Эксперты назвали Online47 способы избавления от современного варварства.
В очередной раз вернуться к теме, откуда берутся вандалы и что с ними делать, заставил тот факт, что в Петербурге занялись восстановлением разбитого горельефа Мефистофеля с исторического дома Лишневского (Лахтинская улица, 24). К несчастью, случаи варварства не единичны. Одни создают, вторые рушат, третьи восстанавливают. Почему так происходит? Возможно, этих «вторых» чему-то вовремя не научили, или показали дурной пример. Эксперты назвали Online47 способы избавления от современного варварства.
В ожидании крепкой копии
О том, что история эта семь лет назад наделала много шума, на днях напомнили на своей странице в Telegram защитники культурных и исторических ценностей из петербургского общества охраны памятников ВООПиК.
«Ещё в 2015 году его сбили с фасада дома на Петроградской стороне – одному господину показалось богохульством то, что глаза демона смотрят на церковь Ксении Петербургской. Детали хранятся у нас, на видео актуальное состояние горельефа. Сначала мы его покажем в экспозиции на Захарьевской, а уже потом отправим на реставрацию. Оригинальный Мефистофель на фасад здания уже не вернётся, его заменит копия — крепкая и точная».
Тогда вандалы не прошли мимо – сбили Мефистофеля с исторического дома 1910 года постройки и выбросили уцелевшие части в мусорный бак, где из отыскали полицейские. Шесть лет фрагменты горельефа находились в полиции, и только недавно зашла речь речь о «второй» его жизни.
Сам же исторический дом, наконец, собираются приводить в порядок – намечается капитальный ремонт. На проект потребуется 1,5 млн, а на все этапы – 13,5 млн рублей.
На странице петербургского жилищного комитета в Telegram узнаём подробности:
«Проектом предполагается восстановление барельефа хранителя здания в несколько этапов. Сначала будет изготовлена предварительная модель элемента по сохранившимся фрагментам, далее подготовят уже гипсовую форму, по которой будет отлита сама деталь. После – барельеф будет установлен на прежнее место на фасаде здания. Финальный этап – огрунтовка и окраска декорации…»
Интересно и такое, совсем не «чиновничье» пояснение Фонда капитального ремонта, следующее за рассказом комитетчиков об алгоритме восстановления:
«Детальное сходство первоначального крылатого демона и новой фигуры мы гарантируем даже без вмешательства сверхъестественных сил».
К слову, по одной из версий, этот «демон» – вовсе не демон, а изображение знаменитого Шаляпина в образе Мефистофеля.
Что делать с вандалами
Кто, почему рушит и как их остановить? Этот вопрос давно волнует тех, кто строит и восстанавливает.
«Как правило, когда заходит речь о необходимости реставрации объектов культурного наследия, мы мало задумываемся о том, что стало причиной неудовлетворительного состояния памятника. В 90% основной причиной является ненадлежащее содержание, причём не требующее каких-то особых затрат и компетенций...» – отмечает на своей странице в VK зампред правительства 47 региона – председатель комитета по сохранению культурного наследия Владимир Цой.
К этому можно прибавить, что разрушение, а в ряде случаев, гибель объектов культурного наследия в значительной степени ускоряет вандализм.
«Известно, что семь лет назад Елена Турковская – праправнучка Александра Лишневского, дом которого сейчас взялись восстанавливать, а Мефистофеля на его фасад возвращать, вспоминала, что к своим домам этот замечательный архитектор относился, как к собственным детям, поэтому в «смутное время» – 1917 году даже не подумал об эмиграции – остался, объяснив это тем, что дома – не чемоданы, с собой не утащишь, – напоминает доктор исторических наук, профессор Алексей Строков. – Думаю, что, в свою очередь, даже дети должны придерживаться аналогичного мнения о домах: это своё, родное, надо оберегать – осквернить невозможно. А для того, чтобы они так считали, стоит приложить немало усилий. В частности, рассказывать об истории так, чтобы они осознавали ценность того, что построено, презирали разрушителей и понимали, что, в конечном итоге, сама история – это борьба цивилизации с варварством».
У педагогов, как правило, ответ на вопрос о том, как избавиться от вандализма, один (примерно такой же, как у эксперта-историка): с детьми надо разговаривать, их надо водить в музеи.
«А как же иначе?! Каждый исторический дом жив своей историей, то есть судьбами людей, которые в разные времена в нём жили, – рассуждает учитель литературы Татьяна Касьянова. – Когда спрашивают, что делать с вандалами, характерный ответ: «Руки оторвать!» А я бы сказала: постараться донести ценность того, что сделано не нами; объяснить, что такое «память места». Ведь, возможно, тому, кто сорвал с исторического здания Мефистофеля, просто в своё время не читали классической литературы: «Фауста» Гёте, например. Никто не учил узнавать и думать, а не портить; считать, что лучше быть умным, а не дураком».
Эксперт к тому же уверена, что вандализм – болезнь генетическая, переходит от одного невежественного поколения к другому. Но прервать эту цепочку можно, и в этом смысле заслуга школьных педагогов, точно знающих, что варварство начинается с одной брошенной мимо урны бумажки, может быть неоценимой.
Вот, кстати, вспомнилось из Гёте: «Ну вот вам и спектакль! Эх, право, предосадно! Связаться с дураком и сатане накладно…» Точно от имени петербургского Мефистофеля, которого теперь будут восстанавливать, сказано. Невежество и варварство нам всем обходится слишком дорого.