XIII. Адлер
Первая остановка на пути от Сочи к Адлеру была сделана в двух верстах, на участке будущей опытной правительственной станции, которая обстраивается, планируется и насаждается теперь под руководством и личным наблюдением члена Государственного Совета Н. С. Абазы, много поработавшего над культурными вопросами Черноморья. Министерству земледелия удалось выхлопотать назначение 35 тысяч рублей на две образцовых станции в Сочи и Сухуме, и устройством их занялся Н. С. Абаза, разумеется, без всякого вознаграждения.
Трудно себе представить более удобное и красивое место не только для станции, но даже для самой изысканной и прихотливой виллы. Вековой буковый, грабовый и дубовый лес, на отлогой покатости спускающийся к шоссе и морю. В этом лесу сделана расчистка в виде прямоугольной поляны и распланировано уступами место для построек. Наверху жилой дом, вчерне уже готовый. Пониже разнообразные постройки, окруженные куртинами цветов и будущих опытных культур. Повсюду разбросаны оставленные наиболее красивые экземпляры деревьев, а справа и слева сплошными стенами возвышается девственный лес.
Почва, несмотря на покатость, сыровата, а внизу у моря болотиста, но канавы ее осушат. Всей земли отведено под станцию 142 десятины.
За станцией впервые встречается в лесу знаменитая кавказская пальма – самшит, дело об истреблении которой наделало когда-то столько газетного шума. Это дерево ботанически к пальмовому роду совсем не принадлежит. Оно идет на многие технические поделки: на веретена и лодочки прядильных машин, на клише для политипажей. Дерево по своей толщине распределяется на три сорта. Толще 11 дюймов в диаметре уже плохо, это перестой, часто гнилой. Средний размер толщины это 5 и 10 дюймов. Чтобы дойти до этих размеров, дереву нужно 212 и 334 года. Поэтому оборот рубки самшита огромный. Дальше за Адлером казне принадлежит по реке Бзыби огромная и устроенная лесная дача в 72 тысячи десятин, из которых под чистой пальмой 7300 десятин. Несмотря на такое сравнительно значительное количество, в оборотную рубку предположено пускать только 34 десятины в год, что может дать около 25 тысяч пудов дерева в среднем по 50 копеек пуд, или на сумму 12,5 тысячи рублей. Сумма эта так незначительна, что не вызовет серьезных предпринимателей, которым необходимо будет, кроме того, истратить большие деньги на прокладку дорог.
Необходимо поэтому вместо маленьких участков пускать в продажу сразу большие партии, другими словами, принять выборочную систему. Но тут является другое возражение: пальма боится осветления вследствие вырубки. Впрочем, эти вопросы совсем не изучены, а между тем и ценность пальмового дерева в торговле грозит сильно измениться вследствие новых изобретений, заменяющих ее искусственными композициями.
Переезжаем замечательной красоты ущелье с речкой, вода коей белая. В воздухе ясный запах сероводорода. Оказывается, что это речка Агур образуется из превосходных серных ключей верстах в трех или четырех от шоссе. Температура их выше 20° при выходе здесь, на шоссе, понижается до 16°.
Между пунктами Холсте и Годебсте строитель шоссе капитан Гофман проводит экспедицию с большими осторожностями. Шоссе здесь ухитрились проложить по сползающим и очень крутым скатам, и четыре версты поглотили уже на ремонт свыше 20 тысяч рублей. Как ни бьются, какие грандиозные насыпи ни насыпают, какими хитрыми подпорками ни подпирают обвалы, шоссе все равно придется отсюда перенести, ибо эти ползучие темно-серые сланцы никакой точки опоры не дают.
Не доезжая восьми верст до Адлера, мы встретили обширную лесную разработку в имении покойного великого князя Константина Николаевича. Лесопромышленник заплатил всего по 50 рублей за десятину. Правда, срезать и расколоть на дрова вековые деревья огромного размера и крепчайшей древесины очень трудно, но цена все-таки кажется крайне низкой. Дрова тут же складываются на берегу моря и фелюгами отправляются в Севастополь. Тут же сплошь срезывается и мелкая пальма но 30 копеек за пуд.
