Прапорщик Тоцкий искренне обрадовался появлению товарища, даже обнял при встрече. Тимура кольнуло где-то в области сердца. Как сказать этому вздыхателю всю правду? Затем Толик обнял Симону, и пара занялась долгим поцелуем…
(часть 1 - https://dzen.ru/media/camrad/osobyi-otdel-i-kgb-6376281701d7f93c3f9e7830 )
Да так занялись, что позабыли обо всём на свете. Как будто не расстались сегодня утром, как будто этот поцелуй был последним в жизни.
Начальник стрельбища интеллигентно подождал минуту и всё же решил напомнить о себе:
– Товарищ прапорщик, я вам тут не мешаю? Могу уйти...
– Проходи на кухню. Сейчас пиво попьём.
– Толик, нам бы о документах поговорить.
Кантемиров знал, что Симона заскочила буквально на минутку, дома её ждали родные. Женщина понимала, что разговор о деле и документах будет важным, оторвалась от любимого, улыбнулась Тимуру и поспешила к маме и сыну. С Симоной договорились о том, что через два часа оба приятеля будут ждать её около дома.
Когда за женщиной закрылась дверь, Толик прошёл на кухню, открыл две бутылки пива и разлил по бокалам. Начальник стрельбища усмехнулся:
– Толян, а ты совсем немцем становишься. А из горла уже никак?
– Бокалы же есть. А из горла некультурно.
– Ладно, культурный Толик, а теперь, садись и слушай.
Друзья уселись за стол напротив друг друга. Прапорщик решил не тянуть кота за яйца, сделал глоток из бокала и рубанул с ходу:
– Толик, нас накрыли!
– Чем? – прапорщик не отошёл от своей подруги и влюблено тупил.
– Медным тазом. Сегодня ко мне на стрельбище приехали особист с комитетчиком, а завтра будут разговаривать с Симоной и Дашей.
– Вот коза! – Тоцкий вскочил, отошёл от стола и посмотрел в окно. Затем вернулся к столу, схватил бутылку и запрокинул голову вместе с ёмкостью.
Тимур в принципе был согласен с данной ему характеристикой в одно слово, но не понимал, почему слово оказалось женского рода, а товарищ даже не смотрит в его сторону. Презирает? Сейчас даст бутылкой по голове, и правильно сделает.
Нелегал оторвался от бутылки, ладонью вытер губы и снова взглянул в окно:
– Вот коза старая!
– Да кто, Толян?
– Старуха из дома напротив. Ещё в Дрездене. Она нас с Симоной и сдала. Всё из окна подглядывала.
– Подожди... Так ты знал, что за тобой следит старуха, и всё равно пошёл в магазин?
– А что было делать? Полдня дома просидел. Да я чуть не сдох со скуки. А по телеку не то, что эротику, там даже аэробику не показывали. Одни новости.
– И тебя потянуло к прекрасному?
– Да и деньги ещё хотелось потратить, – честно сообщил нелегал и забеспокоился о товарище. – Подожди, Тимур, а с тобой то что?
– Пока пять суток ареста впаяли.
– Ни хрена себе! Всё, братан, пошли... – Прапорщик допил пиво из горла. – Где моя куртка?
– Куда пошли? – Кантемиров культурно долил пиво из бутылки в бокал.
– Сдаваться. Фигли ещё делать? Пусть Симону оставят в покое.
– У нас ещё Даша есть.
– Ей то, что будет? У неё отец – генерал. Отмажет.
– Не скажи, Толян. В отпуск поедет, а обратно не пустят через границу. И папа ничего не сможет сделать. В Союзе будет работать. Так сегодня и сказали.
– Пипец! – Толик принёс ещё две бутылки пива. – Что будем делать?
– Пять суток в камере – это фигня. Можно и на одной ноге простоять. Я за Дашу больше думал. Ну, конечно, и за Симону тоже беспокоился. У неё сын, мама, работа. Раскрутили меня сегодня по полной программе и считай, братан, что я сдал тебя. Думай обо мне, что хочешь, Толик. Но, вроде я с ними договорился.
– Да я сам мудак. Надо было раньше тебя слушать. И о чём можно с ними договориться?
– Толик, я ещё с Мишей Чубаревым посоветовался и всё рассказал. Не волнуйся, он никому не скажет.
– Чубарев – достойный офицер. Но, он то, что может посоветовать?
– Сын генерала, старше нас и всю жизнь по гарнизонам. Миша просто умней и ему очень не нравятся особисты. Почему – не знаю, – начальник стрельбища задумчиво пил пиво мелкими глотками.
