М. Гингольд для сайта rue-morgue.com (февраль 2019 г.)
"Химера" была написана и снята Митци Пейроне, а Имоджен Уотерхаус и Сара Хэй исполнили роли Петулы и Тильды, парочки наркоторговок, скрывающихся как от копов, так и от другого дилера, которому они задолжали крупную сумму денег. Они решают ограбить свою подругу Дафну (Мэдлин Брюер), которая, являясь психически неуравновешенной, живёт одна в огромном загородном особняке, доставшемся ей в наследство.
Как только девушки прибывают, Дафна настаивает, чтобы они возобновили странные ролевые игры, знакомые им с детства. Постепенно эти игрища превращаются в психологические пытки и кое-что похуже. Пейроне часто представляет разрушительные отношения трио через галлюцинаторную призму с прерывистым повествованием, подкреплённым захватывающей игрой актрис. Сайт rue-morgue.com поговорил с ними после премьеры фильма "Химера" на прошлогоднем кинофестивале в Трайбеке.
Можете ли вы рассказать о том, как поддерживали необходимый уровня безумия в течение съемок?
Сара Хэй: Мне пришлось как бы полностью слиться со своей героиней, потому что я была полностью одержима ею и всем её безумием. Каждый божий день это было путешествие, заново пробуждающее во мне болезненность, чтобы каждая сцена стала особенной и интересной. Это было так сложно, но так весело!
Мэдлин Брюэр: Мы снимали не в хронологическом порядке — на самом деле мы снимали кульминацию на третий день — так что нам нужно было ежедневно поддерживать необходимую энергию, сохранить её живость, не имея возможности прокручивать в голове следующие сцены. На самом деле вы смогли бы охватить умом только одну сцену за раз, потому что там так много слоев. Иногда Дафна менялась от начала сцены к её концу, и я не имею в виду, что она просто изменила своё мнение о чем-то; вся её личность менялась от начала сцены к финалу. Так что на самом деле было лучше отказаться от хронологического порядка, потому что это заставляло нас думать: “Что мы делаем прямо сейчас? Ладно, всё, поехали.” Это было не что иное, как настоящий момент.
Имоджен Уотерхаус: Это быстрый фильм, и каждая его сцена полна энергии. Там действительно нет никаких провисаний или тихих эпизодов.
Мэдлин Брюэр: Да, нет таких моментов, в духе “Думаю, мы могли бы обойтись и без этого”.
Митци Пейроне: Изначально сценарий состоял из 123 страниц, а потом я узнала, что график рассчитан на 24 дня, и подумала: “Моя команда и актерский состав умрут, я должна позаботиться о них”. Поэтому я сократила его до 96 страниц, а затем в монтажной мы сократили фильм до 82 минут. Это стремительный кислотный трип-пощёчина. Но, отвечая на ваш первый вопрос, я никогда не относилась к девушкам как к сумасшедшим. Я никогда не смогла бы этого сделать. Их безумие - это безумие человеческой веры в определённые вещи, в представление, которое мы создаем в своих головах о себе и о других, а также в то, чего мы хотим от других людей и как мы воспринимаем наше окружение. По-моему, девушки не сумасшедшие; у них как будто слишком много души для одного тела, и именно из-за этого возникает ощущение, что ты не годишься для реальности.
Откуда взялись эти персонажи? Что за искра стояла за их появлением?
Сара Хэй: Это все равно что разорвать Митци на трёх человек. У каждого человека есть свои слои, которые мы храним внутри; когда мы идём в определённое место, мы ведем себя определённым образом, или когда мы нервничаем или напуганы. Внутри нас живут все эти разные личности, и это похоже на продолжение Митци в трех людях.
Где вы нашли этот замечательно расположенный дом, и помогало ли вам пребывание в этом месте войти в роль?
Имоджен Уотерхаус: Это был удивительный особняк под названием Олдер-Мэнор в Йонкерсе, штат Нью-Йорк. Это было похоже на пребывание в летнем лагере или что-то в этом роде. Мы жили там постоянно. Я имею в виду, что я ездила в Нью-Йорк, может быть, раз или два на выходные, и было странно внезапно снова оказаться в реальном мире.
Мэдлин Брюэр: Да, Йонкерс такой тихий и совсем другой, и, только выехав на Вест-Сайдское шоссе, вы внезапно столкнётесь с городом лицом к лицу, так что это был приятный отход от нашей кинореальности.
Имоджен Уотерхаус: Дом становится чем-то вроде воображаемого рая для трех девушек.
