Часть 15.
- Я не понимаю, как так нет денег? Что значит не платят? Значит, нечего и работать, дома от тебя больше пользы будет, - возмущалась Ирина рано утром, когда собирала мужа на работу. Свекровь уже хлопотала по хозяйству во дворе, дети спали в доме.
- Вот так нет! - стучал пальцами по столу Коля, - и неизвестно, когда будут, может, вообще не будет. Одни говорят, колхоз выкупили, другие, что разваливается всё. Денег нет даже на корма скоту, его начали распродавать, чтобы закупить корма и гсм.
- Да плевала я на этот гсм! Корма! И остальное, – возмущалась Ира, - мы так никогда не переедем. Всё разваливается, страна разваливается, ну и что? Где мы и где страна? Что ты зря с детства вкалывал на этот колхоз?
- Ир, я не пойму, что ты от меня ждешь? В горло вцепиться председателю?! Ему некогда он сейчас тянет, всё, что можно, и куда можно…
- И ты тяни, - перебила его Ира, - всем можно, тебе нельзя? Мы вон с мамой сумяры таскаем на электричку по три раза в неделю, руки уже до колен отвисли. У бригадира вашего трактор колхозный появился во дворе… У других наверняка и того больше! А ты не можешь? Самый правильный?
- Ты меня с другими не сравнивай, на рынок вы своё тащите, а тут техника, земли, помещения, государственное! Маслобойня закрылась, - лохматил свои густые волосы Николай, ему всё это не нравилось. Неопределённость, безденежье, каждый тянет его на свою сторону, каждый второй в прошлом колхозник, теперь сам по себе фермер. Тут Ирина с этим домом, покоя не даёт, что ей не живётся спокойно. – Бригадир Гришка, ты же знаешь его, - волновался Коля, - звал к себе в хозяйство.
- А ты? Ты и так фермер, хозяйства у нас во дворе столько, что можно смело говорить, я-фермер! - Ирина натирала тарелки и рассуждала со знанием дела обо всё происходящем.
- Это во дворе, а это по документам, я в таком деле ни бум, бум. Сейчас никто ничего не понимает, делают по старинке, правильно или нет, никто не знает.
- А ты и не научишься с документами обращаться, если делать ничего не будешь. Сам говоришь, никто ничего не понимает, сейчас самое время начинать работать на себя, а не на колхозы и государство.
Колька только громко поставил локоть на стол и сжал ладонью свой широкий лоб. Он в растерянности, возможно, даже немного в панике. Но жена права, делать что-то надо, сидеть ждать с моря погоды точно ничего хорошего не выйдет.
Вот и собрались главный агроном, бригадир, зоотехник, Николай и ещё несколько человек. Вроде открыли несколько хозяйств, в том числе одно на него, Колька ничего сразу не понял хоть и объясняли ему долго. Он уволился, почти все уволились, кроме тех, кто имел доступ к документам, основным средствам, землям, кто мог подписывать важные документы, списывать нужное добро.
Колька по-прежнему делал ту же работу, только в «своём» хозяйстве. В проулке у двора начала скапливаться техника, трактор, «Кировец», сеялки, культиваторы, косилки, кормораздатчик. Другие не оставались в стороне, дворы заполнялись всяким железом, телегами. Бывшая учётчица на МТФ ходила по дворам и уговаривала жителей отдать им в аренду свои земельные паи, некоторые соглашались, другие боялись, всё было на словах, на дружеском: «Вы же нас хорошо знаете!»
Ремонт отделка в доме Ирины и Николая потихоньку тронулись с места, даже не потихоньку… Ирина нашла через местного ветеринара городскую бригаду, которые с удовольствием принялись за работу. Делали на совесть, потому что за деньги, а не за бутылку.
Одна тётя Люся качала головой, глядя на эти перемены.
- Колька, Колька… Не на своём ведь создаёте и не своим пользуетесь. Так нельзя, как бы беды ни было. Было уже такое...
- Мам, ты же Полоцкого знаешь (бригадир), он мужик умный, неужели он сам себя подставлять будет? – уставший, но довольный собой оправдывался Николай. Ему стало нравиться, работать на себя, деньги другие пошли. Он так и пахал, сеял ,убирал, но уже своё!
- Да всех я их знаю, - волновалась мать, - себя они никогда не обделят, во все времена хорошо жили. Такие, как они нигде не пропадут.
