КНИГА 4. ВЕСНА
Часть 2. Апрель-8
Он слегка удивился, поймав себя на такой старческой мысли. Можно подумать, что он не пятнадцатилетний мальчишка, а человек преклонных тридцати лет. Хотя чему удивляться? Человек взрослеет не по годам, а по событиям, и Алим (грех жаловаться!) кое-что повидал за последние два года. Да что там – «два года»! Чтобы повзрослеть, им с Галей хватило нескольких минут, когда они стояли на сельском вокзальчике и, похолодев, слушали, как страшно голосит по погибшему в Афганистане парню (они еще не знали, по которому именно) все село… Когда же брат приедет?.. Долго что-то его в госпитале держат... А те минуты, когда Алим сам прощался с жизнью и (будем откровенны!) только присутствие Ирки Дороховой не позволило ему расплакаться, заорать на весь парк от страха… А странные мысли по ночам: а если бы все было не так? И варианты, как в кубике Рубика. А если, допустим, было бы так: Галка не поддалась бы на уговоры, сказала бы маме, что брат заболел, его не пустили бы в школу… Или так: он остался бы на дополнительный урок, химию, и Ирка, убежавшая с собрания, не пошла бы в парк… А если бы Ирка была в парке одна, без Алима? Она все равно бросилась бы на помощь! Она и тогда бежала к пруду, не зная, слышит ли мальчишек еще кто-нибудь. Что было бы?.. Или даже так: он сделал бы вид, что не услышал крика… Нет, это уж слишком!.. Нет, все-таки странный человек Лариса Антоновна! Ну, поблагодарила бы за спасение сына хотя бы Ирку – что бедная девчонка пережила в те минуты! Пусть одну Ирку – Алим ни при чем, он сам чуть в пруду не остался, его самого надо было вытаскивать, он никого не спас! Ладно, пусть так!.. Но - коса на камень... и она уперлась на своем, и класс... Интересно, кто же там все это затеял? Надо будет поподробнее расспросить. Ой, дети! Какие же они еще дети, одноклассники его! Ну, радоваться надо, что живы остались и Димка (какой бы ни была его мама – ребенок-то при чем?), и симпатичный вихрастый Славик… Себя Алим в расчет не брал: в наше время в пятнадцать лет от ангины (пусть даже тяжелой) и воспаления легких не умирают – ну, проболел…ну, долго проболел… ну, плохо было… Прошло же!.. А может, у ребят просто кончилось терпение – ведь они-то мучились дольше, чем Алим! И странно, что Лариса Антоновна оставалась классным руководителем после истории с Элей: директора освободили, а классную – нет. Это после того, как девчонка чуть не покончила с собой… И все равно… как-то…
Занятый своими мыслями Алим не заметил, как вернулась сестра. Борьку, который проводил ее до двери, он увидел, когда тот уже вышел из подъезда, пересек улицу и, размахивая гитарой, устремился за очень знакомой фигурой (Валька Хабаров тоже совершал вечерний моцион). Могли бы и зайти!
- Борька!!! Валька!!! – заорал Алим не своим голосом, вскакивая и наклоняясь через перила.
От резкого движения у него закружилась вдруг голова. Качнулись перед глазами стены соседних домов, поплыли куда-то в сторону фонарные столбы… Не свалиться бы! Алим отпрянул назад, опустился на табуретку и прислонился к перилам лбом, а когда стало лучше и он снова выпрямился, мальчишки уже исчезли.
- Тьфу! – с досадой сказал Алим, застегивая куртку (становилось все холоднее).