– И что он насоветовал?
– Смотри, никто из гебистов не хочет, чтобы тебя кто-то видел из наших. Поэтому, на гауптвахту тебя сажать не будут, переночуешь где-то у них. А завтра с особистом на поезде отправят в Союз, до Бреста. Значит им надо обязательно тебя слить втихую до начала московской проверки, которая начнётся с понедельника.
– От меня, что им надо?
– Приходишь сам, переночуешь и с утра шнель, шнель на Родину. И ещё вербанут тебя, Толик, со всеми потрохами.
– Да и хрен то с ними. У нас на Украине уже чихали на это КГБ. Особенно на западе республики. А с Симоной что будет? И с Дашей?
– Комитетчик, его Виктор Викторович зовут, дал слово офицера, что если сам к нему придёшь, с немкой ничего не будет. Даже обещал ускорить Симоне выезд в Союз. А с Дашей вообще ни о чём говорить не станут.
– Тимур, и ты ему веришь?
– А у нас есть выбор? Я с гебистом в один зал хожу, он мастер спорта по самбо. И вроде мужик нормальный. Смутно предполагаю, что если бы этот самбист захотел, я бы уже давно в Союзе парился. Думаю, для чего-то я нужен комитетчикам. Пока не знаю.
– Всё, братан, допиваем и уходим.
– Куда, Толян?
– Сдаваться твоему самбисту.
– Ещё рано. Договорились встретиться после тренировки в гаштете на Хауптштрассе. Там я тебя и сдам товарищам из КаГеБе из рук в руки.
– Саксонский волк им товарищ.
– Согласен… Толик, что с деньгами делать?
– Отдай мою долю Симоне.
– Толик, у нас ещё четыре часа в запасе. Я захватил с собой штуку марок и пару сотен западных. Пойдём спокойно по магазинам прогуляемся, матери подарки купишь. Здесь в Оберлошвице русских точно не встретим. И держи квитанцию от чайного сервиса. Кстати, а на вокзале всё же заметили тебя, и информация дошла до нашего «ЯЯ». Он сам мне сегодня сказал.
– И тут ты был прав, братан. Извини за всё. Подставил я тебя и Дашу, и Симону тоже.
– Проехали... Я сам вписался. Надо было башкой немного думать. И зря мы девчонок привлекли.
– Это да. И как теперь мы всё Симоне объясним?
– Скажем, что я обо всём договорился. Типа – заключил соглашение. И прощайся с ней сегодня хорошенько.
– Тимур, а у меня ключи остались от тётиного дома Симоны. Может, тебе пригодятся?
– Это где старуха напротив подглядывает? Надо будет с Симоной поговорить. Завтра в гости иду к генералу, с Дашей мириться будем. А вдруг, в самом деле, понадобятся?
– Тимур, только свет не включайте. Полиция быстро приедет.
– Не учи учёного, гражданин шпион.
Друзья успокоились, допили пива и пошли сдаваться… А что им ещё оставалось?
Тимур с Толиком скинули первый мандраж пивом, немного прогулялись, а затем призадумались. Как всё пройдёт? Комитет не обманет? Где будет сегодня ночевать гражданин СССР, находящийся нелегально в ГДР? И как всё это объяснить Симоне?
Вопросы накапливались по мере приближения к дому учительницы русского языка. Вначале друзья решили говорить правду и только правду. Уже около дома Тимур поделился с коллегой своими сомнениями по поводу правдивого разговора:
– Толян, если мы сейчас расскажем Симоне всё, как было на самом деле, её просто кондратий хватит. Она же немка! Одно дело русской всё рассказать, Даше например; и другое дело законопослушной фройлян. Симона не так всё поймёт. Надо что-то придумать.
Нелегал задумался. Вопрос серьёзный. Не каждый день идёшь сдаваться с повинной в комитет госбезопасности. В голове начальника стрельбища возникла новая версия событий:
– Товарищ гвардии прапорщик Тоцкий, будем говорить немецкой гражданке правду и только правду. А правда будет такая – Толик, ты не бывший начальник вещевого склада, а секретный агент КГБ СССР, выполняющий в ГДР особое задание партии и правительства.
– Да ну нах, Тимур! – возмутился вещевик. – И ты думаешь, Симона поверит?