- Не нагнетайте мама! Вы тоже неплохо жили, и что мы воры, мошенники? – вступилась Ира за честную компанию. – Сейчас выживают кто как может, одни крутятся, вертятся, думают, как семьи обеспечить, - намекала она на мужа, - другие сидят и ждут второй год зарплату или спиваются там же на работе. Привыкли, что в колхозе всё за них думали, решали другие времена пришли.
- Времена всегда меняются, а люди остаются. Не надо мне про это рассказывать, я столько пережила на своём веку! И всё свои горбом заработала.
- Вооот! Вспомните, раньше на рынок не возили продукты продавать, и ничего не достанешь, спекулянтов сажали. А теперь? Каждый второй спекулянт хорошо зарабатывает, и никто их не сажает, наоборот уважаемые люди.
- Смотри Ирка, как бы ни пришлось потом мужу передачки носить, - вздыхала тётя Люся за столом, сердце матери чувствовало неладное.
- Ну что вы такое говорите?! – взбесилась Ира и взяла на руки Лёню он сидел у бабушки на руках. – Ещё накаркаете… - сухо добавила она.
- Мам, правда не нагнетай! – опустил голову взрослый сын и принялся за ужин.
Ужин закончился, взрослые больше не разговаривали, болтали и баловались только дети. Лиза хватала всё подряд со стола, борщ ей не нравился, пюре с котлетами вовсе, мамины завитушки с маком, конфеты в вазе, пряники – это другое дело. Бабушка раньше ругалась с Ирой из-за такого отношения внучки к еде, продуктам, особенно к сладостям. Но Ирина всегда упрекала её, что ей просто жалко для внучки конфет, она умела это делать при муже. Бабушка перестала делать замечание детям и внучке, потом перестала обращать внимание на питание ребёнка, всё равно её никто не послушает, только крайняя будет если муж и жена поругаются.
Второй год в колхозе не платили зарплату, иногда подбрасывали какие-то выплаты, раздавали муку, масло после уборки, но задолженность перед крестьянами росла и умножалась с каждым месяцем. Ферму почти закрыли, скот нещадно вывози на бойни и в неизвестном направлении, технику и оборудование пытались закрыть и сохранить работники фермы, но его растаскивали.
Таня после того случая с уже бывшим мужем больше не вышла на работу и успела получить расчёт, потом зарплаты перестали выплачивать. Володька не появлялся в их жизни, хотя жил на хуторе с той же Леной. Она ушла от мужа с двумя сыновьями, он ушёл от жены с детьми. Тихо жили ничего о них неслышно было.
Всё у него хорошо, первое время передавал через отца какие-то деньги семье, потом перестал. Пропадал на пустой ферме, пил с мужиками от нечего делать, домой не спешил, мог заночевать там, где когда-то играл в любовь со своей Еленой.
Татьяна занялась Сашкиным здоровьем, пока Наташа дома на хозяйстве. Больницы, санатории, врачи рекомендовали солёный воздух мальчику хотя бы раз в год.
- Да откуда ж у нас деньги по морям раскатывать, - безнадёжно смотрела она на доктора, - у меня дома ещё двое, одна я их поднимаю. Может, в санаторий есть путёвки… бесплатные…
- Очнитесь мамаша! Какие бесплатные? Сейчас только мы работаем бесплатно, остальное, денег стоит…
Чуть было корову не продала Таня, чтобы Сашку отправить к морю. Любовь Юрьевна пришла на помощь, к тому времени они расписались тихо со свёкром. В другой раз их бы осудили и обсудили, но сейчас людям не до того, семьи прокормить бы и самим выжить.
- Танечка, я как-никак отработала 40 лет в училище и бывший муж у меня непростой человек, большой начальник на железной дороге, пусть и в другом городе. Он поможет. Железная дорога она такая, всё вокруг рухнет, а она будет работать! - обнадёжила Таню полная, приятная во всех отношениях женщина. – Позвоню завтра ему.
- Я думала… Зачем же вы ушли от мужа, если он "непростой человек" – удивилась Таня, повторив слова Любови Юрьевны. Ладно они тут в деревне только и умеют что коровам хвосты крутить, но она женщина образованная, квартиру в городе сыну оставила. – Вы такая образованная, муж ваш наверняка тоже и тут наша деревня, в таком возрасте?
- А почему ты от своего Володьки ушла?
- Это он ушёл, - отвернулась Таня.