Однако его внимание привлекли звуки, доносящиеся из соседней квартиры: плач ребенка, очевидно, разбуженного и испуганного криком Алима, сердитый женский голос, сказавший «хулиганье», «распустились», «черт знает, что творится», а затем – мягкие, едва слышные шаги в сторону открытой балконной двери. Встреча с соседкой могла сулить только неприятности, и Алим (откуда прыть взялась!) пулей влетел в комнату. Судя по всему, детство еще не ушло, ибо поведение Алима в этот момент было недостойно взрослого юноши из интеллигентной семьи: и истошный крик, от которого у самого зазвенело в ушах, и трусливое бегство с балкона во время приближения соседки, и безудержный хохот, вырвавшийся из Алима, когда сестра в качестве комплимента сказала, что его прыжку мог бы позавидовать даже знаменитый Тарзан. Однако настроение снова упало - Алим не мог сам себе объяснить, с чего. Даже вроде бы и не особенно он Ларису жалеет... и Любовь Михайловну ученики любят больше, чем многих других... радоваться надо бы вместе со всеми.
- Что-то ты мне не нравишься, - заметил Николай Андреевич. - Вроде тебе завтра надо в школу идти, а ты какой-то...
- Нормально... - вяло откликнулся Алим.
- А чего зелененькой-то? - с интонациями мужичка, увидевшего инопланетянина, из фильма "Шанс" спросил отец.
Алим слабо улыбнулся.
- Это освещение такое.
- Это "заставь"... не буду говорить - кого и чего... с учебой, похоже, перестарался.
- А отвечать мне сколько? По всем темам... - вздохнул Алим и предупредил: - Только не говори про академ!
- Ложись спать, тогда и про академ не буду.
Алим спорить не стал - состояние действительно было каким-то муторным. Малость перезанимался - это вне всякого сомнения. Но вот то, что закружилась голова от резкого движения, ему очень не понравилось - и хорошо, что никто из родных этого не видел. С чего? Он же всю жизнь на этих резких движениях... правда было уже такое, что стенки перед глазами качаться начинают, но не так же, как сейчас на балконе...
- Если тебе "Время" нужно посмотреть - смотри, ты мне мешать не будешь, - сказал он отцу, заворачиваясь в одеяло.
Лежа в постели, потихоньку засыпая и продолжая чувствовать какие-то перемены в себе, Алим снова подумал и о двоюродном брате: наверное, он тоже изменился после пережитого. Еще бы!.. Как гибнут люди, Алим уже видел. Ну, пусть остались живы и Лариска Третьякова, и Колька, и Славик с Димкой – но ведь они действительно были на волосок от гибели! Жуть! Мороз по коже, когда вспоминаешь! А брат пережил более страшное: его друг у него на глазах погиб – это тебе не «на волосок». Хороший парнишка был этот Арсен – из тех людей, что ради друга ничего не пожалеют. Жили рядом, друзья были – водой не разольешь. Семья у соседей Асланбековых большая, но Арсен держался немного особняком – не будет же взрослый парень нянчиться с девчонками и очень маленьким братом! Да девчонки и не настаивали. Правда, когда малыш засыпал, они сразу вспоминали, что, кроме младшего, у них есть еще и старший брат, и на бедного Арсена сыпалось столько просьб и заказов, его так энергично дергали за руки и рубашку, что он хватался за голову и с криком «вай-вай-вай!» мчался к соседям. Для этого нужно было перепрыгнуть через невысокий забор, стоящий просто для того, чтобы символически отметить границы участков. Хасан немедленно спасал друга от настырных сестер: стоило над забором появиться чьей-то голове, как в нее летела переспелая груша. Голова исчезала. Дядя просто неистовствовал: сын будущий учитель – и так себя ведет! Несерьезно!!! Несолидно!!! Непедагогично!!!
- Ты что – и на уроках будешь грушами кидаться?
- Нет, - спокойно и весело отвечал Хасан. – Груши – это так, по-домашнему… по-соседски… можно сказать, по-братски… любя… А на уроки я буду носить яблоки… самые твердые буду выбирать! Для поддержания дисциплины… Если в лоб попадет – мало не покажется...
