Запись в дневнике от 5 июня 1993 года: «В 8 утра нам привели Ригму. Мама – Ади, отец –Рольф».
Двухмесячного щенка немецкой овчарки родители купили у родственников за 10 тыс рублей. По тем деньгам – немало! С учетом того, что мыло стоило 200 рублей.
Те, кто помнят то время, «провернулись» в мясорубке очередной денежной реформы: в июле 1993 года отменили все советские денежные знаки образца 1992 года. По сути, это было время «рождения нового российского рубля».
А осенью, после подписания президента РФ Бориса Ельцина указа о поэтапной конституционной реформе в стране, официальный курс рубля упал на 25,39% по отношению к доллару, который вырос с 1036 до 1299 рублей. Спрос в России на валюту был ажиотажным. Но ни меня, ни моей семьи это не коснулось. Валюту мы могли видеть только по телевизору.
В то лето я была счастлива! Мне (я почему-то считала, что мне) подарили собаку! Да не просто собаку! Немецкую овчарку! На тот момент я зачитывалась про «немок», любимой настольной книгой, наряду с Конан Дойлем, Джеком Лондоном и Толкиным была книга о «воспитании немецких овчарок».
И я сразу начала воспитывать СВОЮ немецкую овчарку! По той самой книге! Собака не только друг человека, она помощник в воспитании детей, скажу я вам. По сути, это она меня «дрессировала». Я быстро приучилась подтирать лужи, вычесывать шерсть, выводить питомицу три раза в день на прогулку, заниматься с ней.
Уже 25 сентября я смело повела ее на конкурс, где Ригма показала отличные результаты: по команде села, легла, дала лапу, прошлась «у ноги» по кругу. Взрослые меня похвалили и вручили в качестве приза две книги.
Я полюбила собаку как члена семьи, как друга! И не мыслила без нее жизни! А потом наступило 28 ноября. Мой дневник взрывает запись: «Черный день! Пропала Ригма!»
И строчки обрываются почти на полтора месяца. Мне ничего не хотелось. Я искала свою собаку. Я не верила, что она исчезла безвозвратно.
Позже выяснилось, что Ригму украли двое молодцев на мотоцикле. В тот момент, когда кто-то из домашних выпустил ее одну на улицу. Такое редко, но случалось. Животину «срочно прижало», вот ее и выпускали на пару минут. Дедала «дела» и мигом возвращалась. А на этот раз не вернулась.
Я расклеивала объявления, умоляла «вернуть за вознаграждение», бродила по поселку, заглядывая в чужие дворы и окна – вдруг найду? Родители тоже очень переживали, искали. Но мне было не до них. Я погрузилась в свое горе по самые кончики волос.
31 декабря, наступил 1994 год, запись в дневнике: «Наступил год собаки… а Ригмы нет!!!»
И снова пауза в тетради.
Только 18 января, когда случилось настоящее чудо и Ригма нашлась, я на три страницы синими фломастерами вывела гигантскими буквами:
« Ригму мы нашли!»
и жизнь моя вспыхнула красками! Я физически чувствовала, как черно-белый мир стал ярким, живым, кипучим!
Помог случай. Маме рассказала какая-то женщина, что нашу собаку украли парни, знакомые ее знакомой. И дала адрес их матери. Мой отец вместе с милицейским приехал к ним на дачу. Парни отнекивались, мол, да никакая это не Ригма, а Рада. «Чему она рада?», - недоумевала я,- «сидеть на цепи в ледяной холод, полуголодная, охранять вашу дачу?»
Вопрос решился быстро. Только нас увидев, Ригма завизжала и бросилась к нам с таким отчаянием, что у товарища милиционера никаких сомнений не осталось – псинка НАША!
Не знаю, понесли ли наказание эти любители немецкий овчарок, меня это не интересовало и не интересует. Главное, что моя любимица вернулась!
Это была единственная собака, которая по-настоящему стала членом нашей семьи! Даже когда позже, мы переехали в новую квартиру, и мама настаивала отвести Ригму жить в теплую будку на дачу, мол, «шерсти от нее много», сестры и мы с отцом отвоевали ее право на проживание с нами. Правда, мне пришлось теперь уже не номинально, а полностью взять обязанности по ее воспитанию и уходу. Ну не малым же доверять такую ответственность! Одной пять лет, другой – десять!
Признаюсь, потом не раз я жалела, что не могу ни на кого переложить эту самую «ответственность». Ведь вставать в 6 утра в любую погоду, не взирая на то, что на дворе каникулы и весь мир сладко дрыхнет, слетать с огромной псиной с пятого этажа на улицу, стараясь одновременно не выпустить поводок из рук и не сломать себе шею – так себе удовольствие) Но все-таки это того стоило! Сколько раз Ригма выручала меня!
