Их аул был таким затерянным среди гор, что сами жители смеялись, говоря: «к Богу быстрее можно попасть, чем в наш аул». И это было так. Каждый гость был большой редкостью. И появление нового человека становилось для жителей аула настоящим праздником. Посмотреть и послушать гостя приходили все, кто мог ходить. И даже летоисчисление приравнивали к гостям. Если кто-то хотел что-то сказать о прошедшем событии, говорили: - это было, когда к Арзу приезжал его племянник Вадуд. И всем становилось понятно, когда произошло событие.
В тот осенний вечер аул тихо заканчивал дневные дела, готовясь ко сну, когда на его восточной окраине гулко залаял старый Буян. Обрадованное эхо подхватило его бас и испуганно шарахнулось от хлёсткого звука, похожего на удар кнутом. Аул затих, прислушиваясь. Молчал и Буян. А с восточной окраины стали доноситься совсем непонятные звуки. Топот многих ног. Бряцание чего-то железного. Гул голосов. Эти звуки волной катились по аулу. Люди выходили из домов и застывали у калиток. Кто с любопытством, а кто с неведомо откуда взявшимся страхом наблюдали, как по их единственной улочке шли чужие люди. Гостей было много. Сразу столько никогда здесь не было. Одетые в зелёную с пятнами одежду, с оружием на плечах и рюкзаками за плечами, гости шли, смеясь, и громко разговаривая. Местные собаки, бравшие в одиночку волка, почему-то все попрятались, завидев гостей. Может они были умнее людей?
Гости рассыпались по аулу. Без стеснения они заходили во дворы. Ловили в загонах овец. Резали их и приказывали хозяину готовить мясо. Тех, кто пытался спорить, привязывали к столбу, тому самому, на котором хозяин свежевал к празднику для гостей барана. Вскоре по аулу поплыл дым с примесью жареного мяса. Тут и там раздавались гортанные крики гостей. Вот в одном месте, потом в другом заорали незнакомые местным чёрные коробки. Их тоже принесли гости. Из коробок неслась опять незнакомая музыка, и песни на чужом языке. Гости, наевшись мяса, и напившись чего-то хмельного, стали танцевать. Мальчишки, подглядывавшие за ними из темноты ночи, только дивились. Таких танцев они никогда не видели. Танцы их аула были лёгкие и красивые. А тут пьяные мужики, дико хохоча, скакали и кривлялись. Но самое страшное началось после танцев. Распалённые ими гости стали искать попрятавшихся женщин, и над аулом раздались дикие крики насилуемых девочек.
Ахмат в тот вечер возвращался домой уже в темноте. Искал отбившуюся от стада корову. Он издали услышал шум и понял, что в ауле гости. Подходя к дому, увидел мечущийся по двору огонь фонаря. Шедший рядом верный Абрек глухо заворчал. Оставив корову, Ахмат бросился в калитку. У порога лежал отец. Одежда и лицо его были в крови. Увидев сына, он попытался подняться, но лишь протянул руку.
- Сестра, спаси сестру, - и протянул нож. Ахмат всё понял. Схватив нож, он кинулся в дом. Посреди комнаты его старшая сестра отбивалась от навалившегося сверху здоровенного мужика в грязно-зелёной одежде. Тот, рыча, ломал девушке руки, сдирал одежду. Недолго думая, Ахмат подбежал, и как учил его отец брать барана, когда хочешь перерезать ему горло, схватил так мужика и полоснул ножом по обнажившейся шее. Звериный крик и фонтан крови сказали, что урок отца он выполнил правильно.
Сестра лежала без чувств. Скинув с неё тело, Ахмат на руках вынес сестру во двор и стал смывать с лица чужую кровь. От холодной воды девушка очнулась и, вскочив, чуть не ударила брата. Тот, отскочив, назвал её по имени. Узнав брата, Асама, зарыдала. С трудом её успокоив, Ахмат вернулся к отцу. Тот умирал. Рана была слишком глубокая. Единственное, что он успел сказать, чтобы дети убегали.