Кажется, что все было уже давно – перестук копыт по горной дороге, ночи у костра на пастбище, куда мальчишки нередко ездили к отцу Арсена, дяде Рустаму… Всегда собиралась компания в несколько человек, и всегда было очень весело, а вот в прошлом году Алим ездил в одиночку – соседка попросила продукты отвезти... как-то робко сказала, что больше попросить некого - одни ребята поступают после школы в институты, другие нашли работу в городе, третьих в армию забрали... и вытерла слезы. Он, как и многие, почему-то чувствовал себя виноватым перед родителями Арсена, поэтому мигом согласился, заверил, что делать ему сейчас нечего, и смотаться к чабанам ему - одно удовольствие, но хотя он дорогу знал прекрасно, и погода была хорошая, почему-то без ребят было жутко, и он все время подгонял коня. И было невыносимо тяжело потом сидеть рядом с отцом погибшего парня и молчать… И напарник дяди Рустама тоже молчал... А что можно было сказать?.. И все трое молча смотрели то на облака, то в костер... И, едва подумал о горах и тучах, вспомнилось лермонтовское: «С вершин Кавказа тихо, грозно, ползут, как змеи, облака»… Величественно и страшно… Запах дождя становится сильнее (дядя Рустам научил определять по запаху – будет дождь или нет, и насколько скоро он будет)… Арсен разводит костер… Что-то звякнуло неподалеку, взволнованно заговорили о чем-то родители… какая-то суета, шаги… разговор... голоса звучат сначала как-то нечетко, потом становятся немного яснее… и как будто приблизились...
- Я покурю… Можно? – нервно говорит совсем рядом Хасан.
- Кури уж… куда тебя денешь… - ворчливо отзывается Николай Андреевич.
Это уже что-то новенькое: брат никогда не курил!.. Горит костер, а вокруг дождь шумит, стучит по камням, и Алим удивляется: почему на него не попало ни одной капли? Ведь над ним нет ни палатки, ни зонта… От костра почему-то тянет табачным дымом, и холодный, пахнущий дождем ветер забирается под куртку, заставляя поежиться.
- Я пока на балкон выйду, – снова голос Хасана рядом (опять что-то непонятное: откуда в горах какой-то балкон?..).
- Под дождь?.. Ну, как скажет! – возмущается отец. – Сядь возле двери и дыми, сколько влезет. Тома, укрой Альку вторым одеялом - прохладно все-таки, а ему сейчас много не надо, чтобы опять…
Странно, мама никогда не ездила в горы с ребятами!.. Сверху обрушивается старая, видавшая виды бурка дяди Рустама, и сразу становится тепло…
- Как он сейчас? – спрашивает Хасан.
- Так же, как и ты в его годы! – с усмешкой отвечает отец. – Уверяет, что свой ум появился… Это когда мы настаивали на академическом… Ладно, месяц как-нибудь продержится, а потом мы вас обоих к деду – горным воздухом дышать, витамины…
- Он – ладно, а я не поеду! – перебивает брат, хоть это и невежливо. – Не поеду я туда! – он вдруг срывается на крик – тихий, почти шепотом, но с таким отчаянным протестом, будто родственники уже всучили Хасану билет на ближайший поезд или самолет и спешно выталкивают парня за двери, чтобы не опоздал. – Не могу! Думайте обо мне, что хотите, - не поеду!
- Нехорошо так, Хасан, - голос у отца почему-то виноватый, словно ему неловко делать замечание племяннику. – Он ведь твоим другом был.
- Я потом съезжу, дядя. Попозже… Я обязательно съезжу! А сей…час… не…мо…гу…- последние слова Хасан договаривает по слогам, странно осипшим голосом.
- Коля, не мучай мальчишку! – вмешивается мама (ого, мама делает замечание отцу!).
- Я не мальчишка, тетя, - с горечью говорит брат. – Там нет мальчишек. Кто выжил после первого боя - сразу стариками становятся.
- А курить ты начал все-таки напрасно, - совсем виновато бормочет Николай Андреевич, словно это его самого застукали с сигаретой в руке.
