«Ну что ж, задание партии и правительства выполнено, дети отведены в школу. Можно идти на работу, но время ещё есть, до Пушкинской можно прогуляться пешком – и не коротким маршрутом, по Владимирской, а в обход – через Крещатик», – думал я, стоя на ступеньках школы.
У этой площади, по-моему, нет названия. А может и есть, просто нет относящихся к ней адресов. Например – Андреевская. Почему нет? Вот она рядом – Андреевская гора, на которой по легенде установил крест апостол Андрей.
Сама площадь треугольная, образована она улицами Владимирской, Десятинной и Андреевским спуском. Точнее не так – Андреевский спуск вливается в неё, входя в обращённый к Днепру угол. Проезд вдоль здания 25-й школы никак не называется. Просто проезд. Хотя, вроде бы, он не относится ни к одной из улиц.
Кстати, о школе – серое монументальное здание, представляющее собой довольно типичную для Киева смесь конструктивизма и ампира. Построено в 1939 году скоростным способом – с апреля по август. От ампира тут цементные вазы, от конструктивизма – всё остальное. Школа долгое время была одной из лучших в столице Украины, в основном благодаря Людмиле Фёдоровне Кудрявцевой, которая возглавляла её более тридцати лет. Да и сейчас остаётся одной из немногих в городе русских школ.
Если встать к входу в неё спиной, то слева будет подпорная стенка и лестница верхушки Старокиевской горы, где находятся фундаменты старинных сооружений, в том числе ещё Святым Владимиром Крестителем заложенной Десятинной церкви, а также Исторический музей.
Прямо напротив – дом №38 по Андреевскому спуску и шедевр Растрелли – Андреевская церковь.
Андреевская церковь была домовой церковью царской семьи, потому у неё не было колокольни. Но расположена она была далеко от Мариинского путевого дворца. Почему так? А потому, что по дороге из Киева в Лавру. Или наоборот. В XVIII веке Киев состоял из Подола и части Верхнего города, где находились укрепления и слободы стрельцов и рейтар, составлявших гарнизон. Чтобы попасть в Лавру надо было подняться наверх по Андреевскому спуску, спуститься к нынешней Европейской площади, а потом по старой дороге, которую повторяет сейчас улица Грушевского, направиться в Лавру, находившуюся далеко за городом.
Не все знают, но жёлтый, двухэтажный дом №38 тесно связан с Андреевской церковью – это усадьба известного в своё время религиозного писателя и путешественника Андрея Муравьёва. Будучи разочарованными развратной жизнью Петербурга, он бросил всё и уехал к корням в Киев. Где обнаружил разврат же – Андреевский спуск тогда, во второй половине 1860-х годов, представлял собой квартал красных фонарей и даже не был замощён, а Андреевская церковь стояла в запустении – после смерти императрицы Елизаветы Петровны двор на неё денег не выделял, а местная община была бедной. Именно Муравьёв, пользуясь своими связями (он в своём доме принимал наследника престола – будущего императора Александра III) и авторитетом навёл тут порядок. Уже значительно позже, лет через сорок, здесь жил доктор Иван Воскресенский – друг семьи Булгаковых, у которого одно время жили Миша и Тася, и который позже стал вторым мужем Варвары Михайловны – матери писателя.
Правее Андреевской церкви – особняк, занимаемы Министерством по делам молодёжи и спорта. Здание, как и всё тут, историческое. Главная его достопримечательность в том, что тут снимал комнату Михаил Врубель. Он потом восхищался невероятным видом на Днепр, открывавшимся из его окна, и жаловался на капусту, которой провонял весь дом. А ещё перед ним поставили памятник Проне Прокоповне и Голохвастову. Точнее – Криницыной и Борисову. Ну тут всё понятно – они ведь в Андреевской церкви должны были венчаться. В фильме ещё колокола звонили, которых на церкви нет.
