Гениальный скульптор, живописец и архитектор эпохи Возрождения - Микеланджело Буонарроти, был ещё и поэтом. Об этом не так часто говорят, в связи с тем, что и сам Микеланджело не считал свои стихи чем-то важным, и потому что они, безусловно, не равны тому, что он оставил миру, как художник.
Так, Асканио Кондиви (биограф мастера) пишет, что тот «занимался поэзией только для собственного развлечения, воспрещая себе из этого делать профессию, постоянно умаляя свои литературные способности и говоря, что в этой области он невежда». А друг и ученик Микеланджело - Джоржо Вазари вспоминал, как художник неоднократно высказывался в том ключе, что «не умеет письменно выражать свои мысли».
Однако, великий мастер, испытывал потребность в стихотворчестве, и писал всю свою жизнь, излагая на бумаге свои мысли о Боге, человеке, творчестве, любви, жизни и смерти. Поэтому для нас, знакомство с поэзией Буонарроти - это ещё один из способов узнать Микеланджело, может быть гораздо ближе, чем рассматривая его великие творения, черпая сведения из жизнеписаний современников и работ последующих биографов.
Нельзя сказать, что современники мастера не были знакомы с этой стороной его творчества. Отнюдь. Сонеты Микеланджело читали на поэтических вечерах, некоторые из них были положены на музыку, и в виде мадригалов получили тогда широкую известность. Но не всем нравился стиль этого "бурного" гения. По сравнению с модным в то время "сладостным" стилем, изящным по звучанию и велеречивым по содержанию, творения Буонарроти отличались определенной тяжеловесностью, шероховатостью и лаконичностью в использовании выразительных средств. Читая его строки, невольно представляешь, что он высекает их так же, как и свои скульптуры, молотом и резцом, или создаёт свои фрески, нанося краску на поверхность широкими мазками.
Об этом свойстве поэзии "титана Возрождения", замечательно высказался А.М. Эфрос - первый переводчик его стихов на русский язык:
Микеланджело ворочает словом, как глыбой, стачивает одно, наращивает другое, подгоняет стих-камень к другому такому же, плотным швом к шву. Он воздвигает из слов-плит строфу, терцину, сонет, которые держатся силой тяжести, стойким взаимодействием тяжестей-смыслов и тяжестей-звуков.
Тем не менее, один из коллег по поэтическому цеху Франческо Берни, отметил превосходство Микеланджело над остальными, написав: «он (Микеланджело) говорит вещи, а вы говорите слова».
Проиллюстрирую сказанное, на мой взгляд, очень яркими, сильными, и весьма краткими стихтворениями-монументами в переводе А.М. Эфроса:
***
Кто майской зелени не замечает, тому дышать весною не дано.
***
Любую боль, коварство, напасть, гнев
Осилим мы, вооружась любовью.
***
Некрепко любим то, что плохо зримо.
***
В искусстве толк, как и в других делах,
Познает тот, кто обретёт терпенье.
***
Никто желанной воли не найдет
До той поры, пока не подойдет
К пределам жизни и искусства.
***
От ветра пламя пуще полыхает.
Так и талант, дарованный нам свыше,
Не чахнет в испытаньях, а мужает.
Друзья гения неоднократно предлагали ему издать созданные стихи, и в какой-то момент, уже пожилой Микеланджело поддался на уговоры, и подготовил к изданию 93 своих поэтических творения. Однако быстро остыл к этому делу, решив для себя, что всё это "суета сует", и забросил начатое. В итоге, стихи гения были изданы племянником Буонаротти и представлены широкой публике лишь в 1623 году, уже после смерти автора.
Поскольку тема статьи требует цитирования стихотворений Микеланджло, то здесь уместно оговорится о переводах его поэзии. Все исследователи творчества титана Ренессанса, сходятся во мнении, что лирика мастера весьма сложна для перевода, и, что перевести адекватно, сохранив и силу слова, и всю напряжённую, впаянную в строки мысль автора, практически невозможно. Так, например Уильям Вордсворт (английский поэт-романтик конца XVIII - первой половины XIX века) писал:
«Я умею переводить, и я переводил две книги Ариосто, примерно по сто стихов в день, но Микеланджело вкладывает так много смысла в тесные рамки стиха и этот смысл настолько превосходен сам по себе, что трудности его перевода кажутся мне непреодолимыми».
