К четвёртому курсу Лариса Козак попала в ситуацию очень сложную, если не сказать – безвыходную. Собственно, сложная ситуация была у всех – первая половина 90-х как бы… Время краха всего и вся. Но именно у Ларисы разыгрался идеальный шторм.
Отец её погиб в автокатастрофе ещё когда она училась в школе. Мать погоревала, но будучи женщиной нестарой, через время вышла замуж во второй раз. Удачно или нет, нам неведомо, но Лариса, девушка самостоятельная и отличающаяся исключительной язвительностью, с отчимом не сошлась.
А потом мать внезапно заболела раком и сгорела буквально за несколько месяцев…
Отчим, погоревав для вида, снова женился. Если верить Ларисе – в пятый или шестой раз. Я даже готов поверить – есть такие люди. Была у меня знакомая, которая в возрасте чуть меньше пятидесяти лет в четвёртый раз вышла замуж за мужика, который был младше её почти на десять лет… Умеют люди. Богатыри – не мы.
В результате сложилась дивная ситуация – у девушки (ей тогда 21 год был) в наличии отчим, с которым холодный мир, мачеха, которую она вообще не знает, шестнадцатилетний сводный брат – сын мачехи. Всё это в двухкомнатной хрущёвке в Синельниково. Только не говорите, что это москвичей квартирный вопрос испортил… Всё не так было.
Сейчас в таком случае скажут – иди, работай и живи отдельно. Советчикам можно сказать только одно – сами идите. Даже сейчас школьный учитель и аренда квартиры сочетаются с трудом. Или в Москве, или в каком-то Усть-Задрипищенске, где зарплата у школьного учителя есть, а квартиры пустые стоят, потому как люди разъехались.
Тогда же всё было гораздо хуже. Помимо того, что зарплаты были так себе, их ещё и не платили. Задержки в сфере образования составляли 4-6 месяцев, которые как-то надо было прожить. Причём вопрос стоял не об аренде квартиры, а о хлебе и каше. Нередко буквально – подружка знакомого уехала в Питер на какие-то курсы в академию Штиглица. Питалась она там манкой, которую намазывала на батон. Ничего, выжила. Даже с котиками делилась. Правда, с питерскими котиками не делиться нельзя – проклянут. Найдёшься потом себя где-нибудь в Мурино.
В общем, вариант работать и жить на заработанное не проходил.
Необходимых знакомств чтобы как-то устроиться в городе у Ларисы не нашлось. Она не местная, живёт в общежитии, факультет, внезапно, оказался непрестижным (по правде говоря выпускникам «престижных» факультетов было ничуть не легче)…
- Жопа, кругом жопа. – сказала себе Лариса. – А ведь это мысль!
Мысль была простая как три копейки – надо срочно выйти замуж. Именно сейчас, потому что потом будет поздно. И именно за того, за кого выйти будет проще всего – за сокурсника.
Честно говоря, не знаю, чем Лариса руководствовалась, когда поступала в университет и какое будущее для себя видела. Но путём исключения можно предположить, что именно таких целей не было – девушки, поступившие чтобы «создать семью» (что бы ни имелось в виду), нашли себе пары ещё на первом, поздно – втором курсе.
Ларису нельзя назвать красавицей, но она имела хорошую фигуру, довольно крупную грудь, наверное, четвёртого размера, и на общем фоне нашего курса, не изобиловавшего красивыми девушками, была вполне конкурентоспособна. Тут, правда было, одно «но» – ей не нужно было быть конкурентоспособной, ей нужно было замуж выйти.
Лариса начала действовать, причём таким образом, что прозвище Изжога, закрепившееся за ней ещё с первого курса (язык, у неё всё же, бритвенной остроты и попадаться под него не стоило), сменилось на Блоху или на Моль.
Студенты 90-х монахами не были, но активность Ларисы народные массы несколько изумила. Ко всему прочему она не только энергично добивалась нужных ей парней, но вела она себя предельно раскованно. На лекциях подсаживалась к избраннику, не стесняясь обнималась с ним, томно закатывала глаза…
- Если бы она носила плакат «Я с ним сплю», это бы не было так заметно. – философски заметил Игорь Солдатенко, наблюдавший вместе со мной за этой пантомимой. Лицо его было непроницаемо.
