Рома не спеша поднимался по ступенькам массивного крыльца университета. Он вообще все делал неспешно, основательно, продумывая каждую мелочь. У него и отец был такой. Ромка однажды спросил его:
– Батя, у нас, у Шестаковых, наверное весь род был такой неторопливый, но деловой, и дед, и ты, и я, похоже такой же вырасту.
– Дай-то Бог, чтобы так и было, – ответил он грустно, он очень тяжело переживал смерть деда, который год назад как-то неожиданно умер, уснул и не проснулся.
В семье все горевали, но отец особенно.
Ромка и сам не заметил, как и почему он вдруг начал думать о семье. А семья у него была большая, кроме него в семье были старшая сестра Уля и младший брат Шурик.
В вестибюле он с надеждой огляделся, но Ее не увидел. Только здесь, в университете, он впервые обратил внимание на девушек, в школе одноклассницы были уже почти родными, ведь они общались каждый день долгие одиннадцать лет. Да и не хватало ему времени на других девчонок, Роман хорошо учился, а это отнимало много времени, и к тому же парень серьезно занимался плаванием, но связывать свою жизнь со спортом он не собирался. И теперь Рома здесь, на факультете транспортных и инженерных систем. Роман постоял немного в вестибюле, и наконец-то увидел Ее.
Она шла, как всегда, со своей подругой, весело улыбаясь. Девушка ни на кого не смотрела, и Ромка пошел следом, зная, что они не оглянутся, ведь он делал так каждый день. А вот решиться к ней подойти и познакомиться он не мог. Девушка не была яркой, самоуверенной красавицей. Но в ней было столько милого и ласкового обаяния, что он готов был ради нее на все. Но она ничего не просила, она его даже не замечала, она смотрела только на свою подругу.
А ему сегодня надо было в другой корпус, и, помрачнев, он пошел к выходу. Придя после занятий домой и пообедав, он решил разобрать в своем письменном столе и выбросить все, что накопилось ненужного за лето. И вдруг в одном из ящиков он обнаружил пакет, про который как-то подзабыл, но все же иногда бережно доставал его, закрывал свою дверь и, вытаскивая оттуда письма, перечитывал их.
Ромка нашел их в далеком детстве, нечаянно, разбираясь на книжных полках, висящих над его столом. Он не знал чьи это письма, но наивно надеялся, что их тоже где-то нашли. Письма представляли собой только странным образом сложенные листочки. Ни конвертов, ни марок у писем не было. Обратный адрес содержал только странные буквы в/ч и ряд цифр, но он не знал, что они означают.
Каждое письмо начиналось словами “Здравствуй, моя родная!”, заканчивалось двумя словами “твой Степан”.
– Но покойного дедушку звали Николаем, – удивлялся сначала Ромка, – значит писал не он.
Роман достал одно из писем и начал читать:
– Здравствуй, родная моя, я опять пишу тебе на коленках, поэтому буквы получаются некрасивыми. Но я их аккуратно собираю в нежные и красивые слова. Я люблю тебя, милая! Ведь ты самая лучшая на свете, самая терпеливая и понимающая. Представь, что я обнимаю тебя и шепчу тебе эти слова. Я верю, что ты чувствуешь то же, что и я.
“У меня все хорошо”, – эти слова писал он в каждом письме, и ни даты, ни места, откуда они были написаны и отосланы, не было.
Все эти письма без конвертов он прочитал много раз. Когда он был поменьше, он читал только те строчки, где мужчина рассказывал о том, как прошла неделя, чем он занимался, писал о своих героических друзьях. То что он писал это, находясь в армии, Ромка понял лет в четырнадцать. А сейчас, выучив почти наизусть все, что неизвестный Степан писал о своем быте, в армии другого, вероятно, было писать нельзя, он с упоением читал его признания в любви, наивные, пронзительно-щемящие, шедшие от самого сердца, будоражащие мысли Романа, совсем еще не сведущего в любовных делах.
– Может спросить у бабушки, кто он, этот Степан, неужели бабушка дважды была замужем, почему тогда мы об этом никогда не слышали.
