В этом году исполнилось 130 лет с момента премьеры балета «Щелкунчик». И в сегодняшней, последней в этом году публикации, предлагаю вам познакомиться с историей появления этого балета.
«Щелкунчик» стал третьим балетом Петра Ильича Чайковского и вторым, заказ на который он получил от Ивана Александровича Всеволожского. После грандиозного успеха «Спящей красавицы» директор Императорских театров мечтал продолжить работу трио – Чайковский, Петипа, Всеволожский и в самом конце 1890 года обратился к композитору с предложением написать к сезону 1891/1892 года музыку к одноактной опере «Иоланта» и двухактному балету «Щелкунчик» для показа в один вечер.
Либретто и план-заказ балета вновь писал Мариус Петипа, что Чайковскому очень нравилось, так как балетмейстер детально описывал музыку, которая была ему нужна. А у Чайковского было такое свойство – чем строже и точнее были указания балетмейстера, тем легче и вдохновенней он сочинял.
В основу балетного либретто легла не оригинальная сказка Эрнста Теодора Амадея Гофмана «Щелкунчик и Мышиный король» (1816), а ее переложение под названием «История Щелкунчика», сделанное в 1844 году Александром Дюма. В своей адаптации Дюма сохранил лишь основную сюжетную канву гофмановской сказки, но сместил акценты и изменил атмосферу, что сделало историю более оптимистичной. Так как Петипа не знал немецкого, он использовал именно французскую версию сказки.
Но кроме сказки, по словам балетмейстера Федора Лопухова, Мариуса Петипа вдохновляли события Июльской революции 1830 года, которую он встретил, будучи ребенком. Такой вывод Лопухов сделал, изучив первоначальный вариант балетмейстерского плана, где были революционные песни «Карманьола», «Добрый путь, дорогой Дюмоле», «Да здравствует гул пушек», а также выход щеголей в костюмах времен Директории и т.д.
Но практически сразу стало понятно, что на Императорской сцене такой провокационный балет поставить невозможно и в либретто были внесены изменения. Правда, отголоски первой идеи сохранились в стилистике костюмов героев, образе Щелкунчика во фригийском колпаке (символ свободы во времена Великой Французской революции), и музыке – Чайковский сохранил в партитуре мотив из песни «Добрый путь, дорогой Дюмоле».
Авторами декораций к балету стали театральные художники Михаил Бочаров и Константин Иванов. Иванову удалось создать для первого акта впечатляющий зал в стиле неоренессанса, вдохновленный эклектичными интерьерами периода позднего историзма. Конфитюренбург у художника стал воистину волшебным дворцом, манящим своими экзотическими пейзажами и диковинными павильонами. Михаил Бочаров в свою очередь написал поэтический зимний пейзаж для сцены «Вальса снежных хлопьев», который вызывал восторг у зрителей, ведь Бочаров был не только театральным художником, но талантливым и весьма известным пейзажистом, Академиком декоративной живописи, чьи станковые произведения находятся сегодня в коллекциях ведущих музеев страны – Третьяковской галереи, Русского музея, Бахрушинского музея.
Автором костюмов к балету был Иван Всеволожский, который помимо управления Императорскими театрами, успешно реализовал себя, как театральный художник. За время своей творческой деятельности он разработал свыше 1000 эскизов костюмов к 25 постановкам. Созданные им костюмы, всегда очень декоративные, разнообразные и изобретательные, поражали невиданной, почти слепящей роскошью. Воображение Всеволожского представляло собой неисчерпаемый источник.
И, пожалуй, только ему работа над балетом далась проще всего, тогда как и у Чайковского, и у Петипа она пришлась на сложный период их жизни.
Всю весну 1891 году Чайковского одолевали мрачные мысли. В марте внезапно сняли с репертуара оперу «Пиковая дама», премьера которой с большим успехом прошла в декабре 1890 года. Это было ударом для композитора, который и так был расстроен тем, что в Москве в течение зимы не шли в театрах его произведения. Чайковский часто был замкнут, страдал меланхолией, особенно в поездках за рубеж и достаточно поздно начал работу над «Щелкунчиком», но вновь вынужденно остановил ее перед гастрольной поездкой в Америку в начале апреля 1891 года. К тому моменту сочиняемая музыка уже не только не удовлетворяла его, но и довела до нервного перенапряжения. А кроме того, перед самым отплытием Чайковский пережил еще одно потрясение, когда узнал из газет о смерти сестры Александры Ильиничны. Он попросил Всеволожского сдвинуть премьеру на год и завершил партитуру к концу марта 1892 года. Как и в двух предыдущих балетах, в «Щелкунчике» Чайковский вновь обратился к теме преодоления злых чар силой любви.
К тому времени, как Чайковский завершил написание музыки, от работы над балетом отстранился балетмейстер Мариус Петипа. Семья Петипа в это время переживала страшную трагедию – после обнаружения саркомы и последующей ампутации ноги, в апреле 1892 года умирает любимая средняя дочь Мариуса Ивановича – Евгения, самая талантливая из всех его детей. Он присутствовал при ампутации и заботился о дочери вплоть до ее смерти, вследствие чего получил сильное нервное расстройство, не позволившее ему продолжать работу над балетом. Выше вы можете увидеть единственное фото из коллекции Санкт-Петербургского музея театрального и музыкального искусства, на котором запечатлена безвременно скончавшаяся Евгения.
После отстранения Петипа, сочинение хореографии было поручено Льву Иванову, который уже семь лет работал вторым балетмейстером Мариинского театра. Помимо нескольких балетов, им были поставлены половецкие пляски в «Князе Игоре» Александра Бородина и танцы в опере-балете Николая Римского-Корсакова «Млада».