Мэдлин Брюэр: Для Дафны, в частности, я чувствовала там особый уровень безопасности, потому что это дом Дафны, понимаете? Иной раз, когда мы не снимали, я просто бродила вокруг, и сомневаюсь, что осмотрела каждый дюйм во время своих блужданий. Даже за полтора месяца мне не хватило времени, чтобы рассмотреть его целиком!
Сара сказала, что все персонажи - это части Пейроне; нашли ли вы трое её части и в себе?
Все: Да. Определённо.
Сара Хэй: Я борюсь со страхом всю свою жизнь; я думаю, что большинство людей так и делают, и смирилась с тем, что страх каждого человека индивидуален. Я была танцовщицей балета до того, как стала актрисой, всегда есть страх быть недостаточно хорошей, и это постоянная борьба с самой собой. У тебя неправильное тело, у тебя не те ноги, или то, или се, и теперь, будучи актрисой, у меня гораздо больше свободы просто быть самой собой. Таким образом, я могла видеть, что Тильда живет с этим страхом, что она не сможет воплотить в жизнь многие свои мечты, и на протяжении всего фильма она примиряется с этим. И я знаю, что смирилась с тем, что больше не танцую, с необходимостью расстаться с этим делом. Так что я использовала многое из своего опыта, пока снималась в фильме.
Имоджен Уотерхаус: Я соглашусь. У каждого есть страх, и неудача, вероятно, - самая страшная перспектива, потому что вы думаете: “Если я не достиг этого или не делал того-то в своей жизни, то для чего всё это было?”
Митци Пейроне: Раньше я играла сама, и из-за этого я уважаю, восхищаюсь и обожаю своих актрис ещё больше. Требуется столько мужества, чтобы каждый день сталкиваться с отказами и всё равно дальше, разрывая свою душу на части и выставляя её на всеобщее обозрение. Услышав Сару, я подумала: “Да, она понимает это; конечно, они все понимают”. Мы понимаем этот страх оказаться недостаточно хорошими.
Имоджен Уотерхаус: Также отрицая этот страх, а я определенно виновата в этом, я веду себя будто “все в порядке”, воздвигаю барьеры, вызываю защитное чувство: “Я не потерплю неудачу, если я этого не сделаю”. По крайней мере, это характерно Петулы: она на самом деле не примирится со своей собственной правдой до самой кульминации.
Мэдлин Брюэр: Мне так интересно услышать это сейчас, потому что, когда смотришь фильм, думаешь, что Дафна так далека от двух других, и они более приземленные и больше понимают самих себя. А в конечном счете, они действительно просто барахтаются. Дафна была для меня большим открытием, потому что она точно знает, кто она такая. Она придерживалась этого всю свою жизнь и никогда не знала ничего другого, но ей это и не нужно было, а лично я из тех, кто увлекается происходящим. Я, наверное, слишком податлива в этом смысле, что хорошо для актерской игры, но не обязательно хорошо для личности. Таким образом, понимание уверенности Дафны в том, кто она есть, пришло из осознания моей собственной уверенности, что случается не очень часто. Если мне приходится играть что-то близкое моей природе, мне как будто сразу становится не по себе. Чем дальше от меня находится какая-то деталь, тем комфортнее я себя с ней чувствую; я могу снять свою обувь и надеть другую пару. С Дафной мне пришлось столкнуться с собственной неуверенностью и неправильными представлениями о себе.
Это забавно, потому что люди спрашивали меня: “О, каково это - играть такую сумасшедшую роль?” Но Дафна настолько уверена в своих иллюзиях, что делает их реальными.
К какому киножанру относится «Химера»?
Сара Хэй: Это романтическая комедия! [Все смеются]
Митци Пейроне: Я рада, что вы спросили об этом, потому что я не была полностью довольна этим “полуночным фильмом ужасов”. Это не фильм ужасов; я имею в виду, в том смысле, что он обыгрывает ужас жизни и то, что ты находишься в своей собственной голове, воображаешь что-то и беспокоишься о чем-то, что мы все постоянно делаем. Я думаю, что “психологический триллер” – это более подходящий жанр. Для меня прямо сейчас это место, где «Заводной апельсин» встречается с «Неоновым демоном», потому что это так вычурно. Сначала, когда мы рекламировали фильм, мы говорили: “Это как "Весёлые игры" и "Малхолланд драйв", и "Небесные создания", но что касается стиля, то он ближе всего к “Заводному апельсину”, потому что это мощное, кислотное, философское, барочное "Пошёл ты!" - оно непримиримо по своему стилю, по своему диалогу и по тому, как быстро оно звучит. Ты либо понимаешь это высказывание, либо нет, нам все равно, мы двигаемся дальше. Героини - твердые, как скала, уверенные в себе женщины, им больше никто не нужен, и в этом смысле они прекрасно эгоистичны.