Роман считал, что эти письма его сокровище, его маленькая тайна. Но теперь он понимал, что это была еще и чья-то потерявшаяся тайна, скорее всего бабушкина, а он отобрал ее у бабули и пользуется. А ведь она скорее всего ищет их. Как-то раз он было отважился рассказать бабушке о них, но тогда его отвлекла сестра.
– Нет, я все же должен сегодня же рассказать ей о письмах, но смогу ли я ей их вернуть? Я уже давно считаю их своими, может быть она разрешит делить письма на двоих .
Он вдруг вспомнил что хотел найти на Ютубе песню, которую рекомендовали ему ребята из группы, но вдруг увидел знакомую фамилию. Она попалась ему в одном из писем. Шульженко – странная фамилия из странных писем.
Он нашел то что хотел найти, но слушать не стал, решил послушать то, что поет эта самая Шульженко, а скорее всего пела когда-то, ведь письма старые, значит и песни из тех далеких прошедших времен.
Роман решил послушать первую попавшуюся песню. Это была песня “Синий платочек” она как нельзя подходила к тому душевному настрою, в котором он сию минуту находился, только что прочитав письмо Степана, который и натолкнул его на мысль послушать неизвестную ему доселе Клавдию Шульженко. А песни сменяли одна другую.
Тут закончилась очередная песня, и вдруг зазвучала чарующая мелодия и разрывающие его душу на части слова:
– В запыленной связке старых писем, мне случайно встретилась одно…
– Какой я болван, я лишил бабушку памяти, ведь она жила воспоминаниями о том хорошем, что было в ее жизни, ведь она, наверное, любила этого Степана. Но я верну ей все.
Роман вдруг кинулся искать свой старый телефон, нашел его в одном из ящиков письменного стола и быстро скачал песни Шульженко, потом вспомнил, что бабушка всегда просила его на 9 мая ещё и “День Победы” включить ей, а также песню про какой-то вокзал, правда он забыл какой. Он успел скачать все, перед тем, как бабушка позвала его обедать. Они сидели друг против друга, поговорив о его прошедшем дне в университете, они замолчали, и Ромка вернулся к мыслям о незнакомке, размечтавшись о том, как он с ней познакомится.
И вдруг бабушка удивленно сказала:
– Внук, да ты, кажется, влюбился?
Он с испугом посмотрел на нее:
– Она что, мысли читать умеет?
А бабушка, поставив чай и блюдечко с основательным куском сладкого пирога, хитро улыбнувшись, сказала:
– Ну что, я ведь права, влюбился ?
– Правда влюбился, ну как еще можно назвать то чувство, в котором я пребываю с 1 сентября, – удивился Роман и спросил бабушку, – ба, а как ты догадалась?
– Не знаю, Рома, это словами не объяснишь, но с первого взгляда бросается в глаза. Как ее зовут?
– Эх, бабуля, в этом-то вся и загвоздка, не знаю я.
– Вот тебе на? Это как же так.
– Я тебе потом расскажу, а сейчас я пришел покаяться, – он вытащил руку из-за спины и отдал ей письма, которые он положил в красивую коробочку, взятую у сестры, как обычно, без спроса.
– Ну вот и коробка нашлась? А что в ней?
Роман опустил голову:
– Твои письма.
– Правда, а я думала их выбросил кто-то, даже плакала. Но ты, дружок, запомни: чужое брать нельзя, ведь ты не маленький ребенок. Я понимаю, что ты взял не из-за меркантильных соображений, ну ты лишил и Ульяну, и меня памяти, которой мы с ней дорожили.
– Прости, бабушка, больше этого не повторится, честное слово, только разрешай их изредка брать, ведь я без них уже жить не могу, привык их читать.
– И часто ты это делаешь?
– По выходным дням в основном, а иногда по настроению. А еще я тебе свой старый телефон отдаю, сейчас ты послушаешь песню, а потом я тебе покажу, как слушать все остальное.
