Жар - птица - персонаж фантастический, экстравагантный и необыкновенно яркий. Родословную ведет от египетского Феникса. Вполне прижилась в России. Можно сказать свила гнездо в русском фольклоре. Кочует из сказки в сказку.
Когда неутомимому Дягилеву, организатору знаменитых "Русских сезонов" пришла в голову идея "ошарашить" французских зрителей балетом на тему русских сказок, его вдохновенный взор упал именно на Жар - птицу.
Свои идеи он претворял в жизнь с воодушевлением, пылом и энергией. В помощь Михаилу Фокину, взявшемуся за написание либретто, собралась вполне профессиональная команда: художник и историк искусства Александр Бенуа, литератор П. Потемкин, известный знаток древнерусской словесности писатель Л. М. Ремизов, художники А. Я. Головин и Н. Ф. Стеллецкий.
Сложнее было с музыкой. Готовой не оказалось даже у вечной "палочки - выручалочки" - самого сказочного русского композитора Римского - Корсакова. Но он все-таки осенил своим гением это предприятие. Среди учеников Римского - Корсакова значился Игорь Стравинский, кому и было, в конце концов, поручено написание музыки к балету. Причем, делал он это на даче у своего приятеля, сына Николая Андреевича Римского - Корсакова. Но имя Стравинского возникло далеко не сразу. Первоначально предложение было сделано А. К. Лядову. Но темп его работы не устраивал неукротимого Дягилева. Как модно говорить, музыка была нужна вчера. Причем, музыка новая, яркая необычная. Такую Дягилев и Фокин услышали на одном из концертов. Это была пьеса молодого композитора Игоря Стравинского "Фейерверк". Публика приняла ее в штыки. Для нее музыка была слишком новой, авангардной, шокирующей. Но Дягилев и Фокин пришли в восторг.
Музыка эта горит, пылает, бросает искрами. Это то, что мне надо для огневого образа в балете.
М. Фокин.
Но у самого Стравинского оставались сомнения. Его смущал и неожиданно свалившийся на голову заказ и более чем сжатые сроки. Но к нему пришли Дягилев, Бенуа, Фокин и заявили, что они верят в его талант. Стравинский сдался. Вопрос был решен. Композитор и балетмейстер принялись за совместную работу. Работу строилась очень необычным способом.
Я не ждал, когда композитор даст мне готовую музыку. Стравинский приходил ко мне с первыми набросками, с первоначальными мыслями. Он мне их играл. Я для него мимировал сцены. Он по моей просьбе разбивал свои или народные темы на короткие фразы, соответственно отдельным моментам сцены, отдельным жестам, позам. Помню, как он принес мне красивую русскую мелодию для выхода Ивана-царевича и как я просил его не давать сразу всю мелодию целиком, а при появлении Ивана на заборе, при его оглядывании чудес волшебного сада, при прыжке с забора... лишь намек на тему, отдельные нотки. Стравинский играл. Я изображал царевича. Забором было мое пианино. Я лез через пианино, прыгал с него, бродил, испуганно оглядываясь, по моему кабинету... Стравинский следил за мною и вторил мне отрывками мелодии царевича на фоне таинственного трепета, изображающего сад злого царя Кощея. Потом я был царевной, брал боязливо из рук воображаемого царевича золотое яблоко. Потом я был злым Кощеем, его поганой свитой и т. д. и т. д. Все это находило самое живописное отражение в звуках рояля, несущихся из-под пальцев Стравинского, также увлеченного этой интересной работой.
Музыка включала в себя несколько основных тем. Соответственно были поставлены разные по характеру танцы: партия Жар-птицы на пальцах, изобилующая прыжками - полетами, "босоногая" партия царевен и гротесковая, угловатая партия Кащея и его свиты. О последней Фокин оставил любопытные воспоминания.
Поганое царство построил на гротескных, угловатых, иногда уродливых, иногда смешных движениях. Чудища ползли на четвереньках, прыгали лягушками, делали разные "штуки" ногами, сидя и лежа на полу высовывали кисти рук как рыбьи плавники, то из-под локтей, то из-под ушей, переплетали руки узлами, переваливались со стороны на сторону, прыгая на корточках и т. д., словом, делали все то, что через двадцать лет стало называться модернистическим танцем и что тогда мне казалось самым подходящим для выражения кошмара, ужаса и уродства.
Декорации к спектаклю сделал художник Александр Головин. Он же рисовал и эскизы костюмов, "оставив" Леону Баксту только саму Жар-птицу и Царевну. Несмотря на то, что Бакст и Головин находились в состоянии яростного творческого соревнования, декорации и костюмы главных героев мало того, что оказались потрясающими - они волшебным образом дополняли друг друга.
Переливающиеся, вибрирующие краски, затейливое узорочье головинского «Кащеева царства» и подвижный, трепещущий от движений танцовщицы костюм фантастической девы-птицы являли собой прообраз и музыки, и хореографии балета.
И. Шуманова. Журнал "Наследие".
Единственным "минусом" декораций и костюмов было то, что они могли "убить" своей живописностью и роскошью артистов - танцовщиков. Любых. Но не Тамару Карсавину и Михаила Фокина. Успех спектакля превзошел все ожидания. На премьере в театре Гранд - Опера
25 июня 1910 года присутствовала вся творческая элита Парижа: М. Пруст, Сара Бернар, М. Равель, Дебюсси, М. де Фалья.
"Жар-птица" разлетелась по театрам мира. В 1921 году свою версию в Петроградском театре оперы и балета (бывшем Мариинском) предложил Федор Лопухов. Художником спектакля выступил все тот же Александр Головин.
В 1926 году Парижская опера возобновила постановку Фокина в декорациях Наталии Гончаровой. Жар-птицу танцевала Александра Данилова, Ивана Царевича - Сергей Лифарь.
Леонид Мясин ставил "Жар - птицу" в Балетном театре Нью - Йорка, пригласив для работы над декорациями Марка Шагала.
В 1949 году за "Жар-птицу" взялся Джордж Баланчин. Его с балетом Стравинского связывали особые отношения. У Лопухова он сам танцевал в свите Кащея, в возобновленной фокинской постановке в 1926 году вырос до самого предводителя поганой компании и, наконец, поставил свою "Жар-птицу" в Нью - Йорк Сити балет, использовав декорации и костюмы Марка Шагала, созданные еще для спектакля Мясина..
Чуть позже, в 1950, к "Жар-птице", впервые, прикоснулся Морис Бежар.
Несколько раз балет в редакции Фокина возобновляли в Большом театре и в Ленинградском Малом оперный театре (Михаловском). В 1964 году Жар-птицу в спектакле Большого театра танцевала Майя Плисецкая. В Кировском театре (Мариинском) в 1975 году сценографом и балетмейстером спектакля на музыку Стравинского выступил Борис Эйфман.
В свое время к музыке Стравинского для балета "Жар-птицы" обращались Н. Касаткина, В. Василев и более молодые А. Ратманский, Ю. Посохов.
Музыка балета очень разнообразна. можно выделить несколько основных тем: Вступление, Прелюдия и Танец Жар-птицы, Па-де-де Жар-птицы и Ивана-царевича, Скерцо, Танец царевен, Хоровод, Поганый пляс Кащеева царства, Колыбельная Жар-птицы и Финальный гимн.
Но в фигурном катании хореографы не слишком стремятся к разнообразию. Используются, как правило, три основных темы: танец Жар-птицы, Поганый пляс и Финал. Непосредственное отношение к главному персонажу имеет только первый фрагмент, в остальных Жар - птица появляется фрагментарно. Но понятно, что хореографы не могут спокойно пройти мимо яркой музыкальной характеристики Кащеева царства. Да и не справедливо требовать от спортивных программ полного соответствия сюжету балетного спектакля. Главное, поймать характер фантастического персонажа и найти хореографические средства для его выражения на льду. Поскольку по фольклорным канонам Жар - птица - это красота, "гуляющая сама по себе", то вполне закономерно, что музыка Стравинского вдохновляет, в первую очередь, одиночников. Программы на нее ставились Анне Погорилой, Джоанни Рошетт, Грейси Голд, Анне Щербаковой.
Несмотря на то, что использовались, практически, одни и те же фрагменты музыки Стравинского к балету, образы получились разные.
Жар - птица в исполнении Анны Погорилой самая женственная и элегантная, если можно так сказать об этом сказочном персонаже.
Интересна интерпретация Грейси Голд. Яркая хореография и, в общем-то, вполне достойное исполнение, правда, сопровождаемое ядовитыми комментариями Татьяны Тарасовой.
Жар - птичка Ани Щербаковой - самая юная и отважная - и уже совсем другого полета. И по скорости, и по выполняемым элементам, и по наполненности программы связками. Музыка Стравинского у нее дополняется саундтреком из "Разрисованной вуали".
Конечно, столь яркий сказочный персонаж давал простор не только хореографам, но и дизайнерам костюмов. Один из самых элегантных костюмов был сделан для Анны Погорилой, а самый интригующий - с "переодеванием" для другой Анны - Щербаковой.
В стаю прекрасных Жар - птиц волей все тех же хореографов затесались два "Жар - птица" - Эван Лайсачек и Тацуки Мачида . Лайсачек взял музыку Стравинского для короткой олимпийской программы. Создается впечатление, что это был один из пернатых бойцов Поганого царства. Судя и по готическому характеру хореографии, и по тотально - черному костюму.
А Тацуки явно на стороне светлых сил. У него сильная, интересная программа и не менее интересный очень "птичий" костюм.
Яна Хохлова - главная, и пожалуй единственная, Жар - птица спортивных танцев.
У Яны самый экстравагантный наряд. Так, во всяком случае, думали судьи, делавшие этой танцевальной паре серьезные внушения во время выступлений. Особенно их напрягал хохолок на голове Яны и достаточно откровенный комбинезон. Сам танец был великолепным - ярким, с элементами гротеска, со множеством хореонаходок в поддержках, вращениях и дорожках. Образ фантастической сверкающей Жар - птицы идеально ложился на артистичную, готовую к нетривиальной хореографической лексике Яну. Музыку Стравинского Яна и Сергей использовали в очень необычной аранжировке, "разбавив" ее пьесой Сен-Санса из "Карнавала животных".
На последнем ЧР свою "Жар - птицу" продемонстрировали парники - ученики Нины Мозер Дарья Бояринцева и Роман Плешков. И это тоже было очень интересно.
Музыка Стравинского продолжает жить, что дает надежду: Жар - птица еще не раз махнет перед фанатами фигурного катания своим огненным хвостом. А уж кому повезет ухватиться за него и взлететь к сияющим вершинам, время покажет.