Сегодня в просмотрах неочевидного кино - фильм Джона Ву «Битва у Красной скалы».
Про фильм этот можно долго рассказывать, щедро пересыпая спич словами «первый» и «самый». На момент выхода - самый дорогой фильм на китайском языке за всю историю кинематографа Поднебесной – бюджет 80 млн долларов. Первый за двадцать лет проект самого «блокбастерного» голливудского китайца Джона Ву, снятый в родных пенатах. Тогда - самый длинный из масштабных азиатских блокбастеров – оригинальная версия длится почти пять часов, поэтому в азиатский прокат фильм выходил двумя частями и самый многолюдный азиатский фильм – только в массовке снимались более 100 тысяч статистов. И так далее, и тому подобное
Вот только слушать все эти победные реляции надо вполуха.
Потому как первое, что должен уяснить российский зритель про «Битву у Красной скалы», — вся эта лепота не для вас делалась.
Нет, все чистая правда от первого до последнего слова. И масштаб, и спецэффекты, и боевые сцены как минимум на уровне самых претенциозных голливудских проектов. Джон Ву остается Джоном Ву: экшен – бешеный, драки – полный отпад, огня — океан, взрывов – как при пожаре на складе боеприпасов, игра актеров – выше всех похвал, не зря для фильма собрали сливки китайских кинозвезд, плавно переходящие в сметану – Тони Люн, Такеши Канеширо, Чан Чэнь, Чжан Фэнги, далее везде.
Но, повторяюсь, все это есть, да не про нашу честь. Во-первых, потому что для лаоваев сделали адаптированную под дебилов версию, урезав фильм вдвое — с 280 до 148 минут — и оставив в нем преимущественно бдыщ-бдыщ. Причем полная версия была недоступна ни в кинотеатрах, ни на DVD – только у сердобольных пиратов на торрентах.
И знаете, как скорее всего отреагирует на заботу этот слабый на голову потребительский сегмент? «Ой, нет! – скажут носатые демоны. – Там, где экшн, все, конечно, прекрасно, но вообще-то это очень трудный для восприятия фильм».
И будут в чем-то правы.
Фабула «Битвы у Красной скалы» в принципе проста. Честолюбивый премьер-министр, фактически правящий Поднебесной империей при императоре-марионетке, решил подвести под властную вертикаль два входящих в империю царства, правители которых были недовольны этой «ползучей узурпацией». Попытался, но обломался: был разбит в решающей битве, потерял весь свой флот и почти всю армию.
Но это в принципе. А на практике… На одном из постеров «Битвы у Красной скалы» изображены восемь человек. Это главные (!) герои фильма, а есть еще в десять раз больше второстепенных. Их, правда, в адаптированном варианте почти всех вырезали, но лаоваям хватит и восьми главных. Пусть их даже подписывают прямо при появлении на экране, зрители все равно минут через пятнадцать начнут путаться, кто тут генерал Чжао Юнь, а кто – генерал Гуань Юй.
И не надо смеяться, европейцу действительно сложно понять, зачем правителю царства Шу Лю Бэю верные генералы в таком количестве.
Не, ну правда, зачем они нужны, особенно в свете того, что при купировании всех эпизодов с их участием магистральная линия сюжета не пострадает ни на волос?
Вот и маются бедные кинокритики, вот и вынуждены писать в рецензиях что-нибудь из врезавшегося в память: «Один из мятежных генералов, шумный обладатель косматой бороды, напоминает не столько древнего китайца, сколько сварливого гнома Гимли из «Властелина колец», да и ведет себя столь же хамовато…». Ну что тут скажешь, кроме как повторишь – не для вас делалось.
Потому как это для нас он клокасто-бородастый Гимли, а для них – бог.
Это не гипербола и не утрирование. «Один из мятежных генералов», которого, кстати, зовут Гуань Юй, стал почитаем практически сразу после смерти, уже во времена династии Суй воспринимался как божество, а в 1594 году был официально обожествлён как бог войны под именем Гуань-ди. И ныне почитается в этом качестве последователями всех тамошних конфессий: даосами, конфуцианцами и буддистами — и гражданами всех тамошних стран: Китая, Японии, Кореи. Корейцами, кстати, особо, ибо там утвердилось мнение, что именно Гуань Юй в древности спас корейцев от японского нашествия.
И эпизоды с Гуань Юем действительно не имеют никакого принципиального значения для магистрально сюжета, но попробуй их выкини – вся Восточная Азия встанет на дыбы.
Вот мы и добрались до главной проблемы фильма в восприятии европейского зрителя.
Как всем уже, наверное, известно, «Битва у Красной скалы» снята по мотивам эпизода великого романа Ло Гуань-чжуна «Троецарствие». Проблема в том, что у нас разве что начитанные товарищи вспомнят: мол, «Троецарствие» — один из четырех великих китайских классических романов. И на этом исчерпаются даже образованные слои населения.
Совсем другое – в Восточной Азии. Там любой человек способен связно излагать на эту тему пару часов: не потому, что он такой грамотный, а потому, что роман этот пропитал все слои тамошней культуры.
Если он не читал «Троецарствия» (хотя там до сих пор этот текст XIV века читают более чем активно), то видел кино. Если не кино – то сериал, если не сериал — то мультик, если не мультик — то комикс, если не комикс — то компьютерную игрушку, если не игрушку — то какое-нибудь панно на стене павильона в тамошнем ЦПКиО, куда его водили родители кушать мороженое и кататься на карусели. Спрятаться невозможно: «Троецарствие» везде, от игры в «го», где «битвой у Красной скалы» называется одна из популярных позиций, типа шахматной «защиты Филидора», до карнавальных масок.
Чтобы было понятнее, для них «Троецарствие» — это примерно то же, что «Илиада» с «Одиссеей» для европейской цивилизации.
Неизымаемый культурный фундамент, и ни один безумец не возьмется подсчитать, сколько раз деятели искусства обращались к этим Парисам и Ахиллам. С тем лишь отличием, что поэмы Гомера коротки и малолюдны, а китайские классические романы многотомны и перенаселены.
Поэтому главное в фильме Джона Ву – это не сюжет, не герои, не битвы и не постельные сцены в количестве одной штуки.
Главное – это культурный бэкграунд, стоящий за этой историей.
В этом главная ценность, в этом – источник интереса зрителей. А мы этот бэкграунд не считываем ни на йоту, никак, абсолютно. Не знаем мы этого культурного пласта, абсолютно не знаем – полный ноль, чистая доска, выжженная земля.
На тамошних форумах до драки спорят про ревизионистское решение образа Чжугэ Ляна – с чего это вдруг у Ву древний мудрец и маг стал юным красавцем? А абсолютному большинству европейских зрителей все едино — что Чжугэ Лян, что Сунь Ятсен.
Так смысл нам смотреть фильм, где этот культурный контекст явлетс смыслом и главной составляющей?
____________
Подписывайтесь на канал.