- И слава Богу, мой-то много лет не уходил, всегда возвращался. Потом дети выросли и поняли мы - так невозможно. К тому времени в Ростове у него уже другая семья была, дочь подрастала, - спокойно отвечала Любовь Юрьевна, словно о незнакомом человеке говорила. – Я зайду завтра, скажу тебе, что мне ответят.
- Спасибо вам тётя Люба, - схватила её за руки Таня и хотела поцеловать.
- Не надо Танечка, ты бы детишек больше обнимала и целовала, кричала меньше, Ваньку не лупила, а то ведь потеряешь мальчишку.
- Я стараюсь, но такие выделывает этот Ванька кренделя, соседи только успевают жаловаться. Позавчера вон курицу стащили и на костре зажарили, будто своих дома нет. Только и добилась правды от него, когда ремня всыпала! А так, врёт, извивается, - злилась Таня.
- За свою ещё больше влетело бы, так?
Таня пожала плечами, осмотрелась в доме, изменилось всё. Полки с книгами появились, воду в дом завели, сколько знала свёкра Татьяна ничего ему никогда не нужно. "Всю жизнь воду из колодезя таскали и ничего" - отмахивался он от Клавдии, когда Вовка вырос, воду во двор завели.
- Отправляй его ко мне, я попробую с разбойником этим помириться, - попросила Любовь Юрьевна, - может, и в учёбе подтяну, стремление появится вырваться отсюда.
- Да какой с него ученик?! Двоечник! Уж сколько я его заставляю, луплю, как собаку, а всё без толку! – больше себя убеждала Таня в безнадёжности задуманного.
- Танюш, детей ещё и любить надо, а не только лупить! Ты уж извини, что выговариваю тебе, я-то вам посторонний человек, но дети они всегда к теплу и заботе тянутся. Скажи ему, пусть приходит, меня он побаивается, как за малину его отчитала, к деду не заглядывает вовсе. И вам с Наташкой легче будет, пока я с ним заниматься буду, - настаивала на своём Любовь Юрьевна.
Через несколько дней сообщила она приятные новости, достала! Путёвку достала для Сашки, только отвезти забрать надо самим. Татьяна была готова на руках носить эту женщину и откуда она только появилась в их жизни. Ванька после школы не сбегал из дома к своим дружкам, чтобы влезть куда-нибудь, а бежал к бабе Любе. Через месяц вообще мамку ошарашил.
- Мам, ты не знаешь, как у нас библиотека работает? Книгу одну хочу взять. Или… можете мне в городе купить, когда поедете в выходные на рынок?
- Работает, вроде ходит на работу тётя Нина, она никогда не оставит свои книги без присмотра, - улыбнулась Таня вспомнив сухонькую, низенькую хозяйку библиотеки. - Ты сходи, а если не будет мы купим конечно, - посмотрела она на Наташу с надеждой в глазах.
Потом по дороге на электричку с сумками, с молоком, сметаной, сыром, яйцами мама спросит у дочери, у такой вроде ещё маленькой, но не по годам взрослой дочери.
- Как думаешь, Наташ, надолго это у Ваньки? В школу пока не вызывают, в дневнике четвёрки появились…
- Баба Люба очень интересно рассказывает и объясняет, всё понятно и хочется спрашивать, и спрашивать, домашку не требует, поэтому Ваньке нравится с ней заниматься, - равнодушно отвечала Наташа.
Наташе всего 12, она во всём помогает матери и ни разу Таня не слышала от неё, чтоб об отце вспоминала, может и видятся в селе, может и скрывает от матери, но когда ей? Она либо в школе, либо с матерью по хозяйству. Бегает иногда к подружке одной Ольке, или она к ним забегает, но больше в школе дружат. К тёте Ире давно не ходит, после неприятного случая с утятами.
Балованный Лёнька добрался до молодняка в сарайчике, передушил штук семь сразу, и свалил всё на Наташку, она как раз возилась с Лизой в этот день. Тётя Ира не стала выяснять ложь, это или нет, отругала Наташу и высказала всё её матери, хотела стребовать утят с сестры, но тётя Люся её пристыдила, они даже повздорили дома.
Отдалялись родные сёстры. Жили рядом, не ругались, делить им нечего было, но не виделись почти, разве что на рынке в городе по воскресеньям за одним прилавком, сметаной торговали.
Продолжение ________________
У меня так никогда не будет! (часть 1)
Спасибо за подписку и комментарии 🌺
· Телеграм: https://t.me/NatalyaKorr