Рэмик был приобретен годовалым дуралеем. Владельцы его были очень ответственные и любящие его люди, но переезд и смену обстановки собака восприняла легко. Возможно, потому что он уехал не один, а со своей подругой по двору – южачкой Альбиной. Которая его вырастила сызмальства. Они принадлежали одному владельцу. Я не скажу, что они питали какие-то особенные чувства друг к другу, скорее, делали вид, что не знакомы. И если Альбина первые дни откровенно «видела в гробу» всех нас, то Рэмик, похоже, был счастлив. Территория для прогулок во многие разы больше его двора, внимания вагон, пузо чухают, кормят досыта. Что еще собаке для счастья надо? Словом, у Рэма привыкания к новым обстоятельствам не было. Он просто жил и радовался каждому дню.
На то время, Рэмик был огромен. Это сейчас его размерами никого не удивишь. А тогда в середине 90-х, когда основная масса азиатов была аборигенами или первыми потомками от аборигенов - рост 82 в холке и обхват пясти 16,5 – это было ого-го, нифига себе какой! В регионе рост азиатов, на тот момент, был для кобелей 73-75 см, с костяком 14-15,5. Башка у него была сыровата, с выраженными надбровными дугами. Он имел полностью заводское разведение на ближайшие 4 поколения.
Характер у него тоже заметно отличался от нашего единственного азиата, живущего на тот момент в питомнике – Бабахана. Бабайка был на пару месяцев старше Рэма, вывезен из Туркмении и подарен нашему директору гастарбайтерами, работающими и живущими на базе рынка. Про него подробно не буду, как-нибудь в другой раз, но Бабахан был собран, всегда взрослый (даже будучи щенком-подростком). Никогда не скакал козлом А уж поставить лапы на человека – вообще немыслимо! Спокойно ожидал раздачу еды, не лез под руки, не торопил, не мешался под ногами. А годовалый Рэмик – дуралей дуралеем! Вылетает из вольера и начинает скакать выше моего роста, пока он не напрыгается вдоволь. Я старалась игнорировать такие бурные радости, чтобы не поощрять, но он сам себя поощрял. Чем выше прыгает, тем больше эндорфина (гормона радости) у него вырабатывается. Еще был прикол - когда ты занят уборкой территории и не обращаешь внимания на гуляющего Рэмика – разогнаться и толкнуть в спину. И пока ты катишься по земле в обнимку с метлой, он втаптывает тебя в землю на радостях. Несколько раз пришлось отходить его метлой по хребту за подобные шутки и эта дурная привычка постепенно угасла.
Он сразу, с первого дня, стал любимчиком директора. Во-первых, он вызвал кучу восторженных эмоций у его друзей, которые были приглашены на просмотр новых собак. А во-вторых, Рэм был единственный из вновь прибывших, искренне радующийся вниманию к его персоне и берущий еду из его рук.
Директор ходил на питомник ежедневно, с целью приучить его к себе, чтобы можно было гулять с ним на поводке и возить в джипе. Так, чтобы он сидел на переднем сиденье и высовывал голову в окно. Круто же! Его башка как раз с окно размером. Мои попытки объяснить, что Рэмика чревато сажать в машину, тем более на переднее сиденье. Он или в открытое окно сиганет, или жопой на руль сядет. За ним не заржавеет. Без комплексов собачка. И без понятия о субординации.
- Так вот вы и научите! Чтоб запрыгивал на переднее сиденье и голову в окно высовывал! – было нам дано такое задание.
Да нивапрос! Ключи от машины давайте и начнем обучение хоть щас! Но за целостность кожаной обивки не ручаемся. Коготочки у него сами видите какие.
Но охота пуще неволи, а машину все равно жалко. Сказал, закажет специальные чехлы и тогда будем учить. О том, что в мире есть собачьи гамаки, которые на нашем рынке появились значительно позже, тогда мы даже не догадывались.
И вот в один прекрасный день директор потребовал Рэмика на прогулку. А дело было после дождика. Лужи весело поблескивали всевозможными футуристическими фигурами и грозили бедой.
Я честно призналась, что сейчас не лучшее время для прогулки с Рэмиком.
- А вы его что, до сих пор не научили на поводке ходить? Вы же с ним занимаетесь уже!
- Занимаемся, он ходит, и даже команду «Рядом» выучили!
Я продемонстрировала Рэмиковские успехи с хождением рядом на поводке и без поводка, посадкой при остановках, повороты и другие элементы из ОКД. Чёткости еще не было, но азы Рэмик уже постигал. И сказать директору, что он слушает нас, и это еще совсем не означает, что он также себя поведет с ним. Вот как такое сказать? Он же хозяин! Каждый день приходил и кормил Рэмика колбасой. Так что собака должна знать кто самый главный. Я не спорила.
Короче, забрал он Рэма и пошли гулять. Хоть бы по территории. Так нет же! За ворота приспичило. А пришел директор красивый. В длинном кожаном плаще, а под ним хороший дорогой костюм, белая рубашка и галстук. Никак с совещания какого-то.