– Толик, ей так будет легче поверить. Помнишь, у меня Ангелика была? Так вот мы как-то раз здорово поссорились только после того, как я труды Маркса и Ленина отстойными назвал. С этого и пошло-поехало... А потом Дарья появилась. – Кантемиров задумался и продолжил: – Братан, для немцев, и особенно для немок, главное, чтобы был «Орднунг». А у тебя, Толик, на самом деле получается ни хрена не «Орднунг», а совсем наоборот – контрабанда и незаконное пересечение государственных границ.
– Хрень какая-та. И как мы всё это Симоне объясним?
– Докладываю: по заданию партии и правительства ты находился здесь, потом по приказу съездил в Союз и вернулся обратно. Задание и секретный приказ выполнил. Молодец! За это прапорщику Тоцкому… Или вы уже совсем не прапорщик, товарищ Тоцкий? Не ниже капитана будете? Так вот, за успешно выполненное задание секретному агенту полагается премия. Кстати, Толян, у тебя ещё пять тысяч марок осталось. Вот и объяснишь своей невесте, откуда у тебя такие деньжища. Скажешь, что твой надёжный друг получит марки за тебя в специальной финчасти КГБ и оставит верной подруге. А тебе просто некогда. Агента тайной службы ждут новые дела! Поэтому и срочный тайный отъезд на Родину, а затем долгожданная встреча в Москве. Всё логично.
– Не знаю…, – задумался контрабандист. Какой же начальник вещевого склада не мечтает быть секретным агентом в глазах любимой женщины? А так всё легко объясняется: приезд, срочное отбытие и деньги. Служба такая! И, на первый взгляд – как будто не видна… Тем более, сегодня он сам подпишет необходимые документы у сотрудника госбезопасности. Получается почти правда?
И всё же у Толика остались сомнения:
– А потом, в Союзе, я что Симоне скажу? Выгнали, мол, с секретной службы?
– Зачем выгнали? Оставили. Но, на оочень секретном задании. Толян, смотри – вот захочется тебе не только с Симоной покувыркаться, а приятно провести время с какой-нибудь молоденькой хохлушкой. И ты так раз – и на задании до самого утра. Симона спокойно ждёт дома, особо не волнуется и готовит саксонские борщ...
– Кроме Симоны мне никого не надо!
– Не знаю, братан, не знаю…, – заявил с улыбкой самый надёжный друг.
Друзья подошли к дому возлюбленной начальника вещевого склада, который стал почти тайным агентом КГБ. Тимур повернулся к товарищу:
– Ладно, Толян, присутствовать при вашем секретном разговоре я не буду. Лучше поеду в город, куплю тебе сумку и подарки в Союз. Заодно успею в интершоп заскочить, сюрприз тебе будет. А ты, дружок, давай устраивай свою личную жизнь. Пару часов у тебя есть. Кровать не сломайте. Встречаемся в восемь часов на автостанции города. Приезжай автобусом.
– Тогда ещё одна просьба, Тимур.
– Говори.
– Раз дойчмарки захватил, купи духи французские Симоне. Маленький флакон. Вместе с ключами потом и отдашь.
– Сделаем.
Кантемиров вернулся в город, быстро пробежался по центральному универмагу, укомплектовал дорожную сумку подарками и оставил багаж в камере хранения. Затем аккуратно зашёл в интершоп гостиницы «Меркурий», выбрал для друга самую модную куртку тёмно-синего цвета за сто пятьдесят западных марок и ещё купил три небольших флакона французских духов одной фирмы.
И как по секрету сообщила молоденькая продавщица – с наимоднейшим запахом этого сезона. У прапорщика появился новый личный план...
Тоцкий приехал вовремя, уставший и довольный. Но, весь такой сосредоточенный на выполнение особого задания партии и правительства. Главное, чтобы комитетчики с особистами не обманули. Друзья подошли к скамейке около привокзального парка.
Нелегал с интересом взглянул на фирменный интершоповский пакет в руках товарища и сказал:
– Пожрать бы…
– Понимаю, товарищ. Силы разведчика потрачены на контакт с иностранкой. Порубаем в гаштете вместе с сотрудником КГБ. И, кстати, о шпиёнах – Симона поверила?
– Братан, да я сам удивился. Поверила. Даже всплакнула.
– Надеюсь, ты смог девушку качественно успокоить?
– Русский шпион старался.
– И награда нашла своего героя! Снимай свою ветровку. Документы не забудь вытащить.
– Зачем?
– Вручаю от лица секретной службы. Держи. Это подарок, Толян. От меня лично…
Кантемиров вытащил из пакета новую куртку, всю в карманах с молниями и стоимостью примерно в одну зарплату старшего офицера, и развернул перед товарищем. Тоцкий быстро вынул из карманов старой ветровки документы, мелочь и платок, скинул и переоделся в новьё с ароматом чуждой нам капиталистической жизни.
