Большое интервью с одной из самых интересных и перспективных пост-панк групп России.
Внутри разговоры о космосе, музыкальных открытиях 2022 года, саундтреках мечты и совмещении личной жизни с работой в группе.
— Дуэт — это осознанная концепция или вынужденная мера? Иначе говоря, может ли «Брысь» когда-то стать полносоставной группой?
Аркадий: Круто, что на похожий вопрос мы отвечали как раз 20 минут назад. Поэтому мы готовы к нему! Дуэт — это констатация факта. На данный момент мы вдвоём. Я думаю, со временем нас станет больше. Но чтобы этих людей стало больше, чтобы они появились, нужно чтобы они были единомышленниками. Нас интересуют не сессионные музыканты, которые пришли чисто поиграть, а музыканты, которые разделяют с нами наши интересы, ценности и так далее. Как только хотя бы один такой человек найдётся, у нас, вероятно, появится гитарист, клавишник и барабанщик.
— В вашем раннем творчестве есть нотки фолка и типичной для пост-панка «городской тематики». Как было принято решение исследовать тему космоса и в какой момент вообще стало ясно, что вы будете делать именно концептуальный альбом?
Аркадий: Я думаю, что чуть больше года назад, когда мы начали обсуждать с Викой (вокалистка «Брысь») чего мы вообще хотим в этой жизни, в музыке. Я понял, что причина успеха нашего первого релиза заключалась в чёткой жанровой направленности. Он как раз был сделан в духе сибпанка с отсылками на Янку Дягилеву (рок-певица, яркий представитель сибирского панк-рока), с гитарами как у «Гражданской обороны» и так далее, он зашёл людям. Он обрёл первую аудиторию, про него написали какие-то музыкальные критики по той причине, что мы поставили чёткую задачу: это получилось неслучайно. Мы хотели воплотить это в звуке — у нас это вышло. Уже потом, на следующих релизах, было ощущение как будто мы не знаем куда двигаться дальше. У нас вначале была Янка как ориентир. Всем это понравилось, всем это зашло…
— Она прямо была вашим целенаправленным ориентиром?
Аркадий: Абсолютно. Я тебе даже больше скажу: наш трек «Новая зима» — это совокупность «Деклассированным элементам» (песня Дягилевой) и песни «Smalltown Boy» от Bronski Beat. Вот эти два референса я соединил, и получилась «Новая зима». Кради как художник!
Суть в том, что мы начали задумываться: что делать дальше? Нельзя всю жизнь повторять Янку. Тем более, мы уже чувствовали, что эта тематика нас дальше внутренне «не тянет». Нам нравится эта музыка, но мы там уже всё сказали.
— Не было развития.
Аркадий: Да. И поэтому мы приняли решение сесть и всё обсудить. У нас было несколько больших разговоров, в процессе которых мы перебирали общие сквозные темы. Что тебе нравится, что мне не нравится, что у нас есть общего, а чего нет. Мы поняли, что у нас есть одна общая черта, которая может искрами высекать какое-то творчество — мы оба любим фантастику. Мрачную, жёсткую, глубокую фантастику. От фильма «Чужой» до книги «Дюна», братья Стругацкие, Станислав Лем и всё остальное.
Мы начали это обсуждать, а потом поняли: «Слушай, а ведь есть «Король и шут». Они делали песни-сказки, песни-фэнтези, фольклорные песни. Но нет группы «Король и шут», которая бы играла песни про космос».
Виктория: Может и есть, но мы пока про неё не знаем.
Аркадий: Ну да, настолько известных нет точно. В общем, все вот эти группы, которые обыгрывали фольклорную тематику, или делали хоррор-панк — это группы, которые играли на «чужом» поле. Послушай песни «Короля и шута»: половина их песен-сказок про троллей, эльфов, хоббитов. Там фигурируют персонажи западного фольклора, не русского. А космос, например, русская тема. Гагарин первый в космосе, все наши фантасты 20 века от Беляева до Стругацких. По сути, наша нация, скорее, не про «фэнтези» и «леса», а про «спутники» и про «космосы». Причём эту тему используют артисты, которые играют только электронику, какой-то эмбиент.
Виктория: Soviet-wave, например.
Аркадий: Да, Вика правильно говорит. То есть, нет артистов, которые бы об этом пели. Тут мы поняли, конечно, что это клондайк.
— Нужно туда идти и добывать это «музыкальное золото».
Аркадий: Нужно там остаться, застолбить это место, чтобы больше туда никто не пришёл.
— Даже так…
Аркадий: Да, даже так: стать единственной и неповторимой группой, которая играет пост-панк с космическим налётом.
Виктория: Но не обязательно, что мы будем петь только про космос. Это просто хороший ориентир.
Аркадий: Да, именно. Это лучше, чем петь про панельки в 9-ый раз, про то, как всё плохо, как тебе печально.
Виктория: Подожди, мы всё равно поём о том как всё печально, но только теперь уже в космосе.
Аркадий: Да, к этому просто добавляется космический объём. У этого сразу появляется какой-то размах.
Виктория: Какой-то масштаб и контекст.