Дальше – стилизованная под старину новостройка – дом 10 по Десятинной. С ним связана киевская легенда, которая рождалась буквально у меня на глазах. Раньше, в конце 90-х, тут был небольшой старинный домик. Его выкупило посольство Великобритании для каких-то своих нужд. Но тут кто-то обратил внимание, что в следующем доме, номер 8, живёт президент Кучма. Вообще дело обычное, в этом доходном доме 1914 года постройки ещё советская элита жила – первый секретарь ЦК Щербицкий, предсовмина Ляшко… Но тут произошёл казус – жена Кучмы обнаружила, что из дома не видно Андреевскую церковь. И повелела пробить в брандмауэре окно, на неё выходящее. Пробили конечно… А тут – британское посольство… Это что ж, Ми-6 будет подслушивать, о чём президентская чета в спальне разговаривает! Шур-Шурыч Омельченко подсуетился и одним прекрасным утром англичане обнаружили на месте домика груду битого кирпича. Городские власти пожимали плечами и разводили руками – само, дескать… Договор был расторгнут, Соединённому Королевству выплачена неустойка, а на месте домика долгое время стоял заборчик. Новостройка, закрывшая, среди прочего, злополучное окно, появилась уже после того как Кучма перестал быть президентом и, кажется, после того как съехал из этого дома.
Ну а поскольку я уже повернулся, то и оставалось пойти направо. Улица Десятинная не слишком длинная и застроена сплошь памятниками архитектуры. Самое современное, что тут есть – нос. Бронзовый нос с усами, торчащий из стены дома №13. Говорят, это нос самого Гоголя, которому, по легенде, именно тут, на Десятинной, пришла в голову идея повести «Нос». Честно говоря, нос коротковат и усы не той системы. Но – автор художник, он так видит.
Дальше – здание посольства Великобритании с обязательным флагом, который аккуратно снимается на выходные и праздничные дни. По-моему, заходит туда только вспомогательный персонал, причём – строго украинский. Может у них там ход подземный? Да ну – чепуха… Хотя никого же не смущает СИЗО СБУ под проезжей частью Владимирской?
Десятинная, конечно, красивая, но узкая и тёмная как кишка. Есть в ней что-то неправильное, что-то давящее… Потому выход на Михайловскую площадь ощущается праздником. Но выходить я стараюсь по правой стороне улицы – слева высится грандиозное здание Киевского обкома КПСС, в котором сейчас находится МИД Украины. Построили его по проекту архитектора Лангбарда в рамках сооружения в Верхнем городе правительственного квартала. Ради этого плана снесли Михайловский Златоверхий монастырь и собирались снести Софию. У этого здания должны были быть близнецы, отграничивающие по углам огромную площадь для парадов и демонстраций. Монументальное строительство, по счастью, было остановлено ещё до войны. Говорят, что здание – шедевр сталинского ампира, но мне оно всегда казалось несбалансированным. Такое впечатление, что сейчас псевдоантичный портик перевесит непропорционально маленький задник и здание перевернётся вперёд…
Мимо МИДа ведёт дорожка к фуникулёру. Пока жили на Оболони. по этому маршруту я старшего сына возил в школу – на метро до «Почтовой площади» и дальше на фуникулёре. Помнится, когда первый раз ребёнка везли здесь, он вышел из фуникулёра, сделал глаза по семь копеек и говорит – и что, я тут буду ходить в школу? Могу его понять. Такое место…
Дальше мой путь пролегает вдоль Михайловского монастыря. Собственно, это новодел – монастырь снесли в 30-е годы, но историк архитектуры Ипполит Моргилевский всё перемерил и это позволило в самом конце века киевскому мэру Омельченко его восстановить. Восстановили, говорят, в точности, но всё не то. Вот, говорят, колокола Михайловского Златоверхого в начале прошлого века по всему Подолу было слышно, а сейчас нет. Ну так а сколько на Подоле в начале прошлого века было машин многоэтажных домов? Сейчас все колокола тихо звучат, увы…
Сейчас территория монастыря принадлежит Киевскому патриархату, в келейном корпусе находится богословская академия. Хотя какое богословие у Киевского-то патриархата? Ведь и Киево-Могилянскую академию злые люди называют Высшим голодоморно-крыйивочным училищем им. Бандеры… Хотя из этого странного ВУЗа вышло много приличных людей.