Рассовывая мелочь по карманам, нелегал произнёс:
– Блин, Тимур, не ожидал. Честно. Вот от души – спасибо тебе за всё!
– Пока не за что... Посмотрим, чем нас контрразведчики сегодня порадуют. Или сильно огорчат?
– Посмотрим. Да мне уже как-то всё по хрен. Устал я...
– А мне ещё нет. И врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»!
– Тимур, а с ветровкой, что будем делать?
– Сложи в пакет и оставь здесь на скамейке. Будем заметать следы, как настоящие разведчики.
По дороге в гаштет Кантемиров инструктировал товарища:
– Смотри, Толян, наверняка мне сегодня скажут, чтобы я не приходил завтра на вокзал, чтобы лишний раз тебя не светить. Я приду заранее и буду ждать на соседнем перроне за каким-нибудь киоском.
– На хрена?
– Хотя бы чтобы знать, что у тебя всё в порядке.
– И как ты узнаешь? Думаешь, меня в наручниках на поезд «Дрезден-Брест» посадят?
– Толик, у тебя в руках будут сумка и сервиз в коробке. Если сумка в правой руке, а коробка в левой – значит у нас «орднунг». Если наоборот – тогда: «Всё пропало, шеф!»
– А если всё плохо – что ты сделаешь?
– Выскочу из засады, нокаутирую особиста полка, и будем мы с тобой, Толян, уходить, отстреливаясь до последнего патрона, строго на Восток. Не бзди, прапорщик, я тебе выдам парабеллум.
– Тимур, меня и так трясёт, а ты тут со своими шуточками.
– Блин, братан, я же говорю – чтобы нам всем здесь – и мне, и Симоне, и Даше – знать, что у тебя всё в порядке. Чтобы спасть спокойно, и за тебя не волноваться.
– Понял. Что-то мне хреново, Тимур. Может до комитетчика зайдём куда-нибудь и вмажем по стопарю?
– А вот это здравая мысль! Вот и гаштет какой-то на той стороне улицы. Пойдём, шпиён. Толик, ты главное завтра сумку с коробкой в руках не перепутай.
Друзья заскочили в питейное заведение, которых в центре города, около вокзала оказалось не так уж мало…
Небольшой полутёмный зал на четыре стола в пятницу вечером был заполнен, Кантемиров подвёл товарища прямо к мощной деревянной стойке и заказал «цвай доппельт водка». Бармен сразу понял, что перед ним русские и понимающе кивнул.
По сорок грамм немецкой водки в тридцать восемь оборотов каждому оказалось ничтожно мало для снятия стресса перед встречей с сотрудником КГБ. Товарищи переглянулись, и нелегал сам попросил бармена повторить заказ в двойном размере: «фиер доппельт водка». И ещё два стакана яблочного сока. Толик очень любил яблочный сок и хорошо знал это слово – «апфельсафт» (Apfelsaft).
За барной стойкой начальник стрельбища продолжил инструктаж:
– Толян, ещё раз говорю – сумка в правой руке, это хорошо; сумка в левой руке – это плохо. Запомнил?
– Братан, уж поверь на слово, «левой – правой» мне в армии твёрдо вдолбили. Не перепутаю, – заулыбался человек, идущий сдаваться в КГБ.
А у его товарища после повтора тоже приятно зашумело в голове. Начальник стрельбища осмотрел зал в поисках тайной слежки, подозрительных лиц не обнаружил, но на всякий случай пододвинулся ближе к нелегалу и зашептал в ухо:
– Гражданин шпиён, у меня к вам ещё одно дело.
– Слушаю внимательно, товарищ разведчик, – тихонько ответил бывший начальник вещевого склада и, подозрительно взглянув на рыжего бармена, склонил голову.
– Толик, я купил твоей Симоне самые модные духи.
– Покажи.
– Вот. – Кантемиров развернулся от стойки, ещё раз внимательно осмотрел зал и вытащил из кармана небольшую коробочку французских духов. Толик повторил вслед за товарищем осмотр помещения на предмет слежки и взял упаковку в руки.
Внимательно осмотрел, наклонился и произнёс шёпотом:
– Класс, Тимур! Спасибо. Давай откроем и понюхаем.
– Толян, это сюрприз девушке. Открывать не будем.
– Тогда, давай ещё по фиер доппельт водка и апфельсафт.
