Будильник зазвенел, как всегда – не вовремя. Татьяна Ивановна потянулась. Эх, ну ещё бы полчасика. Однако вставать надо. Быстренько сделав небольшую зарядку, она пошла в ванную. Осмотрев себя в зеркало: «Да, сорок пять – не тридцать», Татьяна Ивановна приняла душ и пошла на кухню готовить завтрак. Скоро и «детишки» стали вставать и подтягиваться к столу. Сначала появился Вовчик, студент-третьекурсник, затем – Оленька, ученица восьмого класса. Позавтракав и оставив младшему поколению разбираться с посудой, Татьяна Ивановна прошла к себе в спальню, чтобы «навести лицо». За двенадцать лет незамужней жизни эта процедура стала обычной и много времени не занимала. Муж ушёл из семьи к другой двенадцать лет назад, заявив что «Здесь его не понимают». Татьяна тогда была надолго выбита из колеи, проплакав в подушку не одну ночь, но потом решила, что хватит, жизнь на этом не кончилась, детей растить всё равно надо. А блудный супруг через два года вдруг заявился, типа его там не поняли, и он вернулся. Но получил полный от ворот поворот. Пытался ещё, но с тем же результатом.
Татьяна Ивановна вышла из дома, прошла мимо припаркованных машин на главную улицу. Ей нужно было дойти до станции метро, чтобы привычным маршрутом доехать до работы.
В вагоне метро Татьяна Ивановна села на сиденье и, опустив голову, стала смотреть себе под ноги. Вроде всё, как всегда, но сегодня что-то не так. Напротив неё стояли джинсы. Обычные джинсы, ботинки на толстой подошве, ничего такого. Она приподняла взгляд: коричневая кожаная куртка хорошего фасона, сверх неё – мужское лицо в очках и с седоватыми висками. Мужчина смотрел в окно, не обращая никакого внимания по сторонам. Но, опустив глаза, Татьяна Ивановна почувствовала на себе его внимание.
Объявили её остановку, Татьяна Ивановна пошла к выходу, далее на эскалатор и на улицу.
– Извините! – вдруг услышала она, – извините, можно с Вами поговорить? Татьяна Ивановна обернулась: ну да, синие джинсы.
– Я не знакомлюсь на улице! – сказала она.
– Вы не подумайте чего, просто, я знаю, мы работаем в одном месте, и я хотел пройти вместе с Вами.
– Ну, идите.
По дороге выяснилось, что у Бориса Сергеевича, так звали мужчину, машина в ремонте, что работают они в одном НИИ и даже живут в соседних подъездах! (О, эти нынешние многоэтажки. Занимают целый квартал, а ты не знаком даже с соседями по площадке). И они стали, практически ежедневно, ходить вместе на работу и с работы, всё ближе узнавая друг друга.
Так прошло около месяца. Наконец, Татьяна Ивановна рискнула пригласить к себе Бориса Сергеевича на чай. Дети встретили его настороженно, но потом как-то успокоились. С этого вечера Борис Сергеевич стал часто бывать у них дома. С Вовкой они занимались мелким домашним ремонтом – поменять выключатель, отремонтировать кран, да мало ли чего, а Ольге Борис Сергеевич помогал решать домашние задания.
Выйдя как то в очередной раз на работу, Татьяна Ивановна увидела у подъезда небольшую светлую машину и стоящего рядом Бориса. Он замахал рукой: «Садись, мы сегодня своим ходом!». Вообще-то, Татьяна не любила ездить в машине. У них с мужем была, но он так резко тормозил и газовал, так кидался из ряда в ряд, так громко орал «Куда прёшь! Повылазило? Ездить научись!», что через десять минут езды ей хотелось выйти, хлопнуть дверью, и дальше идти пешком.
Татьяна Ивановна напряглась, но в машину села. Однако Борис так спокойно и уверенно вёл машину, так плавно и вовремя тормозил, не сказав грубого слова по отношению к кому-то, что она даже расслабилась и смогла, наконец, рассмотреть обновлённую Москву и получить истинное удовольствие от поездки.
Прошло полгода. Татьяна уже знала, что Борис – бывший лётчик, списанный с лётной работы и получивший назначение в их ЛИИ, что ещё лейтенантом расстался с женой, не пожелавшей сидеть в городке посреди тайги. Она видела, какими глазами смотрит на неё Борис, но событий не торопила.
Наступило 31-е декабря. Предпраздничные хлопоты были в самом разгаре, когда раздался звонок в дверь и на пороге появился Борис Сергеевич с огромным букетом голландских роз в одной руке и с пакетом в другой. Он попросил всех собраться в зале, а, когда все собрались, сказал: «Оля и Володя! Я люблю Вашу маму и прошу у Вас её руки...»
Пауза была недолгой. Затем Вовка встал и, сделав деланно серьёзный вид, произнёс:
– Ну что же, коли так... – тут он сам скорчился от смеха – да согласны мы, согласны!
– Да, да! – подтвердила Оля.
– А ты, Таня? – и протянул Татьяне раскрытую коробочку, в которой лежало кольцо.
– Я...я... – она сильно смутилась... я – ДА!
Не надо объяснять, каким был Новый Год в этой семье. А вот, что жили они долго и счастливо, – так это совсем другая история.