Голова кузнеца была обвязана грязной тряпкой, в руках он держал серый холщовый мешок.
-Ну и где он?- морщась от боли, спросил кузнец,- я хочу его видеть!
Пани Урсула сразу догадалась, о ком речь, и коротко кивнула в сторону столовой. Харитон не стал ждать официального приглашения, и оставляя на паркете огромные следы грязных сапог, прошагал в комнату.
Бросив на пол свой мешок, он обратился к Дмитрию:
-Ты можешь удовлетворить свое любопытство!
Вы находитесь на канале Елены Твердынкиной и читаете авторский текст повести Не бойся крика с болот, часть 17
Начало здесь
-Простите, пан кузнец,- неуверенно заговорил Дмитрий,- все получилось случайно, я совсем не хотел…
-Я сказал, смотри!-рявкнул кузнец, и сам наклонившись, развязал мешок и высыпал вещи из него к ногам Дмитрия.
Это была очень старая, заношенная женская одежда: несколько платьев, побитая молью шаль, стоптанные деревянные башмаки, в которых крестьяне ходят в поле, и старый костяной гребень, утративший за время службы, несколько зубьев. Эти вещи и, будучи новыми, не представляли большой ценности, а сейчас это была просто куча хлама.
-Что это?- удивленно спросил Бодлевский.
-Яринины вещи. Жены моей. Она померла, а я не смог их выбросить, отнес в сарай, - пояснил кузнец.
-Почему в сарай?- удивился пан Рафал.
-Не могу их видеть каждый день, тоскую. Но когда уж сильно тоска прижмет, прихожу в сарай и разговариваю с ней…..
-Пан кузнец, я искренне прошу Вас простить меня!- Дмитрий покраснел,- я действительно никак не хотел оскорбить Вашу память…
-А что же ты хотел?- негодующе стонал кузнец, раскачиваясь взад и вперед от ярости.
-Понимаете, пан судья!- обратился он уже к Деревянко,- мало того, что он раскроил мне пол лица, так он еще и в душу мне наплевал! Зачем он рылся в вещах моей жены?
Судья находился в непростой ситуации. Ему хотелось, насколько возможно, оправдать своего секретаря. Но, откровенно говоря, закон был не на его стороне.
-Какое наказание Вы считаете для него подходящим?- спросил он все же у Семко.
-Выдрать его надо, как следует, что тут еще считать!- рявкнул тот, - десять ударов розгами и две недели тюрьмы!
-Поскольку, господин Быстров не нанес Вам материального ущерба, а травма, полученная Вами- есть следствие несчастного случая, более того, господин Быстров сам пострадал от Ваших рук и весьма серьезно,- твердо сказал судья,- я назначаю ему пять ударов розгами и три дня тюрьмы.
Этот приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
Судья с сожалением взглянул на Дмитрия, говоря взглядом:
-Я сделал все, что мог..
Кузнец, ворча и показывая всем своим видом крайнюю степень недовольства, собрал вещи с пола в мешок и двинулся к выходу.
-Нда!- сказал Бодлевский, проводив его взглядом,- все же десять ударов розгами были бы не лишними за такой проступок. Действительно, зачем ты полез в этот мешок?
-Я уже извинился перед ним, пан Рафал,- вздохнул Дмитрий,- но уверен, что кузнец нас всех обвел вокруг пальца.
-Что ты имеешь ввиду?- не понял судья.
-Он заменил мешок. Либо его содержимое. То, что я успел увидеть там, в сарае, было совсем другое. По каким- то причинам он не хочет, чтобы мы знали о настоящей поклаже, вот и водит нас за нос..
-Господи!- воскликнул пан Рафал, - ну что еще за выдумки! Что за бред?
-Простите, пан Рафал,- вмешалась экономка Макульская,- дело, конечно, не мое, но всем в селе известно, как Харитон при жизни колотил свою Ярину. А когда он заболела, даже не скрывал от людей, что дождаться не может, «когда она сдохнет». Вы думаете, такой человек способен на сентиментальные чувства?
-Ну, не знаю!- сердито сказал Бодлевский,- разбирайтесь в этом без меня! У меня своих проблем хватает! Но я бы не пожалел десять розог…
-Как бы там ни было, - резюмировал судья,- приговор оглашен. Господин Быстров получит пять ударов розгами и проведет ровно три дня в тюрьме. Судебный процесс против пани Хвыли на это время останавливается.
-Это как это!- вскричал Бодлевский,- это почему?
-В моей работе, -спокойно отвечал судья, -необходим помощник. Господин Быстров ведет стенограмму допроса, потом должным образом оформляет протокол. Без него я просто не могу выполнять свою работу. А поскольку, в ближайшие три дня он будет слишком занят, я вынужден приостановить ведение следствия. Да и то, я не уверен, сможет ли он приступить к работе после того, как получит наказание розгами.
-Да, черт возьми!- негодовал пан Рафал,- за это время в Черных Криницах не останется совсем людей! Вы же знаете, что только казнь ведьмы способна остановить панику, которая охватила жителей!
-Что же Вы хотите от меня? Разве я по своей прихоти отправил его в камеру?- спросил Деревянко,- я сделал это по заявлению господина Семко и с Вашего согласия, между прочим, пан Рафал.
-Хм, в камеру,- повторил Бодлевский,- а почему он не может вести протокол в своей камере? Поставим там стол для него, удобное кресло для Вас, пан судья, и вы отлично сможете вести допрос свидетелей прямо в тюрьме!
Продолжение
