16 декабря исполняется 200 лет со дня рождения Н. Я. Данилевского – социолога, культуролога, естествоиспытателя и геополитика. Его самый знаменитый труд «Россия и Европа» Достоевский называл «настольной книгой каждого русского». Но вклад учёного не исчерпывается лишь теорией панславизма. В своих длительных экспедициях он исследовал все реки и озёра Европейской России, составив обширный свод законов о рыболовстве. Но известность и признание научные и общественные труды учёного получили лишь после его смерти.
«Отечество нам – Царское Село»
Николай Яковлевич Данилевский родился 4 (16 по новому стилю) декабря 1822 года в Орловской губернии. Там был расквартирован полк, в котором служил его отец, – майор Яков Иванович Данилевский. Поэтому детские воспоминания Николая связаны с постоянными переездами его семьи. И лишь в 12 лет он, наконец, обретает постоянное жильё в Москве, где поступает на учёбу в частный пансион. А спустя три года Николая Данилевского принимают в самое главное высшее учебное заведение Российской империи для детей дворян – Царскосельский лицей. Именно в этом привилегированном заведении воспитывалась будущая государственная элита царской России – чиновники самого высокого ранга. Шесть лет в Царскосельском лицее приравнивались к университетскому образованию.
Но Николаю Данилевскому этого показалось мало, и он поступает вольным слушателем на факультет естественных наук в Санкт-Петербургский университет. Там он познакомится и подружится на всю жизнь со знаменитым русским географом, путешественником, государственным деятелем Петром Петровичем Семёновым Тян-Шанским. Вместе они совершат две экспедиции: пройдут пешком (!) от Петербурга до Москвы, а потом по поручению Вольного экономического общества отправятся исследовать «чернозёмное пространство Европейской России в агрономическом и естественно-историческом отношении».
Из человека консервативного и набожного – в крайнего либерала
Во время учёбы в университете Данилевский всерьёз увлёкся идеями социализма. Особенно его привлекала теория французского философа, одного из представителей движения утопического социализма Шарля Фурье. Пётр Семёнов Тян-Шанский так вспоминал тот период их студенческой жизни: «В университетские годы произошла в нём резкая перемена: из человека консервативного направления и набожного он быстро перешёл в крайнего либерала сороковых годов, причём увлёкся социалистическими идеями и в особенности теорией Фурье. Данилевский обладал огромной эрудицией. Перечитали мы с ним кроме книг, относившихся к нашей специальности – естествознанию, целую массу книг из области истории, социологии и политической экономии, между прочим, все лучшие тогда исторические сочинения о французской революции и оригинальные изложения всех социалистических учений».
Увлечение утопическим социализмом едва не погубило карьеру молодого учёного, а возможно, и жизнь. Он стал посещать кружок известного общественного деятеля и мыслителя М. В. Петрашевского. Тот также увлекался идеями Фурье, но от них перешёл к идее создания тайного общества по подготовке народных масс к революционной борьбе. Самым известным членом кружка «петрашевцев» был писатель Фёдор Михайлович Достоевский. Именно его вместе с Петрашевским и ещё парой десятков человек приговорили к смертной казни, в последний момент заменив расстрел каторгой.
Николаю Данилевскому также пришлось провести четыре месяца в Петропавловской крепости. Его арестовали как раз во время его второй совместной экспедиции с Семёновым Тян-Шанским в Тульской губернии, где они изучали чернозёмную полосу России. Поначалу в заключении ему было запрещеноь получать книги, что было особенно тяжело для читавшего книги запоем Данилевского. Но потом он всё-таки добился ослабления этих правил. На суде Николай Данилевский пояснил, что в последние годы не бывал у Петрашевского и не знал, что там происходило. Также он изложил систему Фурье, в проповедовании идей которого его обвиняли. Из объяснений Данилевского было ясно, что она не содержит чего-то революционного и крамольного.
Учёного освободили, но из Петербурга всё-таки предпочли выслать, отправив служить в канцелярию вологодского губернатора. А через пару лет его переведут в Самарскую губернию. Вот там и определится его главная деятельность как государственного чиновника – исследование состояния рыболовства в европейской части России. Этой работе он посвятит всю свою жизнь, и даже смерть его настигнет в одной из таких исследовательских экспедиций.
Три года он изучал состояние рыболовства на Волге и Каспийском море. А в 1858 году уже в качестве чиновника Департамента сельского хозяйства был назначен начальником экспедиции для исследования рыболовства в Белом и Ледовитом морях. Экспедиция также продолжалась три года.
Потом были экспедиции в Астрахань и на Псковское и Чудское озёра. А в 1863 году Николая Данилевского назначили начальником экспедиции для исследования рыболовства в Чёрном и Азовском морях. Так Николай Яковлевич вместе со своей второй женой и детьми оказался в Крыму, который станет для семейства родным домом. Именно здесь зимой 1865 года, когда работа по исследованию рыболовства прерывалась по сезонным причинам, и была начата его главная книга жизни - «Россия и Европа».
Кодекс славянофильства
Книга «Россия и Европа» печаталась по частям в начавшем тогда издаваться журнале «Заря». А позднее была издана отдельной книгой. Особенный интерес этот труд Данилевского вызвал у читателей во время Крымской войны 1875 – 1877 годов. Кстати, сам Данилевский с семьёй не стал покидать своё имение недалеко от Ялты в период военных действий, рассчитывая в случае высадки неприятеля уйти в горы. К счастью, этого не произошло.