Я, в этой статье буду прибегать к "классическим" русским переводам, осуществленным Абрамом Марковичем Эфросом и Александром Борисовичем Маховым.
С рождения пленен я красотой
И высшее в том вижу назначенье.
В искусствах добиваться совершенства,
За кисть иль за резец берясь рукой, -
Вот цель моя и вечное стремленье.
Иного в жизни не ищу блаженства.
Толпа в оценках часто не права,
Давая волю не уму, а чувствам,
И потому впадает в заблужденье.
Ей не понять - она душой черства -
Величье, порожденное искусством.
Тут нужен разум и благоговенье.
(Перевод А.Махова)
Из, бывших тогда в ходу, поэтических жанров Микеланджело предпочитал сонеты, стансы и мадригалы, хотя при выборе форм себя отнюдь не ограничивал. Он, кажется, больше следовал за мыслью, подчиняя ей структуру своих стихов. Да и поэзия его редко рождалась из какого-либо события. Толчком к творчеству, зачастую, служила внутренняя жизнь "титана", размышления о вещах, для него особенно важных. Таких как миссия творца, отношение к красоте, стремление постичь божественную природу совершенного.
Когда скалу мой жесткий молоток
В обличия людей преображает,
- Без мастера, который направляет
Его удар, он делу б не помог,
Но божий молот из себя извлек
Размах, что миру прелесть сообщает;
Все молоты тот молот предвещает,
И в нём одном - им всем живой урок.
Чем выше взмах руки над наковальней,
Тем тяжелей удар: так занесен
И надо мной он к высям поднебесным;
Мне глыбою коснеть первоначальной,
Пока кузнец господень - только он!
- Не пособит ударом полновесным,
(Перевод А.Эфроса)
Из дошедших до нас поэтических творений Микеланджело, большая часть была написана уже в поздние годы. Не удивительно, что в них мастер словно резюмирует, то о чём думал на протяжении жизни, подводит некие итоги, к которым пришёл по зрелым и долгим размышлениям.
Всё более ценю с годами свойство
Довольствоваться малым, не тужить
И с бедами дружить.
Я понял, сколь несбыточны мечты.
Не радость, а лишь горькое расстройство
Мы познаём в объятьях суеты.
Прекрасным мы порой не дорожим,
И мелких чувств убогих
Полно у судей строгих -
Чернят все то, что дорого другим.
Как часто я раним,
Собою недоволен,
И тут хоть кол на голове теши.
Когда ж я одержим, над страстию не волен,
Но пред толпой сдержу порыв души.
В наш век слепой все средства хороши,
Чтоб заурядность прославлять с амвона.
С ума тут спятишь от пустого звона.
Однако в этих стихотворных резюме, всегда есть то, без чего невозможно было бы всё, что было сделано этим гением - а именно, потрясающее внутреннее горение, желание в своём искусстве достичь понимания божественной красоты, приблизиться к ней максимально, и это даёт уже немолодому Микеланджело поводы и смыслы жить и творить дальше.
Огонь нас опаляет красотой,
Но насмерть не сражает.
Не так отягощает
Нас груз забот, коль поделен с лихвой.
А вот в печи любой
Накал раскрошит камень,
Коль, спохватившись, не уменьшить пыл
Грозна стихия всякого огня.
Во мне горящий пламень
Так сердце закалил,
Что полыхаю я день ото дня,
Хоть удали былой нет у меня.
И все ж я уповаю на горенье,
Душой и телом презирая тленье.
(Перевод Александра Махова)
Таким поводом для жизни и источником внутреннего горения, кроме творчества, может быть ещё и любовь. Которую Микеланджело тоже воспринимает, как возможность приблизиться к пониманию красоты, внешней и скрытой от глаз. Судя по лирике мастера, он был страстным и довольно влюбчивым. Большая доля его поэтического наследия посвящена любовным переживаниям.
