Посмотрел фильм «Гренландия» и он нифига не про белых медведей, не про китов и не про леммингов. Ну, хотя чуть-чуть все-таки про леммингов.
Это фильм-катастрофа. Просто катастрофа.
Проблема фильмов-катастроф в том, что они ужасно нас расхолаживают. Смотрите сами: почти любой такой фильм на самом деле не о конце света, а об отношениях в семье главного героя, и отношения эти до катаклизма обычно прескверные.
За примерами далеко ходить не надо. «Армагеддон» — Брюс Уиллис палит из дробовика по парню своей дочери. «Падение Луны» — развод с женой и проблемы с сыном-наркоманом. «Вулкан» — развод с женой и сложные отношения с дочерью. «2012» — развод. «Разлом Сан-Андреас» — развод. Иногда кажется, что глобальные катастрофы — это стандартное наказание для мужиков, которые иначе просто не в силах вести себя нормально.
Суть же расхолаживания в том, что к концу фильма отношения неизбежно налаживаются, семьи объединяются, начинают ценить друг друга и обниматься в слезах. Ну те, кто выжил, само собой.
И все, значит, насмотрятся таких фильмов, и вместо того, чтобы в реальной жизни работать над отношениями, просто ждут, когда прилетит астероид и сделает всё за них. Почему вселенная должна вас спасать, у неё что, нет других дел? Ей надо расширяться вообще-то всё время! А вокруг ещё постоянно напирают другие вселенные.
Так же и в фильме «Гренландия». Главный герой Джерард Батлер на краю развода, у него ребенок, у ребенка стресс и диабет, а они с женой способны только на неловкое молчание. Джерард ходит мягкий, плечи вниз, взгляд блуждает. Иногда он вздыхает, губы всё время сложены в досадливом «да ёпт...». Если же он улыбается, то выглядит как Гарольд, скрывающий боль.
А потом в новостях говорят, что к Земле приближается комета Кларк, которая пролетит близко-близко, и Джерард начинает чаще обычного посматривать в небо. Мол, а вдруг?!
Вскоре у его сына случается день рождения. Надо все организовывать, жарить мясо, ехать за винишком, улыбаться соседям. Все собираются в доме Джерарда, чтобы праздновать, а заодно смотреть по телику, как куски пролетающей кометы будут сгорать в атмосфере, а один особенно большой кусок даже упадет в океан.
И все сидят, ждут. В новостях показывают океан, мол, вот сейчас кусок упадет прямо сюда. И диктор считает: десять, девять... И все у экрана тоже считают: семь, шесть... И Джерард: два, один... И пальчики скрестил. То есть пальчики не показывают, конечно, но понятно же — вся надежда на комету.
...Ноль! И-и-и-и-и...!
И ничего.
Океан голубеет. Небо голубеет тоже. Комета не падает.
И тут над домом Джерарда что-то шумит. Джерард оживляется и первым выскакивает из дома! На лице у него жизнь, он смотрит в небо, наслаждаясь кометным предчувствием.
Через секунду тугая ударная волна выбивает перья из пролетающей над Джерардом стаи птиц, а самого его роняет на газон. И даже для острастки разбивает одно стеклышко в его доме. Джерард сначала счастливо валится на газон, но тут же вскакивает и бросается в дом. Видимо, он хочет сразу объединиться с семьей, начать ценить друг друга и обниматься в слезах.
Но надо подождать.
Пока что в телевизоре показывают, как кусок кометы промахнулся по океану, а вот по Флориде попал. Флориде нехорошо. Ну, то есть, её теперь нет.
И тут же одновременно в телефоне и телевизоре Джерарда включается правительственное оповещение: Джерарду с семьей надо срочно собраться и приехать на военную базу для эвакуации. Происходит очень неловкое молчание. И соседи такие: «Кхем, кхе-кхе... Ну, мы пойдем по домам, посмотрим тоже в свои телевизоры...»