А стоявшая рядом Оксана Иванова вполголоса обозвала конкурентку шлюхой – у неё были свои планы на Сашу Ефрейторова, которому Лариса сейчас шептала на ушко что-то соблазнительное.
Сейчас, задним числом недоумеваешь – чего так всполошились-то? Наверное, у нас на курсе были и более активные в смысле противоположного пола персонажи. Да собственно и Лариса каких-то сверхцелей не ставила. Она не претендовала на сравнительно зажиточных сокурсников с квартирами в городе, что, в общем-то, было разумно – в то время зажиточными уверенно могли называть себя только бизнесмены и бандиты, причём очень недолгое время. У нас были ребята, которые «крутились», что-то откуда-то возили и имели, в конечном итоге, какой-то «навар» к стипендии (если то, что мы получали с огромной задержкой можно было так назвать). Эти позволяли себе снимать квартиры.
Нет, Лариса ориентировалась на тех сокурсников, которые жили вместе с ней в общежитии. Которые так же как она сама были из провинции, но, в отличие от неё, имели там жилплощадь. Варианты эти были может не слишком престижные, зато дешёвые, надёжные и практичные.
Ну и окучить, так что мы это заметили, Лариса успела всего троих. И третий вариант оказался самым удачным – Ефрейторов, кажется, действительно влюбился, и был готов отвезти её в отчий дом – современную квартиру улучшенной планировки в Энергодаре. Несовременных квартир старых планировок в Энергодаре просто не было. А работа там была, поскольку население города сравнительно молодое, детей много, школы работают…
Сбой программы произошёл из-за Игоря Солдатенко, который по неизвестным науке причинам решил отбить Ларису у Ефрейторова. С Сашей они были не то, чтобы друзья, но относились к одной компании. Лариса Игорю до этого не особенно нравилась, относился он к ней иронично. Лариса его тоже не выделяла особо. Хотя, конечно, у Игоря было два важных преимущества – трёхкомнатная квартира в хорошем доме на престижной Победе, которую он занимал вдвоём с мамой, и собственно мама, которая владела уйгурским и ханьским языками, потому чуть не каждый квартал ездила в командировки в Урумчи. Зарплата у неё была долларовая и выплачивалась день в день.
Лариса, понятно, на такое счастье даже надеяться не могла. Вскоре она сидела в обнимку уже с Игорем, а Ефрейторов глядел на парочку зверем. Эта любовная история существенно изменила ситуацию на курсе – парни, почему-то, в основном встали на сторону Ефрейторова. Девушки, что удивительно, напротив – начали относиться терпимее к Ларисе. Игоря не очень любили – он был худой (хотя и мускулистый), некрасивый, с изрытым лицом отличник. Да и видимо что-то ещё за ним подозревали нехорошее. В общем, так этой шалаве и надо.
На каком-то этапе дошло до горячего – ребята уже собирались подстеречь Игоря в парке и хорошенько его проучить. Но… тут подоспела летняя сессия, потом – собственно лето. К сентябрю страсти утихли. Игоря примерно половина курса игнорировала, Ефрейторов смотрел на Ларису глазами побитой собаки, Лариса же вообще ни на кого не смотрела, кроме своего обожаемого Игорёчка.
Свадьбу сыграли где-то после Нового года. Говорят, на свадьбе был скандал – кто-то из гостей пытался что-то Ларисе предъявить… Подробности этой истории я не знаю. С Ларисой в новом её статусе мужней жены я сталкивался несколько раз, была она весела, энергична, через год родила такого же энергичного (в плане поорать) сына. И такая же острая на язык.
Жили, как я понял, они неплохо – со временем Игорь открыл издательство, в котором печатал националистическую литературу. Что удивительно, оно давало хорошую прибыль (в обход налоговой, разумеется).
В 2014 году Игорь стал одним из командиров добробата и отправился в Донбасс, после чего как-то незаметно стал гривневым миллионером. Лариса по-прежнему оставалась с ним…