И он включил ей Клавдию Шульженко, в тишине комнаты раздался ее проникновенный голос, будто поющий именно об их письмах, письмах Степана, так и не вернувшегося домой:
– В запыленной связке старых писем
Мне случайно встретилось одно… – звучал голос из телефона.
– Спасибо тебе, Рома, только ты ошибся, это письма не ко мне а к твоей прабабушке Анне, она всю жизнь любила этого Степана, хоть и вышла потом замуж за твоего прадедушку. Он знал об этой любви, но не ревновал, ведь любовь Анны была неземная, всепоглощающая. Анна, провожая любимого зимой сорокового года в армию, не знала, что больше никогда его не увидит.
– Он погиб под Сталинградом, а похоронка пришла только в мае сорок третьего, письма Анны он унес с собой вечность. А она хранила его письма всю свою жизнь, а перед смертью отдала мне.Ты не представляешь, Рома, что я пережила, когда они исчезли.
– Прости меня бабушка, – он обнял ее.
– Ладно, главное, что они нашлись, теперь ты будешь их главным хранителем, ведь они – история не только нашей семьи, но и войны, страшной и беспощадной.
– Ба, я тебе почти все песни Шульженко скачал, и военные тоже. Если еще что захочешь послушать, говори, я добавлю. Смотри, куда надо нажать, чтобы слушать.
Он нажал на кнопку и полилась песня про Андрюшу Роман сел рядом и обнял бабушку:
– Ба ты меня прости, – еще раз сказал он.
– Да полно тебе, Ромка, все забыто. А с девушкой ты познакомишься, девки-то знаешь какие разборчивые, они смелых любят, решительных, ты меня понял?
– Да бабуля.
А на следующее утро он стоял далеко от входа в университет, ведь он уже знал с какой стороны подходит к униврситету “предмет его страсти”, как вчера выразилась бабуля.
Она шла одна, подружка обычно подходит к ней во дворе. И вот уже она подходит, легко шагая, словно паря над землей. Роман достал маленький букетик, который аккуратно держал за спиной, и подошел к ней:
– Доброе утро, это вам! Разрешите с вами познакомиться.
Она удивленно на него посмотрела, но глаза ее смеялись:
– Разрешаю.
– Меня зовут Роман.
– А я Аня, пойдемте, а то опоздаем.
– У тебя сколько пар?
– Три.
– И у меня тоже, встретимся вот у этого дерева, – Роман показал на березу, стоящую почти у входа в здание университета.
Тут к ним подошла ее подруга:
– Побежали, мы уже опаздываем, – сказала она и неодобрительно посмотрела на Романа.
После занятий он пошёл провожать Аню, а потом на всех парусах летел домой:
– Бабушка, ее Анной зовут, как и мою прабабушку, как ты думаешь, это хороший знак? Она только на третий курс перешла, а мне последний год остался, я ее провожал, у нее еще брат есть, старший. Он тоже на моем курсе, вероятно я его знаю.
– А еще Аня сказала, что поет в ансамбле при городском дворце культуры, а я, дурак, не запомнил, как он называется.
– Так найди его в своем интернете.
– Да ты права, и еще у нее такая противная подруга.
– Но это право Ани выбирать: ты или подруга, постарайся, чтобы она выбрала тебя.
– А вдруг…
– Чтобы не было никаких вдруг читай классиков. Начни с Экзюпери, а потом Толстой, Лондон, Ремарк, Хемингуэй. Великие люди знали толк в любви, много полезного почерпнешь, уверяю тебя.
И уже со следующего дня Роман вышел “на тропу любви”.
Через полтора года они с Аней поженились, ее свидетельницей была совсем другая подруга. Вальс молодоженов они танцевали под песню Шульженко “Старинный вальс”, а потом невесту сменила бабушка.
А на следующий день после свадьбы бабушка и внук знакомили Анечку с семейной реликвией – письмами из далекого прошлого, пронизанными нежностью, любовью и верностью.
Жду ваших отзывов, дорогие мои читатели! Будьте здоровы и счастливы!
Читайте на моем канале и другие мои работы:
Один на один с несправедливостью
Просто мама