нет. Ребенок еще в роддоме, его не успели перевести в дом малютки.
— Нет, сейчас уже поздно.
— Послушай, Юля, ты же мать. Тебе пойдут навстречу: все всё прекрасно понимают.
— Да дело не в этом, мама. Ты же понимаешь, что еще и Коля против. Ему не нужен такой сын.
— Коля, Коля, Коля... То есть сама ты брошенной быть боишься, а ребенок — так пусть? — резонно спросила Елена Степановна.
— Ребенок... Мамочка, я одна без Коли не справлюсь. — Юлия находила отговорку за отговоркой как для себя, так и для матери, которая пыталась ее вразумить.
— Но почему? Ведь я же буду тебе помогать. Мы не будем Николая отвлекать ребенком.
— Хорошо, даже если и так... Но где мы будем деньги брать на ребенка? Что дальше-то?
— А дальше я уже все продумала, моя хорошая, — по-доброму ответила мать. — Я возьму технический перевод с китайского. Он стоит дороже, а предложения идут ото всюду. Потом вы переедите ко мне, а вашу квартиру мы сдадим. Затем мы продадим дом деда. За него дадут хорошую цену, потому что он расположен в выгодном месте и близко от Москвы. И вообще, Юля, не в деньгах же дело, а в том, что надо любить мальчика.
— Мамочка, — Юлия встала и заходила по кухне, — понимаешь, все это красиво на словах, просто прекрасно, но я знаю Николая. Он уйдет, бросит нас, и вот тогда мы одни точно не справимся. И тем более ребенку нужен отец.
— Да. Но если ты мальчика бросишь, у него не будет ни матери, ни отца.
— Мама, ну, послушай, что ты говоришь. Ребенку нужен профессиональный уход, а мы не медики, мы не можем дать ему должного ухода.
— Если мы его там оставим, мальчик пропадет. Твой сын, Юленька, пропадет.
— Мамочка, ну, если ты такая сердобольная, забирай его себе, а мы с Колей уже все для себя решили, — окончательно высказалась дочь, затем ушла в комнату.
— Ну, и заберу, — сама себе ответила Елена Степановна.
Разговор с дочерью расстроил ее. Женщина думала, что ее слова тронут Юлю, а та, наоборот, закрылась в панцирь и отгородилась.
Мысль о том, что все уже решено, и ничего нельзя изменить, не давало Елене покоя. Ведь всю жизнь придется жить теперь с чувством вины за то, что они бросили мальчика.
***
Через день Елена Степановна все-таки приехала в роддом и попросила о встрече с заведующей детским отделением.
Женщина хотела навести справки о своем оставленном матерью внуке. Врач согласилась ответить на вопросы посетительницы и пригласила ее в свой кабинет.
— Доктор, а какие прогнозы? — задала вопрос Елена Степановна.
— Я же вам обо всем уже рассказывала, — просто ответила Ирина Дмитриевна.
— Ну, да, конечно. Скажите, а он еще долго здесь пробудет?
— Мальчик еще очень слаб. Поэтому он побудет пока у нас. Потом мы переведем его в больницу. А оттуда — или же в специализированный Дом малютки или Дом инвалидов.