Флора все меняется и меняется. Начинаются дикие маслины, лавр, составляющий небольшую статью дохода в виде продажи листа (20 копеек пуд). А. Ф. Баталин усиленно гербаризует, собирая интересные разновидности, а главное, семена, в большинстве уже выспевшие. Встречаем обширные заросли особенной травы phytolacca decandra, покрытой множеством кистей ягод, дающих превосходный по цвету, безвкусный и совершенно безвредный темно-фиолетовый сок. Сок этот не меняет своего цвета на свету и мог бы быть отличной кондитерской краской вместо вредного фуксина. Пока он идет только на подкрашиванье вина, а молодые стебли дают очень вкусный (для грузин) салат.
За пять или шесть верст до Адлера шоссе спускается в болотистую лощину у самого моря, густо поросшую вековым лесом. Вечерний воздух насыщен парами и похож на оранжерейный. Скоро лес раздвигается, и шоссе идет прямо, как стрела, между плантациями кукурузы исполинского роста.
В Адлер въезжаем уже сумерками. Это большое село, расположенное на огромной, совершенно плоской низине у самого моря. Церковь, или как здесь называют, молитвенный дом, маленькая и невзрачная. Жители русские, уже успевшие акклиматизироваться и не боящиеся лихорадок, свирепствующих здесь сильнее, чем где-либо на побережье. Лавки и вся торговля в руках имеретин. Экспедиция встретила на площади своеобразное каре из представителей всяких национальностей и претензий. Множество блюд с хлебом-солью или с лепешками и солью. Бесчисленное количество прошений. Пока успели только собрать и уложить эти прошения, наступила темная южная ночь. Никогда еще село не видало ни такого оживления, ни такого количества начальства. Здесь мы прощались с представителями нашего министерства и администрации по Черноморскому округу и знакомились с сухумскими властями, выехавшими сюда на встречу министра. Уходил и наш новороссийской поезд, состоявший из очень удобных рессорных крытых фаэтонов. Местная власть подготовила новый поезд, достав Бог весть откуда какие-то допотопные пролетки.
На берегу поджидает нас также офицерство с военной лодки “Черноморец”, которая с огромного марсового фонаря бросает могучие снопы электрического света на Адлер и окрестности. Жители толпами расхаживают по улицам, заглядывая в окна. Чуть не в каждом доме отведены квартиры на ночлег почетным гостям. В доме священника наш походный повар устраивает прощальный обед Черноморскому округу. Министр и мы все тепло благодарим начальника округа полковника Соколова, управляющего государственными имуществами Васильева и начальника участка Дубовика, без усиленных забот и распорядительности которых экспедиция не имела бы и десятой доли окружавших ее все время удобств. Эти лица возвращаются назад с ночным пароходом, утомленные, разбитые, а Я. К. Васильев даже телесно поврежденный. Его в лесу укусила предательная муха це-це, крошечное насекомое, страшно редкое, от ужаления которого распутает сначала рука, затем плечо и более или менее сильно воспаляется целая половина тела. В это же время человека “ломает” как в самой сильной лихорадке. Лесной ревизор Николаев передавал, что то же самое было с ним двадцать лет назад. С тех пор он все время в лесах и ни разу не видал этой мухи. Это может служить хорошим успокоением для нервных путешественников.
Жителями Адлера было подано, как я уже говорил выше, множество разнообразных прошений, в том числе прямо противоположных. Имеретины-торговцы ходатайствуют об обращении города в посад и об устройстве посадского управления, русское население ходатайствует об оставлении села на общинном праве и лишь об открытии в нем ярмарки. Исполнение первой просьбы имело бы последствием официальное в Адлере преобладание имеретин и других инородцев, да кроме того, единственная цель обращения в посад – устройство дачных мест, – является недостижимой. Слишком нездорова эта местность.
За Адлером начинается довольно пустынный берег, по которому до Ново-Афонского монастыря встречается лишь несколько азиатских селений, упраздненная и совсем пустая крепость Гагры и незначительный Пицундский монастырь. Я решил снова отделиться от экспедиции и ехать вперед, чтобы хорошенько ознакомиться с Сухумом. Ко мне присоединился А. Ф. Баталин, и в ту же ночь мы вышли на “Черноморце”, держа курс на Сухум, а остальные члены экспедиции тронулись к югу сухим путем.
