В деревне Петухи у меня была подруга Лена, она была старше меня на два года.
Она научила меня и других ребят лазить на чердак деревенской школы и доставать птенцов голубей из гнёзд. У неё была клетка с голубями и мы тоже захотели, чтобы у нас жили голуби в клетках.
Забраться на крышу деревенской школы – это было целое приключение. Школа была одноэтажная и над крыльцом был навес на столбах. Нужно было по толстому железному столбу заползти на козырёк навеса ( который мы, конечно, сломали), потом по покатому шиферу перейти через конёк крыши на другую сторону и залезть в окошко чердака.
Конечно, на крышу школы нельзя было залазить, поэтому, никто не должен был нас видеть. Чтобы вскарабкаться по столбу и подтянуться на козырёк нужно было приложить много усилий, для меня в 11 лет это было очень трудно.
В то время моего детства любая крыша настолько непреодолимо притягивала меня, что всё невозможное и запрещённое было возможно. Не было ни одной крыши, сколько-нибудь доступной, где бы я не побывала. Это был диурнический зов трансцендентной вертикали, вечного становления, который выражался в желании лезть, карабкаться изо всех сил на самый верх.
Чердак школы был большой и весь он был занят голубями. По обе стороны под скатами крыши голуби устраивали себе гнёзда и выводили птенцов.
Были гнёзда, где лежали голубиные яйца, в других были маленькие голые птенцы, покрытые редким жёлтым пухом, а где-то были уже подросшие оперившиеся птенчики, которые пронзительно пищали, разевали клювы и трясли короткими крылышками . Они были белые, сизые и рыжие, некоторые с перьями на лапках и с хохолками на голове. За такими мы и охотились.
Для переноски птенцов мы делали себе клетки из алюминиевой проволоки. В деревне были места, где валялись мотки толстой алюминиевой проволоки и железные перфорированные пластинки.
Пластинки мы использовали как дно для клетки, а из проволоки сплетали каркас и делали дверцу.
У моих родителей во дворе было около двадцати больших клеток, где раньше разводили песцов и кроликов, туда я и поселяла своих голубят.
Я их кормила зерном и травой, чистила клетку. Некоторые голубята сдыхали от чумки, но остальные вырастали. Когда у них крылья достаточно отрастали, я открывала клетку и птенцы начинали вылетать. Сначала они ненадолго выбирались и вечером возвращались в клетку. Но через несколько дней они улетали насовсем.
А осенью, когда я уже уехала из деревни в Ульяновск, какой-то дикий голубь сел на край трубы на крыше нашего дома и провалился через трубу в печку. Папа услышал шуршание в печке и достал оттуда голубя, который был крайне истощён.
Голубя откормили и выпустили, но он каждый день возвращался назад. Но потом всё-таки улетел.