Добрый вечер всем, кому не спится в столь поздний час. Стрелки уже давно перевалил за полночь, но сон почему-то не идёт. Встаю с кровати, в десятый раз проделывая один и тот же маршрут, сажусь за ноутбук и начинаю писать Вам, уважаемые подписчики и авторы любимого канала МистиФикс. Сегодня, я хочу поделиться историей, которая произошла с моей родной сестрой Валентиной по молодости, по глупости, да по незнанию….
Пришло время представиться! Меня зовут Людмила Васильевна. Мне всего пятьдесят шесть лет. Живу я одна в огромной трех комнатной квартире и не с кем мне порой даже словом перемолвиться. А из кота Маркиза плохой собеседник, скажу я Вам. Уж больно молчаливый. Отвечать не отвечает, да и слушает не всегда. А Вы вот послушайте, а потом рассудит, что было, а чего не было, где правда, а где может и приврала чего.
Давно это было. Уж столько лет прошло, а те страшные события все никак из памяти не уходят.
У мамки нас было четверо. Два старших брата Колька и Федька, я и младшенькая Валентина. Братья с отцом на ровне в поле работали, а я мамке по хозяйству помогала да за сестричкой приглядывала. Весело мы жили, дружно. В семье царили мир да покой. Выросли братья, женами обзавелись да, разъехались, я тоже в девках не засиделась замуж, вышла и в город переехала. При мамке с папкой одна Валентина осталась. Красивая была, глаз отвести невозможно. Фигуркой точеную, да бёдрами округлыми любого мужика с ума свести могла, коса русая толщиной в руку ниже пояса, лицом словно куколка. Многие к Валентине сватались, да вот только всем она отворот поворот давала. А почему и отчего не объясняла. Нет и все тут.
Была у Валентины подружка. Настёнкой звали. Мышка серая, не чета моей сестрёнке. Маленькая, полненькая, волосики светленькие жиденькие, нос картошкой да весь в веснушках… И был у Настены жених - красавец Иван. Уж вот не знаю чего он в Настасье нашёл, да только дело к свадьбе двигалось.
И вот как-то раз прибегает Валентина домой вся в слезах.
-Что такое? – спрашивает мамка. – Покалечилась или обидел кто?
Рыдает Валентина двух слов связать не может. Мамка уж и так и сяк её успокаивает. Ничего не помогает.
-Люблю! – кричит. - Люблю…. – и слезами захлёбывается.– Люблю его, а он на меня даже не смотрит. На Настьке жениться собрался…. – ревет Валентина.
- Кто собрался? Кого любишь? – не поняла мать. – Ивана что ли?
-Ивана, маменька! Его окаянного… всю душу мне вымотал…. Люблю его….
-Да что ж ты, милая?! Да, разве можно так?! Не твой он жених! Чужой! Вон сколько парней к тебе сваталось! Всех прогнала, а на Настасьино счастье рот раззявила. – уговаривает мать.
- Нет, мама! Мой он! Слышишь! Мой! – кричит сестрица.
-Да как же это твой то?
- А вот так! Люблю его, матушка! Больше жизни люблю!
Смотрит мать на Валентину и узнать не может! Слезы враз высохли, глаза безумством горят.
- По-хорошему моим не станет, приворожу! Наську отсушу, а к себе приворожу! – точно змея зашипела Валентина. – Моим будет!
- Неправильно это, Валечка! Неужто не знаешь, что насильно мил не будешь! Дурное ты дело затеяла! Ох, дурное!
- Отстань, мать. Я все решила! – взвилась Валентина, с кровати соскочила и из избы выскочила.
Где всю ночь гуляла одному Богу известно. Только под утро вернулась. Платье грязное, глаза безумные, под ногтями черная земля.
А через пару дней новое событие. Пришёл к нам в дом Иван свататься.
-Да как же можно это, Иван? – говорит мать. – Ты же на Настасье жениться обещал?
- В прошлом все, Зинаида Ильинична. Не люблю я Настасью. Ночи не сплю все о Валентине думаю.
- Ну раз любишь… - растерялась мать.
На том и сговорились, стали к свадьбе готовится. Валентина вся светится, от счастья не ходит-летает.
Вскоре и свадьбу сыграли. И не было, кажется в целом мире невесты краше и счастливее моей сестры. Всей деревней гуляли. Пришла и Настасья.
Стоит словно тень, бледная, волосы всклокоченные. Весь вечер тихо сидела, а под конец праздника поднялась со своего места, кулаки сжала и как закричит
- Приворожила, ведьма проклятая! Увела жениха, подружка милая! Не будет тебе жизни! Не быть тебе счастливою! Попомни моё слово, змеюка!
- Пошла вон! – топнула ногой Валентина.
Это был последний раз, когда Настасью живой видели. Что с ней произошло до сих пор точно не ясно, то ли утопилась, то ли повесилась, да и какая в общем-то разница как жизнь оборвалась безвременно.
А сестра с мужем вскоре в город переехали. И вот вроде бы живи да радуйся, да только жизнь то семейная с самого начала не задалась. Начал Иван пить беспробудно. Толи счастье обмывал, толи горе топил. А как напьётся начинает Валентину гонять да бить смертным боем. Уж сколько раз мы с матерью ей говорили: «Уходи, Валентина! Не будет Вам жизни» А она глаза опустит, слезу смахнет и тихонько так: «Без меня умрёт он. Люблю его» И дальше терпит, только синяки замазывает.
Так год прошёл, следом два пролетело. Понесла Валентина. Иван на радостях пить завязал. Вот вроде бы счастье на горизонте замаячило, да только не суждено видимо. Недолго Иван трезвым был, а как напился, так жену о стену приложил, что Валентина ребёночка то и выкинула. Долго восстанавливалась, лечилась, да только детишек Бог больше так и не дал. С этого дня жизнь совсем под откос покатилась. Иван ещё больше пить начал, да и Валентина к бутылке прикладываться стала, горе своё заливать.
И вот как-то раз, во время очередного застолья Иван опять руки распускать начал. За нож схватился. «Убью!»-кричит. – «Убью, змею! Всю жизнь ты мне исковеркала.» Уж не знаю как, да только вырвалась от него Валентина и убежала. Прибегает ко мне, стоит на пороге, губу до крови закусила. Бледная вся, словно меловая, похудевшая, кожа да кости… Слезы несчастную душат, вздохнуть не может. А на скуле огромный багровый синяк растекается. Пустила я сестру, успокоила как могла, чаем горячим отпоила. Вот тут то за чаем, она мне и покаялась:
«Сама в своих бедах, сестричка моя виновата я! Приворожила его, душегуба окаянного. Любила и люблю его, спасу нет. Да только видно правду мать сказывала: «Насильно мил не будешь». Он же Наську свою каждый день вспоминает. Ночами её имя кричит, а как проснётся сразу за бутылкой тянется. Ушла бы давно, да только смерть его тогда на моих руках будет….» До рассвета в эту ночь мы с сестрой разговаривали. Валентина слезы горькие лила, да на судьбу жаловалась. А как рассвело, она домой засобиралась. Уж как я её отговаривала, просила остаться и погостить у меня. Ни в какую. Это был последний день, когда я сестру живой видела. В пьяном угаре зарезал Иван Валентину.
Всей деревней сестру мою хоронили. Поговаривали люди, будто в толпе Настасью видели. Но я в это не верю. Мало ли кому, что привидится.
А Иван спросите Вы? И я Вам отвечу! Спустя всего полгода умер он в колонии от сердечного приступа.
Вот такая история, уважаемые. Хотите, верьте, хотите нет….