— Это правда, да. Эпик есть.
Аркадий: Когда тебя сжирает «чужой» на космическом корабле, и твой крик в космосе никто не услышит, это круче каких-то человеческих бытовых проблем.
— Мне кажется, в «Станции МИР» неожиданно стало прорисовываться хип-хоп, трип-хоп начало. На прошлых ваших релизах такого не было. Хотите двигаться в этом направлении и дальше? Или это вообще бэкграунд Аркадия с баттл-рэпа?
Аркадий: Да, это мой бэкграунд, но, наверное, даже не с баттл-рэпа, а в принципе потому что мы с Викой очень много слушаем хип-хоп и трип-хоп.
Виктория: Вообще у нас на мини-альбоме «Хороводные» прямо очень всё такое «трип-хоповое». Просто он у нас немного находится на задворках, так как мы только начинали. Никакого промо и рекламы не было. Мы просто его выпустили, а потом уже начали делать что-то другое. То есть мы поделали трип-хоп тогда, в 2019 году. Мне кажется, людям не зашло. А вот сейчас, когда есть какой-то более плодотворный момент, когда мы перепробовали кучу разных звучаний в своих релизах: от Янки Дягилевы до мэдчестера. Мы поняли, что нужно было пройти все эти стадии, чтобы красиво выйти к трип-хопу, потому что мне он очень нравится. Всё это намеренно, я думаю. В эту сторону мы будем двигаться дальше.
— Вы не только участники одной группы, но ещё муж и жена. Поэтому вопрос: вам самим нравится одна и та же музыка или есть исполнители, по поводу которых у вас радикально расходятся мнения? Просто создаётся впечатление, что для того, чтобы делать настолько выверенные песни, должна быть полная синергия, в том числе и в плане личных музыкальных пристрастий.
Аркадий: Есть статья, по которой мы с Викой вообще не сходимся: я очень люблю блэк-метал. Я люблю всякие норвежские «запилы», Burzum, Mayhem. Мне нравится такая музыка, которая на самом деле к пост-панку близка.
Виктория: Burzum ещё более-менее, а вот Mayham прямо совсем блевота.
Аркадий: Мне, например, могут нравится какие-то экстремальные направления: Pantera, Deftones. Для Вики это слишком жёстко. Плюс, ей иногда нравится что-то прямо совсем попсовое.
Виктория: Doja Cat.
Аркадий: Да. Я тоже хорошо к ней отношусь, но не имею в голове, когда пишу песню. Тем более, когда пишу «Станцию МИР».
— Вообще, легко ли вам отделять работу в группе от личной жизни? Творческий процесс — дело тонкое.
Виктория: Конечно бывают какие-то разногласия, но внутри повседневных вещей они не особо отделяются. То есть мы сидели только что кушали, а потом я вкидываю: «А, блин, я там вот набросала текст, нужно вот это переделать и вот это». Это просто часть обычной жизни.
Аркадий: Да, не бывает такого, что мы маски какие-то надеваем: вот сейчас я «Вика-исполнительница», а я сейчас «Аркадий-гитарист». В быту это всё как-то комбинируется.
Виктория: Просто все эти музыкальные задачки не про «сел, вдохновился и написал». Это полноценная работа.
Аркадий: Это постоянно происходит, как завтрак, обед и ужин.
Виктория: Да, это регулярная вещь. У меня вот есть рабочие задачи, в магазин сходить, песню написать.
Аркадий: Это часть супружеских обязанностей (смеётся).
Виктория, если не секрет, а чем ты ещё занимаешься кроме музыки? Где-то ещё работаешь?
Виктория: Я работаю копирайтером. У меня есть пара проектов, где я пишу тексты для сайтов, приложений, соцсетей.
— Аркадий, в интервью к изданию Ватникстан ты говорил, что современная музыка тебя «не трогает так, как трогают ритмы из прошлого». Связана ли такая установка с твоей основной профессией историка-лектора?
Аркадий: Сто процентов. Есть аксиома, которой я следую, которую я проповедую в массы: чтобы быть стильным, нужно быть либо на один шаг впереди всех, либо на два шага позади всех. Поэтому в силу моей профессии я на три-четыре шага позади всех. Меня интересует прошлое, потому что в прошлом всё понятно. Мы знаем Сталина лучше, чем его знала собственная дочь. Мы знаем о римских императорах больше, чем римляне. У нас есть дистанция, мы более объективны. Мне там понятнее, что круче, а что нет. Возможно, «ритмы прошлого» трогают меня, не потому что они старые, а потому что у меня есть из чего выбирать. Из современного я что-то наверняка не знаю. Может где-то есть какая-то крутая современная музыка, которую я услышу через 10 лет, потому что она из андерграунда. Сейчас в этом очень сложно разобраться. А об альбомах, которые вышли 30-40 лет назад уже всё написали, их уже изучили, их уже проще поставить на какую-то полочку и послушать.
— То есть, чем дальше, тем круче?
Аркадий: Гораздо круче.