Надо сказать, что великий гений Возрождения не был красив и, кроме того, был частенько груб, не умел льстить и подстраиваться, обладал довольно неуживчивым характером, вспыльчивым нравом и взрывным темпераментом. И судя по оставленным им самим строкам, не раз испытывал поражение и, даже, насмешки, в ответ на свои чувства. Однако, он бы не был тем самым Микеланджело, если бы тихо страдал от неразделенного чувства и не отвечал бы на обиду не менее колкими и довольно злыми выпадами. Лично мне такие строки очень по душе, потому что за ними стоит живая личность, "непричёсанная" биографами.
Лаская всех других,
Меня не привечаешь.
Крадешь воришкою из-за угла
Огонь у чувств моих
И пред толпой убогим выставляешь.
Больнее бы ударить не могла.
Амур, спаси от зла
И защити свой дар
От мук и надруганья!
Неужто, коль я стар,
Достоин осмеянья?
Пошли ей в наказанье,
Чтоб подурнела, по уши влюбилась,
Тогда бы боль моя ей отплатилась!
Зачастую, биографы художника не могут точно определить, кому же были посвящены большинство его любовных стихотворений. Но есть два адресата, которые определяются наверняка. Эти два человека встретились Микеланджело уже на финальном этапе его жизненного пути. И, скорее всего, любовь к ним обоим носила платонический характер. (По крайней мере - другого не доказано). Не знаю, кому из них посвящен сонет, который я привожу ниже, но в нём мы видим совсем другого Буонарроти - чуткого, трепетного, ранимого, любящего до самозабвения и самоотречения.
Свет чудный вижу Вашими глазами –
Без Вас бы одолела слепота.
В пути меня подводит хромота,
Вот и ступаю Вашими стопами.
Бескрылый, Вашими парю крылами,
И Вашим разумом крепка моя мечта.
В озноб и в жар вгоняет красота:
Дрожу иль исхожу семью потами.
О как Вы возвышаете меня,
Сердечностью и дорогим вниманьем;
Дыханьем Вашим речь моя согрета.
Без Вас я не прожил бы даже дня!
Не одари Вы солнечным сияньем,
Я стал бы хладною луной без света.
Одним из тех, к кому испытывал сердечную привязанность немолодой Микеланджело был Томазо Кавальери - двадцатилетний юноша, обладающий редкой красотой, склонный к творчеству, любящий, понимающий и ценящий искусство. Микеланджело учил его рисовать, и, возможно, восхищаясь внешним совершенством своего юного друга, наделял его чертами свои скульптуры и живописные образы. (Но это не точно).
Однако, часто, в стихах адресованных Томазо, Микеланджело невольно задумывается о том, что земная красота, к сожалению, тленна, и только волей творца она может быть запечатлена навеки. (Эту же мысль позже повторит в своих сонетах Уильям Шекспир, и, что интересно, также адресуя их прекрасному другу).
Не правда ли — примерам нет конца
Тому, как образ, в камне воплощенный,
Пленяет взор потомка восхищенный
И замыслом, и почерком резца?
Творенье может пережить творца:
Творец уйдет, природой побежденный,
Однако образ, им запечатленный,
Веками будет согревать сердца.
И я портретом в камне или в цвете,
Которым, к счастью, годы не опасны,
Наш век могу продлить, любовь моя, —
Пускай за гранью будущих столетий
Увидят все, как были вы прекрасны,
Как рядом с вами был ничтожен я.
Но всё-таки, имя Микеланджело, прочно связывают с именем Прекрасной Дамы, так же как связаны со своими вечными возлюбленными Данте и Беатриче, Петрарка и Лаура.
Её звали Виттория Колонна, она была аристократкой, почтенной вдовой, женщиной глубокого интеллекта и внутреннего благородства, а, главное, поэтессой. Когда они встретились, Виттория была уже не молода, но всё ещё хороша собой. Ей было примерно 47, а гению уже чуть за 60.