Так как мы с Олей на работу ходили как бичихи из ближайшего алкомаркета – фуфайки не первой свежести, резиновые сапоги и прочая атрибутика, я постеснялась ему говорить, что одет он несколько легкомысленно для прогулок с азиатским недорослем. Молча вывела Рэмика, передала поводок и настоятельно попросила, чтобы поводок из рук не выпускал. Что бы не случилось! Поводок из рук – ни-ни! Проводила их до проходной, мысленно перекрестила и пошла чистить вольеры.
Я даже один вольер не успела почистить, как директор вернулся. С ног до головы, включая лицо, был заляпан грязью. Плащ представлял собой жалкое зрелище. Ощущение, что на нем волоком по асфальту бетонные плиты перетаскивали. Рэма нет. Идите ловите….
А Рэмик никуда и не убегал. Он весело скакал за воротами и ждал, когда же его запустят обратно на территорию.
Больше он с ним никогда не гулял. От идеи возить его на переднем сиденье по городу тоже отказался. Славтехосподи!
Поначалу с ним работали только послушку, караульные навыки не прививали. Молодой еще, успеет.
Из случаев с Рэмиком.
Как-то звонят мне ночью – Рэм придавил гастарбайтера (они жили и работали на территории овощной базы). Вот так дословно. Приезжайте скорее, собака придавила таджика. Как придавила - жопой села, загрызла или что вообще сделала…. Сторож затруднился ответить. Придавила и держит. И всё. Я летела на всех парусах, рисуя от ужаса самые страшные картины. Хоть и знала, что в свободном состоянии оставался только Рэмик, остальные на постах. А Рэм еще обалдуй, максимум с ног сбить может и поскакать. Но мало ли… Вдруг переклинило?
Картина маслом. У стены складского помещения сидит молодой таджик на корточках. И плачет. В голос. Рэмик положил ему на плечо свою огромную башку и давит нижней челюстью. И тишина такая…. Только всхлипы слышно.
Я боюсь подойти, мало ли, начну подходить, а Рэм воспримет это как поддержку и хапнет его за голову. Страшно.
Не доходя до них метров десять, зову Рэмика. Тот мелко-мелко подрагивающим хвостом показывает мне, что он меня слышит, но подойти не может – у него вон чё есть! Поймал! Прикольная игруха. Звуки интересные издает.
Я уже голосом построже, зову подойти, глазки скашивает, опять хвостом напряженно подергал – мол, а как? Убежит же!
Рявкнула очередной раз, Рэм нехотя поднял от него свою черепушку и пошел ко мне. Бедный мужик рухнул на бок и тоненько стонал.
Когда я отвела Рэма, таджика уже не было. Он ушел к себе. Какого черта он вообще выходил – не понятно. Они все были предупреждены, что ночью охраняют собаки, и категорически не желательно выходить из своих комнат.
Со слов сторожа – вышел на обход. С Рэмиком он был познакомлен и не боялся его. Да и мы объяснили – молодой еще, ничего страшного с человеком не сотворит, но напугать и помять может. Так вот, вышел и увидел, что Рэмик стоит над сидящим на корточках человеком, положил ему голову на плечо и давит вниз. Тот не шевелится. Хотел подойти и оттащить собаку, тот стал рычать. Сторож не рискнул приближаться, побежал в сторожку и позвонил мне. Мне бегом до работы через лесопарк было минут сорок. Сколько он держал мужика до сторожа - неизвестно. В любом случае, не менее часа он его вот таким образом удерживал. Что могу сказать? Молодец. Для полуторогодовалого необученного охранника - весьма неплохо.
А потом как-то в один прекрасный день мы с Рэмиком повздорили.
Выпустила его из вольера, дала ему мясистую кость. И пока он ее грыз, чистила вольер. Пора загонять, другой вольер освобождать, а Рэм заартачился. Обнял кость, заворчал. Я значения не придала, в руках у меня была снегоуборочная лопата. Ну, я и этой широкой частью его толкнула под задницу – давай в вольер! Каааак он взвился свечкой вверх, каааак обрушился на меня! Я еле успела поставить лопату перед собой, Рэм клацнул зубами уже по черенку. Опустился на лапы, повернулся и опять улегся с костью. А я осталась стоять, держа в руках две половинки лопаты.. Черенок просто лопнул, как будто его топором перерубили. Вот ровно-ровно! Толи потому что был мороз и дерево сильно замерзло, то ли удар зубами был такой мощный. Но впечатление произвело неизгладимое. А у меня перед глазами сразу забегали красные мухи, я этим обрубком лопаты жахнула его по хребту и рявкнула – Пшел на место, падла!!!
Падла повторила маневр и просто снес меня вместе с лопатой и впечатал в стенку вагончика. И, по опыту уже с таджиком, уложил башку мне на плечо, раскатисто рыча, стал давить меня вниз. И я стала поддаваться и стекать. Его хлеборезка и костедробилка была аккурат на уровне моей щеки, глаза и уха. И нутром ощущала, что мой черепок уступит в крепости черенку от лопаты. Если он его перекусил пополам, то что будет с моей башкой? Лопнет, как орех, же!