Пока Асама меняла окровавленную одежду, Ахмат перетащил отца в дом и положил на кровать, а насильника выволок за хлев и бросил на навозную кучу. Собрав два узла, дети покинули дом. Идти решили к родственникам матери. Ахмат дорогу знал. Был там с отцом несколько раз. Отойдя от аула, спрятались в прошлогодней копне сена, решив переночевать. Верный пёс Абрек лежал в ногах. Он-то и разбудил ребят. В предрассветной мгле к стогу тихо шли люди. В их руках были не дорожные посохи, а ружья. Первым погиб Абрек, успевший прокусить ногу одному чужаку, второй - Асама. Изнасилованная и истерзанная, она смотрела в светлеющее небо полными боли и ужаса глазами, лежа молча на развороченной копне сена.
Ахмата не убили. Его жестоко избили и привязали окровавленное тело к сухой берёзе, вволю поиздевавшись. Он не умер, не дав полакомиться своим телом слетевшимся воронам. Их разогнал старик Борз, прятавший сына от гостей в лесу. Он с сыном сняли Ахмата и отнесли в тайный шалаш старика. Там Борз и выхаживал его почти месяц. Там Ахмат и узнал, что чужаки увели с собой почти всех молодых мужчин и парней, что изнасилованные девушки, кто не умер сам, потом повесились, и что он похоронил и отца Ахмата и его сестру на местном кладбище. Выздоровев, Ахмат ходил мрачный по дому. Его уже ничего не радовало в этой жизни. Точила одна только мысль - месть. Но, как, и главное, где найти тех, кто приходил к ним в аул. Прошла зима. Тропы открылись, и Ахмат стал собираться в дорогу. Старик Борз его не отговаривал. За зиму он научил парня кое-чему, что пригодится в исполнении его плана.
А тут подвернулся подходящий случай. В начале мая в аул тихо вошла группа парней в камуфляже. Говорили они по русски, открыто улыбались, попросили воды и спросили, где живёт старейшина. Потом долго с ним беседовали. Парни не брали баранов, не ходили по домам. Они даже угостили ребятишек неведомым им шоколадом. Ночевать остались в пустом доме на краю аула. Вот к ним и пришёл в темноте Ахмат.
Его провели к командиру. И тот, выслушав парня, долго молчал. Молчали и сидящие вокруг его бойцы. Видно было, что такие истории для них были не в новость. Скулы их лиц лишь заострились, да тихо скрипели в темноте зубы. Командир похлопал его по плечу и велел спать. А утром он с ними ушёл из аула. Командир обещал помочь узнать, что за банда была у них в гостях осенью, но не сразу, а по возвращении на базу. Три месяца Ахмат бродил с группой по горам Родины. Три месяца они искали банды и уничтожали их. Бои и переходы закалили парня, сделали настоящим воином. Его научили стрелять из всего, что им попадалось у разгромленных банд, виртуозно владеть ножом и руками. Сапёр Толя научил ставить и снимать взрывные заряды. Научился он говорить хорошо и по русски. Языку учил его сам командир, знавший его язык.
Закончив рейд, группа вернулась на базу, и командир выполнил своё обещание. Он узнал, что за банда побывала в ауле Ахмата. Но эти знания глубокой морщиной отпечатались на его лбу.
-Это самая кровавая банда, - тихо рассказывал он после ужина в палатке собравшейся группе. - Её состав интернационален. Там есть все, кто воюет против федеральных войск в Чечне.
- Но особенность этой банды как раз не в умении воевать против солдат, - командир поморщился и посмотрел на Ахмата. – Они, как бандеровцы в войну, воюют с местными отрядами самообороны. Да и просто терроризируют простых жителей. Грабят. Забирают к себе силой парней. Заставляют их совершать преступления против своих же соплеменников, после чего тем уже деваться некуда.