– Братишка, это ещё одна здравая мысль за сегодняшний вечер. Толик, я тебя уважаю. Заказывай! – И тут Кантемиров вспомнил о деньгах, оставшихся от покупок сумки и подарков в Союз. – Блин, Толян, я совсем забыл – у тебя же ещё от штуки около сотни марок осталось. Держи.
– Понял, товарищ прапорщик. Значит, сегодня угощает вещевая служба. Переведи этому рыжему, что я угощаю всех в этом зале по биру и по доппельт водка.
– Анатолий, это красивый и правильный жест. Это – по-нашему…, – сообщил коллега по прапорщицкой службе, подозвал бармена и объяснил ему, что у его товарища сегодня день рожденья, и он угощает всех в этом прекрасном заведении бокалом пива и рюмкой водки.
Работник барной стойки с уважением взглянул на виновника торжества, поднял большой палец и громко заявил в зал, что один из этих русских сегодня стал на целый год мудрей, и угощает всех. Со всех четырёх столов послышались аплодисменты.
Прапорщик Тоцкий оторвался от стойки, шагнул в центр зала и с чувством кивнул. Аплодисменты перешли в бурные овации. Зал развеселился... Друзья тоже...
Кантемиров понимал, что в этом приличном заведении теперь все свои и можно говорить спокойно, не опасаясь слежки с прослушкой КГБ и Штази, вытащил из карманов ещё два коробки духов и аккуратно поставил их в ряд на стойку прямо перед товарищем между дупельками водки.
Толик сфокусировал взгляд и удивлённо взглянул на парфюм:
– А это кому?
– Щас скажу. Толян, давай вначале вмажем? За тебя!
– А я хочу выпить за тебя.
– Давай за нас с тобой?
– Товарищ, это сильный тост! Прапорщики пьют стоя, локоть на уровне погон…
Служивые с чувством приняли на грудь, запили соком, нелегал икнул и вопросительно взглянул на товарища:
– Тимур, на хрена нам ещё парфюм?
– Какой парфюм, Толик?
– Вот.
Прапорщик Кантемиров, зажмурив один глаз и усилив зрение на указывающий перст прапорщика Тоцкого, вспомнил, улыбнулся и важно сообщил:
– Это и будет наша тайная операция под кодовым названием «Парфюм».
– Не понял?
– Товарищ прапорщик, давай рассуждать логически. У твоей Симоны завтра появятся эти духи. Так?
– Если отдашь, то появятся.
– Железная логика, товарищ Тоцкий, – Кантемиров протянул ладонь подельнику, который ответил сильным рукопожатием.
– Толик, а теперь представь – встречаются твоя Симона совершенно случайно с женой особиста и с женой комитетчика, и у них у всех одинаковый запах французской парфюмерии. А они понять не могу – варум ( warum – почему) такая херня? – Кантемиров начал потихоньку ржать.
Тоцкий, даже не подумав о том, что с чего это вдруг его Симона будет встречаться с жёнами особиста и комитетчика в городе или в другом месте, представил картину, как женщины принюхиваются друг к другу и не могут ничего понять, улыбнулся и задал вполне логичный вопрос:
– А как ты передашь духи жёнам?
– Вот! Толик одни духи ты сейчас заберёшь с собой и отдашь нашему особисту в Бресте. Скажешь, подарок лично от тебя. Майор мужик нормальный – для жены возьмёт, не откажется И потом, ты же в Союзе останешься. И для особиста риска никакого. А так, всё красиво получится. А комитетчику я сам потом на тренировке от тебя и отдам.
– Договорились, братан. Убираем духи. А за операцию «Парфюм» надо выпить.
– Это обязательно!
Друзья допили водку, расплатились по счёту, оставив щедрые чаевые, и собрались было покинуть уютное и дружественное заведение, как рыжий бармен со словами: «Еin Moment bitte» поставил перед друзьями на барную стойку фиер доппельт водка и цвай апфельсафт. От заведения в честь Дня Рождения…
Друзья переглянулись, и Тимур сказал:
– Если откажемся, то обидим наших немецких товарищей.
– Камрадов обижать не будем, – согласился Анатолий.
Первые «доппельт водка» маханули за всех присутствующих в этом зале, следующие – на посошок.
Идти было примерно с квартал, и прогулка на свежем саксонском воздухе вечернего Дрездена вперемешку с песней про «самолёт и зелёное море тайги…» немного отрезвили советских прапорщиков… (продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/osobyi-otdel-i-kgb-chast-8-6384c4a219ef29475e080f81)
