В жизни случаются истории, которые потрясают своей невероятной трагичностью. Как много уроков это несёт всем окружающим. И очень хотелось бы, чтобы знаменитое высказывание «История учит лишь тому, что ничему не учит», как можно меньше касалось нас.
Моё очередное дежурство на насосной станции началось обычно, не предвещая каких-либо неожиданностей. Погода не радовала: ветер, дувший со стороны водохранилища, пронизывал насквозь, в течение дня температура опустилась до пяти градусов ниже нуля. Лишний раз выходить из тёплой комнаты не хотелось.
При первом зимнем холоде чувствуется особенно неуютно, к тому же «насосная» стояла на возвышенности, и любой ветер здесь ощущался особенно сильно.
Стемнело. Я коротал вечер и наступающую ночь за чтением книги. Как вдруг резкий стук в наружную дверь напрочь разрушил монотонность ночи. Я вскочил, вышел в коридор, прислушался. «Что за стук в столь позднее время? Кто бы это мог быть? Запоздавший рыбак, но в такую погоду никто не рыбачит, а может грабители? Открывать, не открывать?»- мелькали тревожные мысли.
– Кто там?! – всё же громко и строго спросил я.
В ответ раздался ещё стук и отчаянный срывающийся на визг голос:
-Открывай-й!! – заставил отбросить все сомненья и открыть дверь.
Передо мной стояла, освещённая тусклым лунным светом, трепещущая фигура легко одетого и босого человека. Я узнал его, это был Валера с соседнего хутора.
– Пусти-и погреться! – не попадая зуб на зуб попросил он.
– Входи – я тотчас провёл его в комнату.
Валера был человеком известным в округе. Вел он довольно-таки бурную жизнь. Было ему за 40, и за это время успел два раза отсидеть в тюрьме, что наложило большой отпечаток на его личность. Лихая бравада блатного зэка прочно сидела в нём. Головная боль милиции и причина беспокойства для жителей маленького хуторка. Постоянные пьяные загулы и нередко глубокой ночью шатание по улице с криком вроде «Всех постреляю!!!» – для него было обычным делом.
Занимался он в основном рыболовством, причём ловил сетями или попросту браконьерничал. Наряду с этим он частенько воровал чужие сети, лодки и другие рыбацкие снасти. Особенно доставалось заезжим рыбакам. За что множество раз был жестоко бит. Однако это не могло истребить его непреодолимой тяги брать всё, что, по его мнению, плохо лежало. Впрочем, несмотря на всё, Валерка был хитёр и осторожен, так что не малое число случаев сходило ему с рук. Нередко приходилось слышать, как некие обозлённые рыбаки разыскивают его, но никак не могут поймать.
Валерка был любитель и сам подраться. Он мог ради потехи или проверки, как бывало в местном клубе, внезапно ударить малознакомого человека. Не избегали этой участи и его друзья по выпивке. Вдруг встав из-за стола, он мог без всякой на то причины врезать своему «дружку», что называется, от души. Если человек падал, то он после не без удовольствия хвастал под одобрительный гогот других товарищей, что отнюдь не гарантировало избежания подобной неприятности и им.
Все эти причины буйной жизни неоднократно ставили его на грань жизни и смерти. Он мог утонуть, сгореть от водки, забит до смерти, но всякий раз какой-то случай или невероятное везение спасали его от, казалось, неминуемой гибели. Как-то поздней осенью в него стреляли неизвестные рыбаки, застав на своих сетях. Попали в резиновую лодку. Он добрался до берега вплавь. Хотя шансы выбраться были невелики.
Многим людям он был обязан жизнью. Однажды после очередной попойки в хмельном угаре сел в лодку, завёл мощный мотор, резко дал газу. Она встала на дыбы, опрокинулась навзничь, накрыв его под собой. Вовремя спохватившееся на берегу, мужики вытащили его. Позже один из них сетовал: «Я его спасал, а он у меня из сетей рыбу ворует».
Несмотря на все недостатки, Валерка имел прекрасную семью, проживающую на том же хуторе: жену и сына. С ними вместе он не жил, что было неудивительно при его-то жизни, но к сыну он относился неплохо.
Такой человек, всегда ходивший по лезвию бритвы, не раз испытывавший Бога и судьбу, сидел сейчас, прислонившись к горячей батарее, со мной в комнате и дрожал от холода после своего очередного злоключения. Видя, что он не может согреться, я поставил чайник.
– Я переночую тут у тебя.… Мешать не буду, где-нибудь в сторонке прилягу, – заикаясь от холода, попросил он.