Понятно, что на фоне новодела не могли появиться ещё более новодельные новоделы. Со стороны Десятинной перед монастырской стеной установлен памятник Голодомору. Нет, не жертвам – на жертвы организаторам голодоморной компании начхать... Зато немного дальше из-за монастырской стены видна тесовая крыша самого старого здания нынешнего монастыря – церковь Иоанна Богослова, построенного в начале XVIII века. Вообще сам монастырь старше, Михайловский собор в первом варианте построили ещё в XII веке, но его снесли (поднялась же у кого-то рука на такую старину). Почему не разрушили иоанновскую церковь я так и не понял – вроде бы она была в зоне строительства правительственного квартала. В 80-х годах она стояла заброшенной, с провалившейся крышей. Помню знакомый рассказывал, как в студенческие времена они проводили субботники, разгребали мусор… Он там нашёл 20 копеек 1959 года. Не бог весть какая невидаль, но всё же клад.
Ну а дальше надо переходить на другую сторону Трёхсвятительской. Благо – сделать это можно почти в любом месте, движения практически нет. Почему именно здесь? Вот не спрашивайте. Здесь и всё тут. Движение по исторической части любого города вообще подчиняется своим законам, которые далеки от законов логики. Вот и тут – машины паркуют по левой стороне, если идти от Михайловской площади, а пешком ходят – по правой. Наверное, потому, что слева всякие присутственные места, а справа – магазинчики, кафешечки и барбешопчики. Но может всё наоборот – магазинчики пооткрывали там, где люди чаще передвигаются. Но на самом деле, конечно, всё просто – справа жилые дома с низким первым этажом.
Ну как, низким? В доме-обманке, который №11, первый этаж очень даже не низкий, потому что он… третий! Дом, изначально – гостиница, был построен на крутом склоне. Гавриил Поздняков купил этот участок по дешёвке – никто брать не хотел. И построил дом, который со стороны улицы имел три этажа, а со двора – пять. Честно говоря, я никогда не пытался пройти через дом насквозь. Сейчас там кодированные замки – неудобно ломиться... Кому я вру? Страшно было. Кажется, спущусь вот таким «неправильным» образом и что-то во мне изменится. Это ведь не дом – портал. Куда? Как ни странно – не далеко. Снизу-то к дому-обманке подходил, было дело. Во дворе там тоже дома с подземными этажами – крутой спуск продолжается до самого начала Костёльной…
А вот по другую сторону улицы – комплекс зданий бывших монастырских гостиниц. Как их тогда называли – «странноприимный дом». В Киев ведь постоянно паломники ехали – к святым-то местам… А тут, как раз, Михайловский, София, Десятинная, Андреевская… Последняя, правда, вроде бы не особенно популярной среди паломников была. В общем, местоположение гостиницы Позднякова тоже удивления вызывать не должно.
Гостиницу строил в начале XX века епархиальный архитектор Ермаков. Строил в неорусском стиле. Это сейчас мы им восхищаемся. А тогда-то прогрессивная интеллигенция носом вертела – официоз. И это правда – появился он при Александре III, во времена «реакции» (после революционного террора 70-х годов) и лично императором был одобрен. Пару этажей надстроили после революции. Сейчас там находятся несколько академических институтов, например – институт философии, где в свободное от основной работы время работает мой кум. Тут же ещё пара корпусов – они постарше. В них БТИ находится и ещё какие-то конторы.
А дальше начинается зелёная зона. С одной стороны – парк Владимирская горка, с другой – крутой склон, заросший деревьями, под которым находится дом №9. Тут своего Позднякова, чтобы построить вторую «обманку», не нашлось.
