Строить свой дом – известная морока. Рабочие то запьют, то сбегут, да еще инструмент хозяйский прихватят. Когда Иван нашел положительных, непьющих, очень радовался. Платил честно. Но бригада и недели на объекте не прожила. Иван приезжает, а рабочие уже сумки собрали.
- Почему уезжаете? – опешил.
А они в ответ:
- Невозможно работать. Нечистое место. Из рук все валится. На душе вечно тяжко. Вчера кирпичи с лесов посыпались. Сами собой. Едва не прибило.
Сам Иван в чудеса и колдовство сроду не верил, но рабочие так и съехали. А следующая бригада (узбеки) на нечистую силу не жаловались.
Дом достроили, Иван переехал. Радовался: своя земля, чистый воздух, ух, заживет! Но, хоть и на природе, - а спал в новом месте плохо. Вечно кошмары снились. Или верный его пес, Лобзик, брехал, будил – хотя в городе дрых по ночам беспробудно.
Днем тоже странно. То кажется: за спиной кто-то встал, глазеет. Оборачиваешься – никого. Полка с посудой обрушилась – хотя прибил накрепко. А когда в люстре лампочка взорвалась – услышал не только звон осколков, но и явственно: будто кто-то хихикает.
Иван пригласил священника, дом освятил. Но мелкие неприятности продолжались. А главное, душой здесь не отдыхал. То грудь давит, то настроение плохое безо всяких на то причин.
Пожаловался однажды соседской старушке. Думал – улыбнется, но она, так серьезно:
- Сынок, а ты домового кормишь?
- Кого?!
- У тебя он шкодный. Рыженький такой…
«Бредит, старая».
Но, на всякий случай, молока в плошку налил, в угол поставил, кусок хлеба рядом бросил. Буркнул:
- На, жри.
И вдруг отчетливо тонкий голосок в ухо:
- Конфетку хочу!
Иван перепугался: совсем кранты, уже голоса чудятся.
Чувствовал себя дураком полным, но немудреное угощение заменил на шоколадное суфле - свое любимое. И сказал уже ласково:
- Давай дружить. Я тебя Филькой звать буду. Не против?
Ответа не получил. Но спал в эту ночь прилично. Утром встал - конфетки в углу не нашел. У Лобзика вид шкодный, мог он сожрать. Но куда тогда обертка делась?
Пробормотал:
- На здоровье, Филька.
И положил новую.
Конфетка больше не исчезала. И голосов Иван с тех пор не слышал. Загадочного «Рыженького», про кого бабка говорила, тоже не видел. Но вечная нескладуха в доме прекратилась. И настроение наладилось.
А Иван, когда входит с улицы, теперь всегда говорит:
- Привет, Филюшка.
И если у всех вода замерзает, а у него нет, или, словно бы сами собой, находятся ключи, давно потерянные, даже не удивляется.
А вы верите в домовых?
Ваши лайки заряжают канал энергией!
И подписывайтесь - будет много интересного!