«“Россию и Европу”, конечно, следует отнести к той школе нашей литературы, которая называется славянофильскою, ибо эта книга основана на мысли о духовной самобытности славянского мира. Притом книга так глубоко и полно обнимает этот вопрос, что ее можно назвать целым катехизисом, или кодексом славянофильства», – так описывал своё впечатление от исследования Данилевского его горячий сторонник философ и социолог Н. Н. Страхов в своей статье «Жизнь и труды Н. Я. Данилевского».
Главная идея Данилевского заключается в том, что нет некоей общечеловеческой цивилизации, есть несколько «культурно-исторических типов». Это понятие, сформулированное учёным, определяется культурными, психологическими и иными факторами, присущими народу или совокупности близких по духу и языку народов. По мысли Данилевского, культурно-исторический тип равнозначен самобытной цивилизации. Всего таких типов цивилизаций социолог выделяет 10: египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, аравийский, романо-германский, или европейский. Также он выделяет ещё два типа – мексиканский и перуанский – «погибшие насильственной смертью и не успевших совершить своего развития». И в отдельную цивилизацию Николай Данилевский относит славянский культурно-исторический тип, который, по его мысли, должен в полной мере развиться и проявить себя в скором времени.
Понятие «славян» по Данилевскому объединяет русских, чехов, сербов, хорват, словенцев, словаков, болгар и поляков. Николай Данилевский жёстко противопоставляет славянскую цивилизацию европейской, резюмируя свои взгляды следующим образом: «Европа не только нечто нам чуждое, но даже враждебное, что её интересы не только не могут быть нашими интересами, но в большинстве случаев прямо им противоположны». Поэтому, считает учёный, цель славянской цивилизации заключается в создании славянской федерации (Всеславянского союза) с Константинополем как столицей.
Как писал в своём очерке пропагандист идей Данилевского Николай Страхов, его теорию можно рассмотреть «как некоторую попытку объяснить положение славянского мира в истории – эту загадку, аномалию, эпицикл для всякого европейского историка». А в своей рецензии на книгу Николая Данилевского Страхов приходил к следующему заключению: «Главный вывод “России и Европы” столь же самостоятелен и столь же поразителен своей простотой и трезвостью, как и вся эта теория. Славяне не предназначены обновить весь мир, найти для всего человечества решение исторической задачи; они суть только особый культурно-исторический тип, рядом с которым может иметь место существование и развитие других типов. Вот решение, разом устраняющее многие затруднения, полагающее предел иным несбыточным мечтаниям и сводящее нас на твердую почву действительности. Сверх того очевидно, что это решение – чисто славянское, представляющее тот характер терпимости, которого вообще мы не находим во взглядах Европы, насильственной и властолюбивой не только на практике, но и в своих умственных построениях».
«Он принадлежал к числу тех, кого можно назвать солью земли русской»
Незадолго до смерти Николай Данилевский написал ещё один обширный труд - «Дарвинизм», который остался незаконченным. В этом труде Данилевский разбирает теорию Дарвина о происхождении видов с целью доказать её полную несостоятельность. Но учёные-естествоиспытатели критически отнеслись к этому исследованию. А известный московский учёный, один из первых в России пропагандист идей Дарвина об эволюции профессор К. А. Тимирязев подверг взгляды Данилевского резкой критике, обвинив его в незнании современных достижений биологической науки.
Возможно, к написанию «Дарвинизма» Николая Данилевского подтолкнула его служба директором Никитского ботанического сада. Кроме того, в последние годы своей жизни он активно боролся с заражением виноградников в Крыму, настаивал на запрете ввоза виноградных лоз из-за границы для предотвращения распространения заболевания. А самая последняя его командировка была в Тифлис (Тбилиси), на озеро Гохче, с целью изучения уменьшения рыболовства в этом районе. Во время составления отчёта об этой поездке он и умер от сердечного приступа.
При жизни учёного его труды не были оценены по достоинству. И лишь после смерти его книга «Россия и Европа» получила широкую известность и стала распространяться. Очень многие русские философы и учёные очень высоко оценили труд Данилевского: известный историк К. Н. Бестужев-Рюмин, религиозный философ В. В. Розанов. Сильное влияние взгляды Данилевского оказали на русского мыслителя, писателя и публициста Константина Леонтьева. Наследником учёного считал себя философ, этнограф и историк князь Николай Трубецкой. Высоко ценил книгу Лев Гумилёв.
А глубоко уважавший Николая Данилевского Н. Н. Страхов так обобщал своё видение учёного: «По личным своим качествам Николай Яковлевич представлял высокое явление. Это был человек огромных сил, крепкий телом и душой, и притом такой ясный, чистый, чуждый зла и малейшей фальши, что не любить его было невозможно, и что он не оставил после себя ни единого врага или порицателя. Его мало знали; в нём вовсе не было свойств, которыми приобретается известность. Его знали только люди, лично с ним сходившиеся или специально интересовавшиеся тем, что он писал и делал. Он принадлежал к числу тех, кого можно назвать солью земли русской, к тем неизвестным праведникам, которыми спасается наше Отечество».