Улица тем временем всё круче устремляется вниз, к Европейской площади. Впереди виден уже Печерск с громадами Художественного музея и Кабинета министров.
Вот уже перекрёсток с Костёльной. Эта улица проложена по бывшему валу града Ярослава, а название получила уже в XIX веке, когда на ней был построен костёл. Александровский костёл, в отличие от Николаевского, стиля не готического, а классического, с полусферическими куполами. Он вообще больше на православную церковь похож. Собственно, чтобы попасть на работу мне можно пройти и тут, но… по моим неписанным правилам по Костёльной надо ходить в гору, от Майдана, а не с горы. Потому прохожу мимо и оказываюсь около голубенького в лепнине особняка купца Ховалкина. Дом стоит на кутом спуске. Потому со стороны Костёльной в нём два этажа с башенкой, а с другой стороны – три с половиной этажа, причём в цокольном этаже там тоже какие-то рабочие помещения и вроде даже окна есть, но не на улицу, а во двор. Дом задумывался как жилой, а используется как офисный.
С противоположной же стороны постепенно вырастает громадная глыба музея Ленина. То есть сейчас-то это Украинский дом, но строился он именно как музей. Вообще у музея Ленина в Киеве странная история. Изначально его поместили в здание Педагогического музея, в котором потом сидела Центральная Рада. Ленин на Украине никогда не бывал, но экспонатов, внезапно, оказалось столько, что в здание не помещались. Пришлось его расширить чуть ли не втрое. Зачем строили новое здание я не знаю – то ли коллекция раздулась совсем уж беспредельно, то ли показалось, что старое здание стоит недостаточно в центре… В общем, построили. Правда именно как в музей Ленина я в него не попал.
Ну и вот угол. Передо мной почти идеально круглая площадь Ленинского Комсомола. Теперь – Европейская. Можно подумать, что это в честь нового евроинтеграционного курса Украины. На самом деле – ничего подобного. Это историческое название, происходящее от гостиницы «Европейская» (как много на моём коротком маршруте гостиниц), которая стояла примерно на месте Украинского дома.
Мне эта площадь всегда казалась каким-то "мертвецких колом", хотя уж сколько раз через неё ездил. Но всё равно снится временами один и тот же сон - еду по этой площади против часовой стрелки (не навстречу потоку, а вместе с потоком - все так едут) и не могу выехать. Причём не важно, сижу ли во сне за рулём я сам, или таксист, или на водительском месте вообще никого нет...
Прямо при выходе на Европейскую площадь в сравнительно новом, 80-х годов постройки находится агентство УНИАН. Когда-то в 90-е я пытался устроиться туда на работу новостником. По тем временам зарплата предлагалась такая, что хватило бы на аренду квартиры и нормальную такую жизнь в течение месяца. К тому же её вовремя платили. Мне, однако, отказали, сославшись на то, что я слишком творческий человек (я свою изданную в Москве книгу принёс). Предложили побыть корреспондентом в Днепропетровске с совсем копеечной зарплатой. Отказался…
Свернув направо я вышел на Крещатик – самую странную улицу старого Киева. Достаточно сказать, что на этой улице, вроде бы центральной, никогда не было ни одной церкви. Когда-то давно, в княжеские времена, это был Крещатый яр, в котором располагались охотничьи угодья. Улица тут появилась только в XIX веке.
А сколько воспоминаний связано с Крещатиком!
Я помню, например, как тут, где Крещатик выходит на Европейскую площадь, «Беркут» не пропускал к Раде и Администрации президента большую толпу сторонников прогрессивно-социалистической партии, во главе с Витренко и Марченко. Когда это было? Кажется, весной 2011 года – ПСПУшники требовали учесть результаты референдума 17 марта 1991 года. Ну что ж, Киев – город тысячелетней истории. Что на этом фоне какие-то двадцать лет?