После выпитой кружки горячего чаю, его перестала бить холодная дрожь и он тихо, не спеша, что для него было необычно, стал рассказывать о своём приключении. Утром он с двумя друзьями на мотоцикле с коляской поехали в село километров за 7 отсюда. Там буйно отмечали свой приезд. Естественно, водки не хватило, и друзья поехали прикупить ещё. Но, как нередко бывает в таких случаях, назад не вернулись. Хуже всего было то, что тёплая куртка, шапка остались в люльке мотоцикла. К тому же из обуви на нём были лёгкие тапочки, которые он потерял в начале пути, когда хмельной с досады двинулся домой.
– А вот на «Сбросном» не пустили.… Да ещё чуть было, не наподдавали.
Впереди километрах в двух был ещё один охраняемый объект, где его и не приняли. К тому же Валерка нагрубил в своём духе мужикам, рыбачившим там. Те тоже были не лыком шиты, как он выразился «крутые», и предложили ему убраться подобру-поздорову. Что он и сделал.
– И чего до них прицепился? – недоумевал он сам себе. – Такое вот со мной приключилось…. – замолчал он.
– Но ведь не нужно было, и доводить до такого, – заметил я, давая понять, что во всём виноват он сам.
Он вздохнул, помолчал, затем тихо и немного растянуто произнёс:
– Да вот такая жизнь моя…
В его голосе одновременно слышалось горечь раскаяния от своей разгульной жизни, осознание тупика… И, что было совсем неожиданно, смирение. Но в тоже время и я, и он знали, что он вернётся к своей прежней жизни. И не только потому, что всё изменить ему будет нечеловечески трудно, но и потому, что другой жизни он не знает и вряд ли себе представляет. Всё это ясно отражалось даже через следы жестоких попоек на его лице, именно человеческом лице, а отнюдь не рожи с нагловатой ухмылкой блатного зэка, с которой его привыкли видеть.
Подобным я его видел месяца 3 назад, когда заехал в их хутор по делу к одному человеку. Тот мне и сказал, что в его доме незваные гости: Валерка с одним товарищем требуют выпивки. После того, как хозяин ушел, затем зачем я и приехал, вышли и эти «гости». Товарищ Валеры сразу куда-то подевался, и я, справедливо возмущённый их поведением, собирался высказать ему, как главному зачинщику, по поводу их наглого вторжения. Но передо мной появился усталый человек и, что самое поразительное стал жаловаться на свою жизнь! В итоге я ему так ничего и не сказал, а до прихода хозяина он и ушёл.
Тот случай хоть и удивил меня, но особого значения ему я не придал, а вскоре и забыл. Но сейчас я видел человека таким, каким не знал прежде, и каким он, возможно, должен бы быть, не будь он в плену своей «лихой» жизни.
Утром я подобрал ему кое-что из имевшейся у нас старой обуви и одежды. Перед уходом он долго благодарил меня за оказанный приём и помощь, затем я проводил его.
Спустя полтора года его жизнь завершилась страшной трагедией, причём коснулась она не только его. Многие предполагали, что для него закончится все плохо. Но никто не мог даже подумать, что он заберёт с собой ещё жизни двух молодых ребят, один из которых его десятилетний сын.
Весной накануне Благовещенья Валерке кто-то заказал срочно рыбы. В тот день утром, несмотря на сильный ветер, дующий от берега, он послал своего сына и с ним приезжего парня 16 лет проверить сети. После ночного запоя он был не в состоянии реально оценить обстановку на водохранилище. Разыгралась буря. Он несколько раз выбегал на берег водохранилища…. Но тщётно, назад они так и не вернулись.
При ежеминутно усиливавшейся буре, когда взбесившейся ветер поднимал огромную и крутую волну, срывал её гребни, распыляя в водяную пыль, – выгрести назад или хотя бы достичь противоположного берега на утлой резиновой лодке да ещё одноместной было практически невозможно. Более того, Валерка или запаниковав от ужаса содеянного, или испугавшись тяжкой ответственности, не поднял тревоги и ничего не предпринял для их спасения.
После в этот же день нашли мёртвого Валерку со связанными руками, по всем признакам погибшего жестокой насильственной смертью и брошенного в русло старой речки. Кто его убил? Толи, обезумевшие от горя, родственники детей, толи по стечению обстоятельств некие кредиторы или обиженные рыбаки, так и остаётся загадкой. Детей искали долго, но ни лодки, ни вёсел не находили. Надеялись до последнего, что может…. Их тела нашли спустя целый месяц.
В один день в маленьком хуторке оборвалось три жизни. Происшедшее выглядит ещё более трагичным, когда буквально за несколько дней до этого его сын, возвращаясь из школы, забежал в дом к отцу. Где он мертвецки пьяный со своими товарищами лежал без чувств, в то время как у них горел диван. Растолкав их и начав тушить возникающий пожар, он в последний раз спас своего отца от огненной смерти.
Но в тот день отчаянное везение, которое всегда сопутствовало Валерке в самых гибельных ситуациях, в этот раз не помогло ни ему, ни детям. Он словно истощил, выбрал до последней капли весь его драгоценный запас не только у себя, но и у своего сына….