Да просто Джерард по профессии хороший строитель и будет потом из кусков застывшей лавы отстраивать цивилизацию. А соседи, видимо, сплошные ведущие дизайнеры, начальники крупных муниципальных образований и топовые блогеры, поэтому они остаются дома. Извинити.
Дальше примерно в течение часа наши герои суетятся и безостановочно рыдают вместе и поврозь: мама с сыном, папа с сыном, папа с мамой, мама без сына, сын без мамы. И только дедушка пьет пиво и играет в карты с друганами на пороге апокалипсиса, как и полагается настоящему мужику.
Примерно в середине этого часа есть одна экшен-сцена, в которой толпа людей, не приглашенных в секретный бункер, прорвала оцепление военного аэродрома и грубо — ну, как лемминги, я же обещал! — нарушила там технику безопасности. В результате чего все взорвались вместе с самолётами.
А Джерарду с семьей, которые спаслись лишь в результате собственной беспечности, теперь придется добираться до секретного бункера как-то ещё.
Каждый раз, когда по ходу фильма герои пробегают мимо телевизора, в телевизоре показывают прогноз апокалипсиса на завтра и рассказывают, как хорошо будут жить избранные в секретном бункере в Гренландии! И демонстрируют целый рекламный ролик секретного бункера. При этом секретность самого бункера не смущает вообще никого.
Герои узнают, что до бункера можно долететь немножко сбоку — из Канады. И мчатся в Канаду. Тем временем всё в фильме становится зловеще-оранжевым — как будто герои приехали в Мексику, а потом ещё раз в Мексику. Оранжевое небо. Оранжевое солнце. Оранжевые люди. Оранжевый Джерард.
По пути на героев падают осколки кометы. Осколки смотрятся омерзительно, а сама комета в небесах выглядит так, будто её нарисовали мелками на картоне. Надо признать, современные режиссеры окончательно разучились уничтожать Землю. К чему мы пришли? К нарисованным огонёчкам на рукаве Джерарда Батлера? Да, ничего нового особо уже не придумать, но раз уж взялись, чуваки, просто сделайте так, чтобы выглядело всё вдребезги и пополам.
А потом вдруг…
Вдруг…
Вдруг всё начинает идти как по маслу. На комфортном автомобиле герои доезжают прямо до взлетной полосы в Канаде. С полосы вот прямо сию секунду стартует малюсенький самолётик в Гренландию. Самолётик долетает до Гренландии и совершает, конечно, немного аварийную посадку, но гибнут в ней только пилоты, а остальные остаются в порядке.
И падают они всего в километре от секретного бункера — а площадь Гренландии вообще-то два миллиона километров. Хотя бункер так рекламировали, что, может, это и неудивительно. Они спокойно по красивым видам приходят в бункер за полторы минуты до падения кометы. И их сразу пускают внутрь. И ворота за ними закрываются в штатном режиме. И на койках там новое постельное бельё. Вот где действительно фантастический фильм.
Комета ещё даже не упала, а Джерард с семьёй уже объединяются, начинают ценить друг друга и обнимаются в слезах.
Бум.
После продолжительного затемнения экрана показывают виды нескольких крупных городов. Городам не очень — они лежат. Становится понятно, что Джерарду после выхода из бункера пахать и пахать.
Очередное продолжительное затемнение экрана прерывается лучом света. Прошло девять месяцев. Мы видим впервые после катастрофы открывающиеся броневорота бункера. Внутри толпится народ, спеша поглядеть на мир, каким он стал.
Ворота открылись. За ними — обгорелый остов самолёта и каменистый пейзаж до горизонта, освещаемый закатным солнцем. «Боже, всё уничтожено...», «Ничего не осталось...» — раздаются из толпы голоса бункерных сидельцев.
Но если не считать отсутствия редкой зелени, то в пейзаже Гренландии вообще ничего не изменилось.
***
Все мои пересказы — в телеге Кинопус