На противоположной стороне Крещатика, около гостиницы «Днепр», раскинулся обширный пустырь, ограждённый забором. За пустырём – ободранная кирпичная стена с плакатом, на котором написано, что тут находится киевское телевидение. Оно так, кажется, действительно находится – люди туда заходят, хотя соседние здания пустуют. Дом этот упирается в крутейший склон Печерского холма, подпёртый каменной стеной.
Раньше на месте пустыря стоял высокий дом, обложенный чёрным полированным камнем. Дом был построен неправильно – он выходил к самой проезжей части, так, что фасад был поднят на колонны, под которыми проходил тротуар. Снесли его, кажется, именно по этой причине – портил вид Крещатика, резко сужая перспективу. При Черновецком планировалось построить на его месте небоскрёб, выше немаленькой гостиницы. Общественность предсказуемо возмутилась, от стройки непредсказуемо отказались. Итогом всех телодвижений стал пустырь в центре города.
Сразу за УНИАН – красивое модерновое здание, в котором в конце 90-х находился грузинский ресторанчик. В своё время я участвовал в конференции по соционике. Заседания у нас проходили на улице Михаила Коцюбинского, но есть мы почему-то ходили сюда. То ли рядом ничего приличного не было, то ли просто гуляли и случайно на него наткнулись… Главное, что бизнес-ланчи были недороги и вкусны. Ресторанчик закрылся довольно давно. Но я до сих пор помню всякие чахохбили и сациви, которыми там потчевали.
А вот место, где меня в 1987 году кормили невероятно вкусной котлетой по-киевски, я определить не смог. Тогда это была крошечная узкая забегаловка, кажется с тремя или четырьмя посадочными местами. Котлету по-киевски я до этого не пробовал, а тут она была особенная, масло внутри с укропом. Позже я ничего подобного не нашёл.
Это вообще был первый раз, когда я побывал в Киеве. Маме на заводе дали однодневную путёвку в Киев – посмотреть на город и скупиться. Сначала нас занесло в Дом торговли на Львовской площади, а потом отправились гулять по Крещатику и в музей войны на Печерске.
Тротуары на Крещатике широкие. Справой, если идти от Днепра, стороне, он просто широкий, а с левой – суперширокий, настоящий полноценный бульвар. Там хватало место и для импровизированной парковки, и для аллеи.
Гостиница «Хрещатик». Помнится, в холле гостиницы находился некогда один из немногих банкоматов. Во время той самой поездки на соционическую конференцию мой друг Стас решил снять деньги (по тем временам практически любая оплата шла наличкой). На входе ему было объявлено, что банкомат не работает и вообще – шляются тут всякие. Пораскинув мозгами, он провёл эксперимент – явился на следующий день не в спортивном костюме, а в тройке с галстуком и был к упомянутому банкомату препровожен со всем почтением. Аппарат, разумеется, работал.
Ну а дальше – удивительное здание, которое в народе прозвали «член профсоюза». Здание как здание – обычное административное строение брежневских времён. Хотя нет – ну не совсем уж в минималистском стиле. Всё же над ним пытались работать – фасад объёмный, под крышей – сухарики (это такое украшение, имитирующее окончания балок). Но главное – башня с курантами определённо фаллической формы, если её попытаться передать в восьмибитной модели. Куранты каждый час играют мелодию «как тебя не любить, Киев мой», а я долгое время повторял – так вот и не любить, запросто. К городу я привыкал долго и действительно полюбил его только переехав в центр. Ну а «член профсоюза» потому что в здании находятся руководящие органы Федерации профсоюзов Украины.
Как-то так получилось, что среди моих знакомых были и работники аппарата профсоюзов, и люди, которые работали в многочисленных организациях и фирмах, снимавших тут помещения, а сам я там никогда не был и внутренней планировки не знаю. Хотя вряд ли там есть какое-то откровение, подобное забавным лифтам непрерывного движения в здании Закарпатского облсовета – чуде чехословацкого модерна.