Известный историк балета Вера Красовская писала: «Танцевальное мышление Иванова не опиралось на музыку Чайковского, а жило по ее законам. <...> Иванов в отдельных элементах своей постановки как бы полностью растворяясь в музыке, из ее сокровенных глубин черпал всю спокойную, чистую, даже скромную пластику танца».
Несмотря на то, что большинство поставленных Ивановым сцен в «Щелкунчике» оценивались современниками невысоко, его «Вальс снежных хлопьев» был настоящим шедевром. Создавая этот хореографический номер, Иванов исходил из музыки, а не старался подчинить музыку танцу, как это делал Петипа. Этот симфонизированный танец снежинок настолько поразил зрителей, что только ради него многие возвращались в театр снова и снова.
И там действительно было чем восхищаться, судя по авторским записям, на сцене одновременно находились около 60 танцовщиц, которые в роскошных костюмах Всеволожского и под чудесные звуки музыки Чайковского составляли то круги, то звезды, то еще какие-то фигуры.
Премьера балета состоялась 6 (18) декабря 1892 года на сцене Мариинского театра. Дирижировал в тот вечер Риккардо Дриго и, по отзывам современников, был на высоте. Помимо артистов балетной труппы в постановке танцевали учащиеся Петербургского Императорского театрального училища, некоторым из которых были поручены главные партии. Так, Клару и Фрица исполнили учащиеся младших классов Станислава Белинская и Василий Стуколкин, а партию Щелкунчика – учащийся старших классов Сергей Легат. В партиях Феи Драже и Принца Коклюша выступили Антониетта Дель-Эра и Павел Гердт, Дроссельмейера исполнил Тимофей Стуколкин, Арлекина – Александр Горский, в будущем автор одной из новых редакций балета «Щелкунчик».
Несмотря на то, что на премьере уже в антракте вызывали и композитора, и балетмейстера, чувствовалось, как отмечал Модест Чайковский, что балет мало понравился и поражал скорее роскошью и блеском костюмов и декораций, нежели хореографией. Отзывы на музыку тоже были противоречивы, одни сообщали, что она была скучна, длинна и совершенно не создана для балета, другие отмечали ее мелодичность и оригинальность, называя «шедевром инструментовки и фантазии композитора».
Многие современники оставили после премьеры свои впечатления. Главный режиссер Мариинского театра Геннадий Кондратьев записал в своем дневнике:
«Сегодня состоялось первое представление «Иоланты» Чайковского. Вся опера произвела самое выгодное впечатление, и по окончании ее много раз вызывали Чайковского, Направника и всех исполнителей. Чайковскому поднесли две лиры… «Иоланта» имела несомненный успех, успех же «Щелкунчика» был меньше, сравнительно с бывшим успехом «Спящей красавицы». По моему мнению, тому были до некоторой степени две причины: во-первых, отчасти комический, шуточный сюжет балета «Щелкунчик» мало подходил к направлению таланта Чайковского, который, вероятно, при композиции этого балета не чувствовал себя в седле. Во-вторых, болезнь балетмейстера Мариуса Петипа».
Высказался о балете и будущий директор Императорских театров Владимир Теляковский:
«После ряда удачных постановок, как "Пиковая дама" и "Спящая красавица", появилась невообразимая по безвкусию постановка балета Чайковского "Щелкунчик", в последней картине которого некоторые балетные артистки были одеты сдобными бриошами из булочной Филиппова. Костюмы были верны, но очень скверны. Мало ли какую форму может выдержать сдобный хлеб, но барышня, похожая на бриошку, на сцене мало привлекательна».
Сам же Чайковский премьеру воспринял позитивно, о чем писал своему брату Анатолию в письме от 7 декабря 1892 года:
«Милый Толя! Опера и балет имели вчера большой успех, особенно опера всем очень понравилась. Накануне была репетиция с Государем. Он был в восхищении, призывал в ложу и наговорил массу сочувственных слов. Постановка того и другого великолепна — глаза устают от роскоши...».
Но уже в феврале следующего года в письме к Юлию Конюсу он пишет о балете не столь воодушевленно:
«Моя новая опера и балет были даны в Петербурге 6-го декабря. Успех был не безусловный. Опера, по-видимому, очень понравилась, — балет же, скорее, — нет. И в самом деле он оказался, несмотря на роскошь, скучноватым. Газеты, как водится, обругали меня жестоко».
Несмотря на критику, «Щелкунчик» в постановке Льва Иванова просуществовал в репертуаре Мариинского театра около 30 лет, после чего его хореография была безвозвратно утрачена. Однако, сценическая жизнь балета в 1920-е годы только начиналась, но едва ли кто-то мог представить какой интересной и насыщенной она будет. Балет ставили на всех балетных сценах мира все ведущие балетмейстеры и танцовщики своего времени. Сегодня существует немыслимое количество интерпретаций «Щелкунчика», классических и модернистских, роскошный и лаконичных, успешных и не очень, но каждая из них – часть легендарной истории главной новогодней балетной сказки.
В 2013 году российские хореографы Василий Медведев и Юрий Бурлака предприняли попытку по архивным материалам и эскизам реконструировать версию «Щелкунчика» 1892 года на сцене Берлинской оперы и, на мой взгляд, постановка им очень удалась. Сегодня запись этого балета доступна на торрентах, но в Youtube есть Па-де-де Феи Драже и Принца Коклюша, которое я предлагаю посмотреть в заключении.
И в качестве послесловия, дорогие мои читатели, друзья, позвольте мне от всей души поздравить всех вас с наступающим Новым годом и пожелать в грядущем году благополучия, здоровья, вдохновения и успехов в любых начинаниях!