Уральские пельмени когда-то сочинили частушку, описывающие грустное окончание новогодних каникул для некоторых людей:
Переломы, растяжения,
Синяки и просто боль,
Вот подарков сколько дарит
Дед Мороз и алкоголь.
Впрочем, иногда достаточно и просто зимы. В том числе и автору.
Пришло в голову Вашей покорной слуги (десятилетней) однажды скатиться с пандуса на ногах. Сказано - сделано. Скатилась, но равновесие не удержала: свалилась на этот же самый пандус (в виде двух рельсов) на руку.
Вскакиваю на ноги, пугаться просто некогда - на поезд опаздываем (ездили с мамой к бабушке и дедушке). Да ещё и метель начинается: заметёт окончательно дороги и не успеешь на поезд точно. А опаздывать нельзя: конец новогодних каникул, мы едем едва ли не последним поездом, который придёт домой до начала рабочих дней. Пусть и под объявление "Поезд №350 Москва-Благовещенск отправляется через 5 минут", но мы успеваем.
В вагоне настигает осознание произошедшего часом ранее. Попытка снять куртку оборачивается дикой болью в руке, я вскрикиваю. Но ни сидеть же почти три дня в куртке? Мама и попутчица стащили её с меня. И... я начинаю просто безудержно реветь. Больно, очень. Так прошло часа три, если не больше. Всхлипываю громко. До тех пор, пока мне не пришло в голову поменять положение на полке.
Новый приступ рёва. Дело уже к ночи. Мама находит таблетку обезболивающего, скармливает её мне и идёт к проводникам за какой-никакой аптечкой. А аптечки нет. Совсем. Ни у наших проводников, ни в штабном вагоне. Предлагают вызвать скорую на ближайшую станцию или в Екатеринбурге (а это ещё три-четыре часа хода - боже, неужели ещё не так давно поезда из Перми в Екатеринбург тащились 7-7,5 часов?) сходить в аптеку за бинтами и обезболивающим.
В Екатеринбурге маму постигает разочарование. Аптеки на вокзале нет. Тем более ночью. Видимо, никому не могло прийти в голову, что в поезде не будет аптечки. Теперь ехать до Тюмени. Плачем уже обе. Да я ещё и спать не могу - мешает абсолютно всё (тряска, стук колёс, звон замка в двери, нагревающаяся от моего тела постель).
Но тут не выдерживает севшая в Екатеринбурге бабушка. Она отправляет мою маму наверх спать, а сама подсаживается ко мне и что-то тихо рассказывает. Я успокаиваюсь от её голоса и засыпаю.
Утром где-то бинт нашёлся. Впрочем, применить его не удалось. От малейшей попытки приложить силу к травмированной руке я начинала орать. Так что меня оставили в покое: я пристроила руку на подоконник и так сидела, грустно поглядывая на происходящее за окном.
Наверное, я никогда больше не радовалась разбитому вагону, у которого промерзали окна и на них образовывалась "шуба". Её можно было отколупать и посыпать руку снегом + сам подоконник очень холодный. Немного отвлекали мама и бабушка-попутчица.
Уже дома меня повели к травматологу, ибо рука за прошедшие несколько дней так и не прошла. Перелом двух костей. Что интересно, без смещения. Травматолог, кстати, не верил, что я так в поезде доехала.
Пользуясь случаем, хочу поблагодарить бабушку-попутчицу. Надеюсь, до неё дойдут мои добрые слова. Для облегчения поиска могу сказать, что дело было в начале января 2011 года, однако, всё-таки в благовещенском поезде (но мог быть и читинский), в купейном вагоне, у нас были правые в купе места, а у добровольной помощницы - нижнее левое. Бабушка-позитив ехала от Екатеринбурга до Тайшета и далее на Усть-Илимск. Я с мамой ехала до Иркутска. Более не вспомню - не до запоминания точных цифр было тогда.
У остальных попутчиков прошу прощения за своё безобразное поведение от Перми примерно до Ощепкова.