Напротив «члена» круто вздымалась вверх улица Институтская. У её подножия примостилось капитально сталинское здание центрального совета кооперативов. Дальше на зелёном склоне раскинулись самые большие в городе часы. Правда, я никогда не видел, чтобы они показывали правильное время больше двух раз в сутки. Прямо над ними не так давно установили крест. В здании находящегося за ним Октябрьского дворца (изначально – институт благородных девиц) находилось управление НКВД и в подвалах расстреливали заключённых. Крест именно в память об этих событиях поставили. Цимес в том, что крест греко-католический, а униаты ну вот никакого отношения к репрессиям 1937-38 годов в Киеве не имели.
Институтская насквозь пронзает элитный район Липки. Район очень разнообразный, есть там и дома конца XIX века, и советская застройка. Был как-то в гостях у знакомой – квартира была большая, но в крошечную кухню, размером метров шесть, приходилось спускаться по лестнице. А как-то раз, по дороге в академический Институт социологии, я встретил на улице актёра Бронислава Брондукова.
Прямо по Крещатику, с той же стороны где Дом профсоюзов, – Почтамт. Серое сталинское здание с мрачным портиком. Я его помню из газет в виде груды камней – как-то раз, в конце 80-х, он обрушился, погребя под собой несколько десятков прохожих. Что удивительно – ходил под ним десятки раз и не боялся. Разве что после 2004 года противно стало – колонные исписаны «наскальной живописью» майдановцев, из которых сделали «музей достоинства», прикрыв их оргстеклом. Хорошо самые матерные (и направленные против вождей Майдана) догадались стереть, что вызвало бурное недовольство «патриотической общественности».
Ну и Майдан…
По старым фотографиям я знаю, что до войны никакого Майдана попросту не было. На Крещатик выходило здание городской думы, за ней была небольшая площадь, в которую вливается веер идущих к Лядским воротам улиц старого Киева. Сама эта площадь выглядела как цветник с фонтанами. Соответственно, места для каких-то официальных мероприятий тут не было, проводились они наверху – в районе Софийской площади. С другой стороны, на Крещатике церквей нет, а по тем-то временам какая свадьба без баяна, в смысле – какой праздник без молебна?
Об это я знаю теоретически, а практически-то я помню, что на этом месте была площадь Октябрьской Революции. Тогда на месте нынешнего монумента Независимости была многофигурная композиция памятника Ленину. На противоположном конце площади в полукольце домов и вливающихся в площадь улиц находился огромный круглый фонтан, прозванный в народе «рулетка». Параллельно же стене Почтамта росли две аллеи каштанов. Каштаны как каштаны и только в мае было видно, что одна аллея белая, а другая – розовая.
В 1991 году площадь Октябрьской Революции стала Майданом Незалежности, памятник Ленину снесли. Потом Сан Санычу захотелось обновить внешний вид площади и устроена была глобальная реконструкция. Неизвестно, что подвело авторов проекта – то ли отсутствие воображения, то ли слишком большое число желающих оставить свой след на главной площади страны, но получилось то, что получилось.
Памятник Независимости получился копией такого же памятника в Будапеште – палка, на вершине которой размещена зелёная статуя девушки в национальном костюме. Она символизирует. А киевляне соревнуются в остроумии, давая названия этому фаллическому символу.
В склон за памятником врезан стеклянный амфитеатр. Там предполагалось разместить пантеон великих украинцев. Не в смысле кладбища (хотя такая возможность тоже рассматривалась), а в смысле музея со скульптурами и картинами, посвящёнными создателям украинского государства.
Помнится, вокруг содержимого пантеона велись горячие споры. Мне как-то показывали пришедший в администрацию президента Ющенко проект, по которому было нужно увековечить не только отцов-основателей, но и тех зарубежных доброхотов, которые им помогали в «вызволительных змаганнях». Вот, например, Мазепа, Орлик и Карл XII. Или Грушевский, Скоропадский и кайзер. Или Бандера, Шухевич и… Ой… Хорошая была идея. Совершенно неясно, что помешало реализации. Неужели моральная неготовность Ющенко установить в центре Киева памятник Гитлеру? Может и она, но главным образом – банальная жадность. Застройщик подсуетился и помещения отдали под магазины и кафе.