— Ребята, расскажите о своих музыкальных открытиях в 2022 году
Аркадий: Группа ftshsm, альбом «саббат». Написан в духе минимал-техно: шумящие голоса в дисторшене (прим. искажение звука) с реверберацией. Это не что-то супер-оригинальное, но мне прямо очень зашло. Из рок-групп мне очень понравилась группа Войлок. Мы с ней как раз будем играть в декабре на московском концерте. Я очень люблю «Король и шут» с детства, а они (Войлок) поют прямо как Горшок (Михаил Горшенёв, вокалист «КиШ»). Потом мне ещё понравилась группа культодиночества. Отличная команда, которая сочетает в себе пост-панк, блэк-метал. Вообще это мои любимые направления в музыке. Очень здорово. Наверное всё. А, ну и друзья, конечно: Серцелев, Стереополина – это база.
Виктория: В этом году мне очень понравилась группа Sababa 5.
Аркадий: Очень крутая! Вот это мы вдвоём слушаем.
Виктория: Я наткнулась абсолютно случайно на их совместный мини-альбом с японской певицей Юрика Ханашима. Там просто потрясающее сочетание. Сама группа из Тель-Авива, они играют такую очень ближневосточную музыку, а девчонка поёт с каким-то индийским напевом, но по-японски. Это просто какое-то совмещение несовместимого.
Аркадий: Спасибо колонке Яндекса, которая посоветовала нам эту группу.
— Через «Мою волну», да?
Виктория: Да! Я просто когда работаю, постоянно включаю «Мою волну», потому что знакомую музыку слушать тяжело — отвлекает. А там есть прямо суперские неизведанные вещи.
— Как вы думаете, в какой бы русский фильм ваша музыка идеально бы вписалась саундтреком?
Виктория: «Новая зима» нормально бы залетела в первого «Брата».
Аркадий: Да, кстати, в какой-то из фильмов Балабанова наше творчество до «Станции МИР» могло бы подойти. А вот интерлюдии со «Станции МИР» могли бы идеально подойти…
Виктория: В творчество Тарковского, в «Солярис», например.
— Кстати, в самолёте под ваши интерлюдии с альбома лететь было просто шикарно. Очень атмосферно.
Виктория: Да? Мне бы страшновато было (смеётся).
— А если взять иностранную картину?
Аркадий: Мне кажется, в какую-нибудь документалку про каких-то сектантов. Я думаю, что в этом духе. Про секту «Джонстаун», где 1000 человек себя убили. В общем, про какие-то мрачные группировки, про наркобаронов. Просто на западе всю музыка такая мажорная, бодрая, а вот наши бы песни круто подошли.
Виктория: Мне кажется, некоторые наши песни, например, «Патроны», отлично бы залетели в первый сезон «Настоящего детектива».
Аркадий: Или в спагетти-вестерны.
— На концерт какой группы или исполнителя вам бы хотелось большего всего попасть?
Аркадий: На Игги Попа. Я это говорю не потому, что это самый лучший лайв прямо сейчас, а потому что это один из моих любимых исполнителей, на концерте которого я ни разу не был. В 2017 году он приезжал, но я не попал. Да и если честно я тогда его не так сильно слушал: по-настоящему я его полюбил в 18-19 году. А сейчас, наверное, понятно, что он умрёт раньше, чем я успею до него добраться. Хоть он и бессмертный, мы все прекрасно это знаем (смеётся). Вот его концерт я бы хотел посетить.
Виктория: Я бы очень хотела сходить на концерт, на который Аркадий меня не позвал, когда он ходил. Это был концерт Rammstein, я так и не была ни разу в жизни на их выступлении.
Аркадий: Не спрашивайте почему…
Виктория: Аркадий просто подумал, что я не захочу, и решил просто мне не предлагать. Купил билет и пошёл с другом.
Аркадий: Помните, я говорил, что тяжеляк Вика не слушает, а я слушаю? Вот Rammstein вместе с System Of A Down – группы которые мы оба слушаем.
Виктория: А второй концерт – это Pink Floyd. Если бы я вернулась лет на 40 назад, я бы с кайфом сходила именно на их концерт, когда они ещё не разосрались.
— А Pink Floyd с Сидом Барреттом?
Виктория: Нет.
Аркадий: В этом, кстати, тоже наше различие. Я люблю Pink Floyd «сидбарреттовский», Вика любит Pink Floyd «гилморуолтеровский». То есть, я предпочитаю что-то более психоделическое, а Вика – космическое, арт-роковое.
— Какие у вас планы на ближайшее будущее, на 2023 год? Если кто-то ещё строит в своей жизни планы, конечно…
Аркадий: План так далеко мы не строим, но на месяц вперёд он есть.
Виктория: У нас будет одна песня в декабре с не нашей музыкой. Это будет только мой голос, мои слова, но музыка другого исполнителя. А дальше пока никаких планов не строим. Надеемся, что сможем выступить ещё в январе, феврале.
Аркадий: И мы сняли клип, который выйдет в январе. Это мы точно можем гарантировать. Дальше посмотрим.
— Ну и финальный вопрос: как там дела обстоят с ананасом? Он в норме?
Аркадий: Я поел.
Виктория: Мы его съели, да.