Предыдущая часть...
– Ну и за каким демоном ты её сначала нес, а потом упустил?
– Не ожидал, пугливая очень. – Первый шестикрыл оглядел притихшие ряды слуг Йорана и, глубоко вздохнув, выдал: – Вот объясни мне, Йоран, за каким…, ты держишь в замке такую прорву назругов?
– Они мне не мешают. С ними вообще никаких хлопот! Еду сами себе достают, горы охраняют! Зато никто в горы не суётся! Я тишину люблю, – ответил Йоран. – Помоги, лучше! Демоновы крылья, никак не научусь их складывать!
Первый шестикрыл, вздохнув, подошел к другому. Крыло, что никак не хотело складываться, наконец, легло правильно.
– Тишину он любит! – мрачно оглядел толпу назругов первый жук. – Пошли все вон! Нет, не так. Отправляйтесь в горы и без девчонки не возвращайтесь! Плащ мой на ней. Не вздумайте её прибить, живой приведите! Это моя добыча. И плащ, плащ верните! Дорог он мне, – пробормотал себе под нос второй мелург. Глянул на поправляющего кружевные манжеты Йорана, про себя добавил:
«У этого пижона все тряпки яркие, нарядные, приметные. Гардероб, как у моей мамы. Тьфу! А мой плащ прекрасен, он темный, в одном тоне – черный».
Обернулся к спешащим в темноту, за крепостную стену назругам:
– Девчонку и плащ! Услышали меня?
Обезьяны не ответили, лишь одна рыжая шерстистая спина махнула лапой, пропадая в темноте: «Мол, поняли, начальник! Не тупые!»
– Странные человеческие женщины. Вторая ни чем не лучше первой: чуть что, сразу бежать! – жаловался Йоран. – Ты её столько времени пёр на себе! Ищи теперь в горах пропажу…
– И не говори, – вздохнул шестикрыл. – Что-то в последнее время нам странный люд попадается. Но зато какой же он красивый!
Шестикрылы стояли у стены и смотрели во мрак ночи, чуть вдали виднелись горы.
Близилось утро. В той стороне гор, где должна была взойти Нояра, уже начало светлеть небо.
***
Я далеко не ушла. Сами посудите! Разута, раздета. Плащ не в счет – он короткий, ничего толком не прикрывает! И холод лютый. Замок еще виднелся, а я уже жалела, что убежала.
Почти решив повернуть назад, я встала, и тут начало светлеть, значит, скоро утро. Я посмотрела туда, где начало светлеть небо, и сразу так жить захотелось!
– Нет, не стану я возвращаться. Пойду вперед, куда глаза глядят.
Я уже собралась чихнуть, как прямо на меня выскочила стая рыжих обезьян. Прыгнул прямо сверху.
***
В темной-темной комнате…
Так начинается детская страшилка. Я продолжу: в темной комнате очень большого темного замка сидело двое парней. Одна кровать на двоих, деревянное ведерко в углу, кувшин водички. Всё. Обстановка спартанская. Стены из камня. Окно всего одно, и очень маленькое. Темно. Сыро. Стрёмно.
– Егор! Долго нам тут еще сидеть?
– Не знаю!
– Есть хочется.
– Замолчи!
Павел чуть подвинулся на узком ложе:
– Сядь рядом, что-то мне одиноко…
– Отстань! Мне и тут хорошо, – огрызнулся Егор. Он стоял у стенки, обняв руками плечи. – Не мешай думать!
– А чего тут думать? Попали мы, и конкретно. Я таких монстров и в страшном сне не видел. Крылья, сабли! Слуги их эти, волосатые и раздетые…
– Ты вконец отупел, Паша! Они что-то знают про наш мир.
Высказав это Павлу, Егор подошел к двери и начал колотить в нее кулаками:
– Откройте! Позовите своих крылатых командиров, я поговорить хочу!
– Ой, мама! – заверещал Паша. – Что сейчас будет? Егор! Нас попросили тихо посидеть, а ты шумишь! Ночью люди спят…
– Это не люди, Павел! Я не хочу спать и другим не дам!
На стук скоро пришли сторожившие парней назруги. В комнату проник странный огонёк, вплыл вслед за вошедшим монстром, завис аккурат с заросшей рыжей мордой вровень. Вошедший оглядел недобрым взглядом парней и, указав на Егора толстым пальцем, проговорил вполне разборчиво:
– Прекрати стучать! Если не угомонишься, то я из тебя сделаю кровавую котлету. Потом съесть можно, когда интерес у господ мелургов к вам двоим пропадёт.
– У кого? – переспросил Егор, оборачиваясь к товарищу.
Павел сидел без движения, даже глаза остановились, так старался не дышать.
– Ясно, – пробормотал Егор.
Обернулся к говорящей обезьяне, но рыжий надсмотрщик уже закрывал перед носом дверь. Огонёк уплыл следом, странно просочившись сквозь дверь. Послышался негромкий хлопок. Лязгнул тяжелый засов на двери, послышались удаляющиеся, шаркающие шаги.
– Я не понял, – проговорил с лежанки Павел. – Как он их назвал?
– Не важно, Паша. Вообще всё странно. И чем дальше, тем странней. Ты свет видел?
В ответ тишина.
Егор подошел к лежанке и присел рядом с товарищем, ссутулился. Паша собрался приобнять товарища, но передумал, руки опустил. Так и остались сидеть.
В маленькое оконце над самым потолком каземата проник бледный неясный рассвет. Потянуло внутрь комнаты холодным туманом.
Что нам новый день готовит? Парни этого не знали.
И тут послышались голоса. Потом чей-то недовольный голос, смутно знакомый, кто-то кому-то что-то ответил, потом раздался чих.
Павел привстал на лежанке, замер, как сурок, прижав к груди руки:
– Егор! Там где-то Алла.
– Да ну!? Мне тоже показался знакомым голос! – прошептал Егор, хватая за руку Павла.
***
Продолжение...