Ну а всё остальное застраивалось по принципу Толкина. Есть во «Властелине колец» момент, когда Саруман застраивает Ортханк думая, что делает что-то новое, а на самом деле копирует Барад-Дур. Так и подземная застройка Майдана стала бледной копией Манежной площади в Москве. Впрочем, это не случайность – Шур Шурыч был в хороших отношениях с Кепкой и копировал его подходы к градостроительству совершенно сознательно.
Рядом с несостоявшимся пантеоном находится здание консерватории, за которым в гору уходит прихотливо изогнутая улица Городецкого, ведущая к театру Франко. Над ним возвышается Дом с химерами и здание штаба Киевского военного округа, в котором сейчас находится администрация президента. Место красивое, но жутковатое – есть в нём что-то химерическое. Резкий перепад высот. Резкий перепад стилей. В общем, тут по любому страшнее, чем на Майдане. Просто площадь меньше и подойти к ней сложнее – издалека не видно. А то бы тут Майдан собирали.
Говорят, что на месте Майдана раньше было козье болото и делают из этого далеко идущие выводы – как в плане болотистости, так и в плане наличия нечистой силы. Это не совсем так.
Во-первых, Козье болото находилось выше по склону, между нынешними переулком Шевченко, улицами Малоподвальной и Паторжинского. Переулок Шевченко раньше называли Козьеболотной улицей или просто Козинкой. Там и сейчас течёт ручей, впадающий в Клов. В общем, это не совсем Майдан.
Во-вторых, козье болото – не совсем болото. Собственно, это место, где бьют родники, но их напор и характер почвы не приводят к образованию настоящего болота – получается мягкая, насыщенная влагой лужайка, на которой активно растёт трава. Избыток влаги сбрасывается в ручьи. Своё козье болото есть в Москве (Патриаршие пруды), в Петербурге, в Риме… Собственно болотной нечисти там нет, но трава привлекает коз, а козёл – одно из обличий сатаны.
Под Майданом начинается речка Клов – клокочущая, бурная. Сейчас она под землёй. Всегда удивляло, почему Клов впадает в Лыбедь, а не в близкий Днепр. Знакомый краевед рассказал, что всё дело в уклоне – раньше Хрещатый яр был отделён от долины Днепра холмами. Перемычку между Владимирской горкой и Крещатицким холмом срыли только в начале XVIII века, чтобы сделать ещё один спуск на Подол – Владимирский.
В сторону козьего болота от Майдана веером уходит целый выводок узких улиц – Костёльная, Михайловская, Малая Житомирская (за зданием Присутственных мест она переходит в Большую Житомирскую, а дальше во Львовскую – Артёма), Софийская, переулок Шевченко, ну и улица Гринченко, которая через арку причудливого дома дирекции метрополитена выходит на Прорезную. Говорят, что раньше, когда между Гринченко и Малоподвальной находилась телевышка, улица была перекрыта. Но сейчас от вышки остались только бетонные опоры на склонах.
Такое устройство площади осталось от средневекового Киева – улицы не разбегаются от неё, а сходятся к воротам. И, что удивительно, эта структура сохранилась даже в столетия после батыева погрома, когда в Верхнем городе по сути никто не жил. Вот на Подоле или в Москве привязка уличной сети к средневековым воротам не сохранилась – после пожаров 1811 и 1812 годов города были перепроектированы квадратно-гнездовым способом в соответствии с веяниями нового, рационалистического века…
На месте, где находись ворота, создали инсталляцию – нечто воротообразное с со скульптурой качка в доспехах, который должен символизировать архангела Михаила. В Киеве шутили, что когда донецкое войско во главе с ханом Ахметовым будет брать Киев штурмом, статуя на них упадёт и всех раздавит.
Что-то заболтался сам с собой… Пойду-ка я на работу – мне на Гринченко и оттуда – на Пушкинскую.