Такое чувство, что они ждали друг друга всю жизнь, и бесконечно ценили то, что судьба дала им шанс встретиться. Когда они были в разлуке, то писали друг другу удивительные письма, в которых делились мыслями и мнениями по самым разным вопросам, зачастую выражая их в стихах. Как не раз отмечали исследователи жизни и творчества Микеландежло: «Переписка этих двух замечательных людей... является прекрасным памятником исторической эпохи и редким примером живого обмена мыслей, полных ума, тонкой наблюдательности и иронии»
И сколько же восхищения, любви, искреннего, самого возвышенного чувства в сонетах, которые Микеланджело писал своей Даме Сердца.
Вблизи и даже издали б я смог
Узреть небесный лик с его чертами,
Но не коснуться божества перстами.
И до тебя, о донна, путь далёк.
Дум сокровенных так полёт высок,
Что легкими владею я крылами
И соколом парю над облаками.
Как беден радостей земных мирок!
Ведь плоть слепа, убога и бескрыла,
И ей до горних помыслов далёко.
Прекрасное узреть - души удел.
Ты предо мной Вселенную открыла.
Так преврати всего меня ты в око,
Чтоб каждой порой кожи я глядел!
К несчастью для Микеланджело, Виттория оставила его через 10 лет их таких страстных и, одновременно, возвышенных отношений. Она умерла, оставив своего друга в глубокой скорби, доживать в одиночестве долгие годы.
Буонарроти всё больше задумывался о смерти, и, естественно, его поэзия наполнялась всё более пессимистичными чувствами и образами.
Средь бурных волн и в горестных блужданьях
Закончен круг земного бытия.
Мой чёлн пристал и скоро должен я
Поведать о моих земных деяньях.
Когда-то я в пылу моих влечений
Искусство, как кумир, боготворил,
Но вижу ныне, что во мраке жил
И мучился тщетой людских волнений.
Горенье творчества в душе остыло,
Я двух смертей предчувствую приход.
Одна близка, другая наступает.
Резец и кисти стали мне постылы.
Небесная любовь к себе влечёт
И длани благостные простирает.
Однако, мы точно знаем, что несмотря на эти настроения, которые охватывали престарелого гения, его творческое горение не иссякло до самых последних дней жизни. И ещё за неделю до смерти, в свои 88 лет, он работал на скульптурой, сегодня называемой Пьета Ронданини. Она так и осталась не завершена.
Я же хочу завершить эту серию публикаций, посвящённых Микеланджело Буонаротти, его же стихотворными строками:
Творенье может пережить творца:
Творец уйдет, природой побежденный,
Однако образ, им запечатленный,
Веками будет согревать сердца.
Я тысячами душ живу в сердцах
Всех любящих, и, значит, я не прах,
И смертное меня не тронет тленье.
Если вам понравилась публикация, то не забудьте поставить лайк, а может, и подписаться на канал. :) Все публикации вы можете найти в полном каталоге статей.
Больше о культуре и искусстве эпохи Возрождения читайте здесь:
Эпоха Возрождения. Особенности и достижения
Проторенессанс. Живописные новаторства Джотто
Что нужно знать о "Божественной комедии" Данте?
Чистилище Данте - путь спасения
Рай Данте - обитель Света и Любви
Франческо Петрарка, его вечная Любовь и классический итальянский сонет
Джованни Боккаччо и его "Декамерон"
Медичи - правители Флоренции
Купол Санта Мария дель Фьоре во Флоренции, и его создатель Филиппо Брунеллески
Филиппо Брунеллески - первопроходец ренессансной архитектуры
Как Филиппо Брунеллески стал архитектором, а Лоренцо Гиберти создал "Райские врата"
Почему Донателло считается первым скульптором Ренессанса?
Мазаччо - первый художник Ренессанса
Боттичеллевское настроение
Загадки Леонардо. Что мы знаем о гении?
Тайны "Тайной вечери" Леонардо да Винчи
Опять Джоконда?!
Рафаэль Санти - "певец Мадонн"
Рафаэль в Риме
Рафаэль - архитектор, скульптор и поэт
Микеланджело Буонарроти - скульптор. Молодость
Микеланджело Буонарроти - живописец. Зрелость
Микеланджело Буонарроти - архитектор. Финал
Микеланджело - поэт
Венеция принимает эстафету
Загадки Джорджоне