- Там не только закуришь – запьешь! – зло отвечает Хасан. - Я, по крайней мере, обычные курю… а некоторые в такое превратились!.. Да я брошу... чуть позже... наверно, сразу, резко не получится – но брошу обязательно... я же все-таки учитель... не положено...
- У тебя даже голос изменился... хрипишь... несильно, правда...
- Это не от курения, это после рукопашных... все орали...
Арсен, сгорбившийся у костра, неожиданно выпрямляется, и Алим видит теперь темные дыры на пятнистой солдатской куртке – следы от пуль. Ему становится не по себе: пусть друг, близкий – но ведь покойник! Кто знает, что у них, у покойников, на уме!.. Впрочем, ничего особенного не происходит. Арсен подбрасывает в костер хворосту, и пламя вспыхивает так, что режет глаза. Алим отворачивается…
- Альке свет мешает, - говорит брат. – Свалился я на вашу голову! Надо было в аэропорту до утра пересидеть.
- Еще одну глупость скажешь – пойдешь ночевать в подъезд! Будешь спать на ступеньках. Сидя! – предупреждает отец, негромко стуча раскладушкой.
- Поду-у-у-маешь!.. Напуга-а-али... – Хасан впервые за время разговора усмехается. – В подъезде я не ночевал, что ли? Сидя на ступеньках...
- Когда это у тебя такое было? – судя по тону, отец удивлен.
- На первом курсе. В общежитии. В сентябре… в начале... ну, может дней десять с начала учебного года прошло...
Короткая пауза – наверное, Хасан снова затягивается сигаретой.
- У нас тогда многие здорово наквасились по случаю победы наших на каком-то чемпионате... даже уже не помню, какой вид спорта. Ну, мы с одним другом тоже по глотку хлебнули – старшие уговорили. А мы же непьющие оба – нас сразу и повело! Глаза – в пучок… Столы и стулья дорогу перебегают… А потом поднимались мы к себе на пятый этаж, выдохлись между третьим и четвертым, присели на ступеньку – отдохнуть… И заснули. И, главное, никто не разбудил – мимо туда-сюда толпой ходили и ржали, козлы…
Странно, что отец не спросил, где в это время был Арсен: серьезный парень был, и сам пить не стал бы – даже за победу советской команды, и Хасану не позволил бы. Может, домой уезжал за чем-нибудь?.. Нет, все правильно: про Арсена лишний раз лучше не говорить – слишком болезненная тема для брата...
- Вот отец не знал! То-то всыпал бы! – голос у папы осуждающий. – Кстати, насколько я знаю, козлы не ржут…
- Это было единственный раз. По молодости, по глупости…
- А, поубавил спеси! А помнишь, каким взрослым считал себя в пятнадцать лет?
- А разве вы себя не считали? – задает Хасан каверзный вопрос (молодец Хасан! Этот так просто не сдастся!..)
- Что же касается работы, то в этом плане судьба благоволит к тебе, мое неразумное дитя! – говорит Николай Андреевич, не ответив на каверзный вопрос племянника. – У меня уезжает лаборантка химического кабинета – у нее муж военный, его в Германию переводят. Сам понимаешь, она до конца учебного года остаться не может. Прямо вот на праздниках отбывают – я уже приказ на увольнение написал, а устно пожелал всего доброго. Если не побрезгуешь мыть пробирки и готовить реактивы для лабораторных, то можешь сразу после праздников и приступать.
- Да вы что, дядя! Серьезно? – в голосе брата радость. – Я – кем угодно, хоть сторожем, не только что лаборантом! Зато в школе! Я ничего другого себе не представляю. Знаете, как отставные артисты? Хоть билеты продавать, хоть вахтером, хоть гардеробщиком – но в театре!
Самоубийца! Лаборантом в кабинет химии? Там же Лариса Антоновна! Это он не знает, с кем ему придется работать, вот и радуется по наивности… Но самое главное – он приехал! Все в сборе, можно спать спокойно…
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями