Сегодня, в 124-й день рождения Московского Художественного театра и в день 120-летия новоселья в Камергерском переулке, мы продолжаем рассказывать о разных уголках нашего замечательного Дома. И тех, что хорошо знакомы публике, и тех, куда зрителям входить не разрешается.
Гардероб
«Театр начинается с вешалки» — это знаменитое выражение приписывают Станиславскому. История афоризма такова. Когда в 1933 году Константин Сергеевич отмечал свое 70-летие, поздравлять его пришли в том числе и театральные гардеробщики. После торжества Станиславский прислал гардеробщикам письменную благодарность:
«Наш Художественный театр отличается от многих других тем, что в нем спектакль начинается в момент входа в здание. Вы первые встречаете зрителей...»
В вольном пересказе послание было сокращено до одной фразы – она-то и стала крылатой.
Сначала зрительский гардероб Художественного театра располагался на месте так называемого Зеленого фойе, на одном этаже с Основной сценой.
Во время одной из реконструкций гардероб был перенесен на минус первый этаж, где было просторнее, и публике не приходилось толпиться с одеждой в руках там, где все ожидали первого звонка и приглашения в зал.
Архитектор Федор Шехтель лично придумал костюмы для гардеробщиков, а также для билетеров и буфетчиков. К сожалению, сами костюмы не сохранились (только рисунки), но и сегодня в Художественном театре работники гардероба одеты в специальную униформу фирменного мхатовского бледно-зеленого цвета.
Кстати, интересная деталь: до середины XIX века гардероба в театрах не было, зрители оставляли свою одежду на попечение слугам, дожидавшимся их на улице. В романе «Евгений Онегин» Пушкин одной фразой описал эту ситуацию: «…еще усталые лакеи на шубах у подъезда спят». Возникновение театрального гардероба стало одной из примет демократизации общества — посещение спектакля больше не было привилегией дворянства.
Чайный буфет
Это место особое, даже сакральное. Буфет Художественного театра изначально находился в левой части фойе и назывался «чайным». Сегодня он зрительский, а когда-то был предназначен только для артистов. Мы уже писали об Алексее Александровиче Прокофьеве, который отвечал в театре за питание и был царем и богом этого места.
Чайный буфет — это два зала, переходящие один в другой. Первый отделан соломенными циновками и светлыми деревянными панелями, с расписанным бледно-зеленым потолком. Второй куда внушительнее — с массивным прилавком, панелями темного дерева на стенах и большими прямоугольными плафонами матового стекла. Сегодня в обоих залах мхатовского буфета высокие столики, за которыми зрителям надо стоять. «Сидячих» мест мало. Но в остальном все здесь осталось, как было при Станиславском и Немировича-Данченко.
В первые годы существования театра буфет служил репетиционным помещением, в 1902 году здесь проходило совещание с Максимом Горьким — обсуждалась генеральная репетиция спектакля «На дне». Позже Немирович-Данченко устроил здесь читку «Вишневого сада».
В 1939 году в чайном буфете впервые выдавались трудовые книжки коллективу. Книжку № 1 получил Немирович-Данченко. «Чайный» буфет стал только зрительским в 1987 году – когда при масштабной реконструкции театра для актеров была построена отдельная столовая.
Зеленое фойе
Именно здесь когда-то был гардероб, а потом... стоматологический кабинет для сотрудников театра. Сегодня в этом помещении, в которое можно попасть из Портретного фойе, проходят выставки Музея МХАТ, посвященные юбилеям знаменитых артистов, режиссеров или другим памятным датам. Здесь выставляют подлинные костюмы и эскизы декораций, макеты спектаклей и афиши, фотографии и другие театральные реликвии. Скажем, сейчас в Зеленом фойе открыта выставка, приуроченная к юбилею народной артистки РФ Ирины Петровны Мирошниченко.
Арт-фойе
А вот это важнейшее помещение театра зрителям совершенно не известно. Потому что они никогда здесь не бывают. Арт-фойе — это место, где собираются актеры перед самым выходом на сцену. Здесь же происходит традиционный ритуал перед началом спектакля (так называемые «ручки», когда исполнители встают в круг, и каждый кладет свою руку на руку другого). Здесь уютно (спасибо нашим службам!), всегда есть вода и чай, а на экранах можно следить за трансляцией спектакля.
Раньше, во времена Станиславского и Немировича-Данченко, существовало другое место, где находились артисты, ожидающие своего выхода. Это была небольшая площадка на общей лестнице, на которую выходили артистические уборные всех этажей. На этой площадке стоял диван и висело большое зеркало. Станиславский называл ее «лестницей актерских страданий, своего рода чистилищем перед выходом». И призывал не вести на этом диване посторонних разговоров.
В какой-то момент на площадке повесили такое обращение Константина Сергеевича к артистам:
«Напоминаю всем актерам и служащим МХАТ, что здесь (на лестнице, где стоит диван) и на сцене во время спектакля могут находиться только участники идущего акта, а именно: актеры перед выходом, зав. сценическим музеем, костюмеры, гримеры, портные, портнихи, которые нужны за кулисами в течение акта, а также режиссер и помощник. 1926 год. К. Станиславский».
Площадки с диваном и зеркалом больше нет, но суть обращения Станиславского по-прежнему актуальна. Поэтому эти слова основоположника МХАТа можно прочесть теперь в арт-фойе.
Обычно артисты одеваются и гримируются в своих гримуборных. Но если в постановке много сцен, требующих быстрого переодевания, арт-фойе перегораживается ширмами и смена грима и костюмов при помощи работников цехов происходит непосредственно здесь.
Фото из фондов Музея МХАТ
Окончание следует
#мхт #энергия места #история #шехтель