Продержал он меня на карачках недолго, минуты две-три. И медленно на цырлах стал отходить, оглядываясь – Поняла?
Конечно, я поняла. Как только он опять улегся есть, я встала, взяла в руки топор и молча пошла на него. И мне было уже совершенно по барабану все происходящее вокруг. Убью! И секунды думать не буду!
Наверное, мои намерения так явственно читались на роже, что Рэмик молча взял кость и пошел в вольер. Даже не дожидаясь, когда я к нему приближусь. Я его закрыла, почистила остальные вольеры. Трясло от негодования меня до вечера. А вечером, когда пришло время разводить собак на посты, я решила, что пора и Рэма привлекать к работе. Раз ему некуда девать свою дурь, пусть тратит ее на общественно-полезный труд.
До этого дня Рэм ни разу ни сидел на посту и даже не знал, что такое цепь.
Молча его вывела из вольера. Тот, как обычно, скакал козлом на радостях. Довела до поста, пристегнула и пошла назад.
А этот дуралей на радостях рванул за мной. А цепь была на подвижном блоке на тросе, натянутом сверху. Он бежит, трос раскачивается, мороз (около 40 было), трос накален от мороза и раздался такой грохот и свист от движения блока! Неожиданный грохот для него, конечно. И Рэмик упал. Упал на живот, глазенками смотрит наверх – что это там летит за ним? А я такая злая была на него, что даже не стала ему показывать, успокаивать, проводить по посту туда-сюда. Развернулась и ушла. Сам разберется.
А ночью началась метель! Пурга завывала, снег клубится, в окно выглянула - ничего не видно. Не спится. Звоню в сторожку. Сходите на такой-то пост, посмотрите как собака.
Сторож перезванивает – там нет собаки….
- А в будке посмотрели?
- И в будке нет.
- А следы есть?
- Нет никаких следов! Да и так метёт, что следов через минуту уже не найти.
И вот тут мне становится нехорошо. Ну, ладно, он по молодости дурной, быканул, не подумав. Но я-то??? Вот от большого ума я вычудила посадить неподготовленную собаку на пост в мороз и метель? Наказала, называется. Что делать и где искать?
Эту дорогу ночью на работу я запомнила на всю жизнь. На расстоянии вытянутой руки не видно ничего. Только вихри колючих снежинок, вой ветра и никого живого вокруг… И мы с Римом упорно прёмся в неизвестность. Снега намело уже выше колена. Он мягкий, проваливаешься, каждый шаг дается с невероятным трудом. Рим вообще проваливался по горло. Не видно ни домов, ни дороги. Практически на ощупь и по памяти двигались. Поводок Римкин обвязала вокруг себя, потому что, если бы он отошел от меня на пару метров, то мы бы уже друг друга не нашли. Решила сократить путь через лесопарковую зону. Тропу не видно, мы там блуканули конкретно, вымотались оба, замерзли так, что уже просто хотелось лечь в снег и не шевелиться. И я очень хорошо понимаю тех, кто вот так замерзает в пургу. Я-то была не в тайге, не в тундре, а в городе. В лесопарке, который я знала, как свои пять пальцев. Он же исхоженный на прогулках с собаками вдоль и поперек. Да я там с закрытыми глазами ориентировалась. И заблудилась.
Положилась на Рима, пошла за ним туда, куда он тянул. Он и вывел к воротам овощной базы. Сторож нас запустил и я побежала к посту Рэмика.
Будка пустая, следов нет, цепь вертикально уходит в снежную гладь. Начинаю вытягивать цепь – вот и Рэмик. Его занесло так, что даже бугорка не было. Просто ровная поверхность снега. Счастье неописуемое и обоюдное. Рэмик вот он, живой и не потерянный. И он счастлив, что его не бросили в такой трудный и опасный час. Завела его в сторожку, отогрелись, меня сторож напоил горячим чаем. И я осталась там до утра. Потому что идти в обратный путь было бы самоубийством. Рэмика потом завела в вольер и он с радостью поскакал в будку отсыпаться.
Больше у нас с Рэмом никогда не было недоразумений. Ни разу он на меня не рыкнул, ни разу не быканул. И вообще, он меня боготворил и обожал. Он, видимо не запомнил, что я его посадила тогда на цепь, но хорошо запомнил, что я его оттуда сняла.
Потом Рэмик довольно легко постиг караульную службу, сдал норматив на 1 степень и работал вполне ответственно, хоть и с некоторой ленцой.
Когда питомник расформировывался, Рэму было примерно 5-6 лет. Директор подарил его своему другу. Я не видела его больше, но по слухам, жилось Рэмику сытно и комфортно во дворе большого дома. Прожил долгую жизнь, окруженный заботой новой семьи.