Как-то заступилась за сестренку, которую попытался обидеть хулиган. А была занимательная история, когда мальчишки, надсмехаясь над моим малым ростом и большой непослушной собакой, спокойно ставившей лапищи мне на плечи, очень сильно пожалели, что «предложили» доказать мне, что моя собака «не дура». Я сама не успела понять, как мой рот открылся и прозвучала такая знакомая для Ригмы команда: «ФАС!». Правда, никогда до этого момента команда не звучала в отношении живых людей, мы тренировались на манекене, сооруженном из папиного старого пуховика. Однако, инстинкт сработал моментально. Отмечу, что даже будучи годовалым «подростком», Ригма прекрасно понимала (мне так кажется, что она умела по-человечески размышлять), что перед ней – всего-навсего пацаны. И «фаскать» по-настоящему их не нужно. Одного повалила своим весом на землю и угрожающе оскалилась. Второй заскочил на плиты строящегося дома и визжал не по-детски. Помню с каким чувством гордости за любимицу я подошла к поверженному, и, уточнив, понял ли он в отношении мыслительных процессов моей собаки – дала команду: «Фу! Отпусти его и пошли домой!» И мы медленно, степенно удалились!
Про Ригму могла бы написать книгу, настолько удивительным было это животное! Да ее и «животным» язык не поворачивается назвать. С ней можно было разговаривать. Ей можно было рассказать о своих радостях и печалях. Мне казалось, она все понимает! Слушает внимательно! Радуется за меня и сочувствует…
А потом я ее предала...
В 17 лет началась моя новая жизнь вне дома. Владивосток, институт, учеба, новые люди, лица, впечатления. Я приезжала редко. И перестала общаться с Ригмой. Воспринимала ее просто как «часть своего детства, которое ушло». Потом я видела, как она болеет, мучается. Отнялись лапы. Я должна была ее утешать! Как она утешала меня в детстве! Но я слишком была занята своими эгоистическими делишками.
Страшно, глупо, банально - по телефону - я узнала, что Ригма умерла. И только тогда осознала, что потеряла своего настоящего друга ПО-НАСТОЯЩЕМУ! Безвозвратно… прилетела домой, но было поздно. Папа похоронил мою собаку. Даже попрощаться не успела по-человечески. Я и сейчас считаю, что в Ригме жила ДУША ЧЕЛОВЕКА!
Потом были и другие собаки. Но то были СОБАКИ. НЕ РИГМА!
Что касается кошек, к этим существам я всю жизнь относилась равнодушно. Был у нас умный кот Кент. Красивый, умный, славный! Когда впервые его принесли к нам в дом и опустили прямо под морду Ригмы, никто из нас не сомневался, что она его не тронет, не разорвет этот беспомощный белый комочек! Но вот то, что она полюбит его всем своим человеческим сердцем – мы не ожидали. Это была дружба, достойная отдельного рассказа! Огромная собака не только вылизывала кроху как свое дитя, но в холодные ночи, когда отопления практически не было, и мы спали под тремя одеялами, позволяла забираться себе в пасть (да! Прямо в пасть!») и согревала его! Кот ходил за Ригмой хвостиком. Она оберегала его, отдавала в голодные годы самое вкусненькое – в прямом смысле! Когда Кента кто-то из «добрых соседей» насадил на вилы, Ригма очень переживала. Тяжело ей далась утрата.
После Ригмы родители еще несколько раз заводили домашних питомцев. Их клички и количество я не отслеживала.
Сейчас, вернувшись из городской жизни в Ярославку, мне пришлось впустить в свою жизни кошку. Сначала я прикидывала кому бы отдать бесполезное животное (мол, какая польза от комка шерсти?), а сейчас не продам ни за какие коврижки! Чита – так я назвала котенка – стала полноценным членом моей небольшой семьи!
Два года назад, гуляя с дочкой на детской площадке, я случайно увидела, как двое мальцов тащат к гаражам мяукающую кроху. Диалог пацанов заставил волосы встать дыбом: «Камнями закидаем или утопим?» - говорит один. «Давай камнями!» - отвечает другой.
Отобрать по-хорошему не получилось. Мальчишки оказались дюже практичными. «Давай 200, нет, 300 рублей – и забирай», - сказал они мне. И я дала. 300 рублей. И забрала. Принесла домой этот грязный испуганный комочек, отмыла, напоила молоком и начала думать в какие добрые руки отдать – лично мне кошка ни к чему. А пока, купила лоток и сообщила животине: «Тебя зовут Чита, вот твой туалет, вот твоя миска – веди себя хорошо, а иначе – выкину!»
Какого же было мое удивление, когда с сразу, с того же дня, котенок начал ходить только в лоток, есть культурно из своих мисок и отзываться на «Читу»! «Может мы и уживемся с тобой», - сказала я и не ошиблась. Но Чита – это уже совсем другая история!