- Где сейчас эта банда? – глухо спросил тогда Ахмат.
- По последним данным они опять появились в ваших краях, - скривился, словно от зубной боли, командир.
- Тогда я пойду туда, - парень встал.
-Сядь, - рявкнул командир. – Во-первых, сейчас ночь. Во-вторых, что ты сделаешь один?
-Не горячись, брат, - Толик положил ему руку на плечо. – Командир у нас умница. Он что-нибудь придумает. Мы прищучим твоих обидчиков по - полной. - Бойцы вокруг закивали головами.
И командир придумал. Его группе после рейда полагался месячный отдых. По согласию всех командир напросился на внеочередной рейд. Командование сильно и не отговаривало. Банда Чёрного Араба достала уже всех. Поэтому их отпустили легко. Сменив потрёпанную экипировку, группа вышла в новый рейд. Вертолёт подбросил парней в район действия, и через пять дней они наткнулись на первые следы банды. Группа вышла к горному аулу в полдень. Разглядывая узенькую улочку и неказистые домишки, командир насторожился. На улочке не было никого, даже кур.
- Что-то мне это не нравится, - он подозвал Ахмата и дал бинокль. – Посмотри.
Тот долго рассматривал аул, потом кивнул.
- Они там, командир. В первом доме стоит пулемёт. Второй - в разрушенной овчарне на бугре.
- Ну-ка, ну-ка, - командир опять взял бинокль. – Ну, ты и глазастый, брат, - через минуту засмеялся он.
Группа подтянулась и стали думать, что делать? Аул располагался очень удачно для обороны, но не для его атаки. Подойти скрытно не получалось при любом раскладе.
-Будем ждать, когда они станут выходить, и там подловим? - Предложил снайпер Василий.
- Судя по сегодняшней тишине, выходить они будут только ночью, - поморщился командир. – Нам это не подходит. Разбегутся в темноте. Станут ещё осторожнее и опаснее. Нам их нужно брать сразу и всех.
- А сколько сейчас у них стволов? – поинтересовался Толик.
- По последним данным, не менее сотни, - командир посмотрел на небо и часы.
- Мдаа, столько мы не поймаем в темноте, - покачал головой Толик.
Пообедали. По очереди дежурили, не спуская глаз с аула. Тревогу поднял Максим. Подползшему к нему командиру он показал вниз, на дорогу. Там двигался караван из двух десятков лошадей с большими тюками. Рядом брела охрана.
- Так вот чего они ждут? - План созрел молниеносно. Группа бросилась вниз. Лишь снайпера, Василий и Роман, притаились за камнями. Охрану каравана сняли с ходу. Никто и пикнуть не успел. Отвели коней в лес и обыскали тюки. В них оказалось оружие, боеприпасы, продовольствие. Бойцы замаскировались под охранников, снайпера заняли новые позиции, и караван возобновил движение. В аул они войти сумели спокойно. Сняли тихо и пулемётные расчеты на окраине. Но, видно, Араба не зря звали Чёрным. Едва караван углубился в узкую улочку, по нему был открыт огонь. Группа отчаянно сопротивлялась. Но неравные силы и невыгодная позиция, а точнее, полное её отсутствие, сыграли свою кровавую роль. Погибли все. Раненый Толик подорвал себя и трёх кинувшихся к нему бандитов гранатой. А вот Ахмату не повезло. Чужой гранатой его контузило, и он потерял сознание. Очнулся от того, что его волокли куда-то за ноги. Потом он опять потерял сознание.
Потом его облили холодной водой, и он смог рассмотреть лица бандитов. Были они разные. Белые, смуглые и даже три или четыре чёрных. Они подходили, смотрели на него. Кто плевал, кто ткал ножом. И все гоготали, как не нормальные. Потом он узнал, что такое поведение бывает у тех, кто принимает наркотики. А тогда он смотрел на эти лица и пытался их запомнить. Он почему-то знал, что если и сейчас остался жив, значит Богу угодно, чтобы он довёл до конца свою месть. Подходил и сам командир. Ахмата удивило его лицо. Оно было похоже на лицо учителя медресе или какого-нибудь святого имама.
- Неужели с таким лицом можно совершать такие преступления? – подумал тогда Ахмат и содрогнулся. Как обманчива порой внешность. Лицо его командира совсем не выглядело ангельским. Но за всё время их знакомства тот ни разу не выругался грязными словами, не говоря уж о том, чтобы кого ударить. Бил он только врагов и то, только в бою. Пленных в их группе никогда не пытали и не били.
Ахмата не убили. Подвесив к столбу, его держали так три дня, пока банда зализывала ущерб. И три дня над ним издевались. А на прощание проткнули раскалённым шомполом язык и ладони, чтобы не мог рассказать о них и не брать в руки больше оружия.
Едва банда ушла, его сняли оставшиеся жители и, обмыв раны, перевязали. Они же похоронили и его товарищей, собрав тела. И опять Ахмат вытаскивал себя из болезней. Местный старик вылечил ему руки. Но нарастить новый язык не мог и он. Так Ахмат стал немым.
Выздоровев, он уже один отправился по следам банды. Но что мог один против сотни? Единственное, навести на банду федералов. И Ахмат это сделал. С рацией его учил обращаться ещё Антон. Её командир оставил в тайнике, когда они пошли на банду. Теперь Ахмат, достав рацию, отправился по следам банды. Целых три месяца он выслеживал её. Дважды наводил на место стоянки вертолёты федералов. Но Араб уходил из-под огня невредимым и снова возрождал банду. На третий раз банда ночевала в горном ущелье, и вертолёты буквально завалили её камнями. Но Араб уцелел и на этот раз. Ахмат очень жалел, что под рукой нет снайперской винтовки. В бессильной ярости он колотил кулаком по камню, видя, как по противоположному склону уходит с тремя подручными бандит.
После этого разгрома Араб покинул горы. Ахмат упустил его на станции в Дагестане. Тот сел в поезд, идущий в Москву. В Москве Ахмат не нашёл Араба, хотя пробыл там три года. Но случайно услышал, что большая группа бывших боевиков осела в Питере. Бросать Ахмату было нечего, поэтому и переезд в Питер произошёл быстро. Имел он с собой хорошие рекомендации от известных людей, поэтому в городе его приняли хорошо. Приставили к делу. Контролировать один из рынков. А после того, как парень случайно спас Бекхана от нападения пьяного мужика на рынке, статус его значительно вырос. Бекхан взял шустрого парнишку к себе в телохранители. Приближение не к последнему в Питерских криминальных кругах Бекхану, позволило Ахмату расширить свои возможности в поиске Араба. Неделю назад ему показалось, что он напал на след. К Бекхану пришёл человек и предложил участие в крупной операции по устранению Питерских уголовных авторитетов и взятии их бизнеса под себя. Жадный до денег Бекхан согласился. В разговоре гость упомянул о каком-то Аббасе и похвалился, что у того самая боевая дружина в городе. Мол, все прошли войну в горах. Хорошо, что Бекхану хватило ума не хвалиться своими бойцами. Тем не менее, три дня назад именно он и послал своих на сходку авторитетов, приказав всех убить и забрать общаковскую кассу.
Ахмату не повезло. Брошенная Маджидом граната зацепилась за его рукав и взорвалась под ногами, убив Маджида, и оглушив, и ранив Ахмата. Вероятно, это и стало основной причиной провала нападения. Как он узнал из болтовни вёзшего его к Бекхану Исама, погибли все боевики. Единственный живой был он, Ахмат. И теперь он писал Бекхану, почему так случилось.
