Сложно ответить на этот вопрос, но давайте согласимся: последняя линия обороны в хоккее - это одновременно и зрелищно, и необычно.
Вопрос о странностях вратаря - это вопрос того, видите ли вы жизнь исключительно в серых цветах или нет.
Если вам нужен четкий ответ: "да" или "нет", "правда" или "ложь" в культуре и всех остальных вопросах, то это немного сложнее, чем видеть, как Коннор Макдэвид или Нэтан Маккиннон выходят на ваши ворота 1 в 0.
То же самое касается простого ответа на вопрос - странные вратари или нет.
Рассмотрим вратаря Зала славы Кена Драйдена. Выросший в Гамильтоне, Онтарио, семилетний Драйден боготворил вратаря по имени Джонни Албани, игравшего за молодежную хоккейную команду "Торонто Марлиз". Албани выводил свою команду на лед в домашних матчах, а затем быстро выпускал шайбу из своей ловушки, чтобы бросить ее в защитное стекло справа от своих ворот.
В 25 лет Драйден дебютировал в воротах "Монреаль Канадиенс" в матче конца сезона и сразу же сыграл главную роль в плей-офф Кубка Стэнли 1971 года как новичок. Драйден всегда заботился о том, чтобы дома или на выезде нанести первый бросок своей команды во время разминки.
Посе шести титулов обладателя Кубка Стэнли это суеверие казалось скорее успешным, чем странным. Более того, Драйден закончил юридическую школу во время своей карьеры в Монреале и даже на сезон ушел из спорта, чтобы поработать клерком в юридической фирме в Торонто. Странный, или особенный, или и то, и другое вместе?
Понятие о странностях вратарей глубоко укоренилось в хоккейной культуре. Патрик Руа входит в число величайших вратарей всех времен, выиграв четыре Кубка Стэнли, по два в "Монреале" и "Колорадо" за 19 сезонов в НХЛ. Он пропускал в среднем 2,54 шайбы за игру в 1029 матчах НХЛ. В 2006 году он был включен в Зал хоккейной славы. Он был непоколебим в своей привычке разговаривать со штангами ворот. Репортеры, конечно, спросили почему: "Потому что они мои друзья", - отвечал Руа. Да, странно, но вполне эффективно.
Гленн Холл выступал за "Детройт Ред Уингз", "Чикаго Блэкхокс" и "Сент-Луис Блюз" (в конце 1960-х годов играл в паре с легендой "Блюз" и членом Зала хоккейной славы Жаком Плантом). Он выиграл Кубок Стэнли в 1961 году с "Чикаго", установил нерушимый рекорд вратаря - 552 сыгранных матча подряд (включая плей-офф) и стал первым игроком, выбранным "Сент-Луисом" на драфте НХЛ 1967 года, который удвоил общее количество команд в лиге с 6 до 12.
Легенда? Да. Странный? Нет, до тех пор, пока вы не углубитесь в предыгровую рутину Холла. Он вызывал у себя рвоту перед каждой игрой. На самом деле, если бы он не чувствовал себя плохо, он был бы разочарован: "Я всегда чувствовал, что играю лучше, если мне физически плохо перед игрой. Если мне не плохо, я чувствую, что не сделал всего, что мог, чтобы победить".
Холл нервничал во время своей карьеры из-за своей предыгровой рутины, но любой, кому выпала честь встречаться или брать интервью у Холла в наши дни, думает иначе. Он восхитительный человек с доброй улыбкой. Не то чтобы у него все еще не осталось одного-двух суеверий в его книге игр. Он был в восторге от завоевания "Блюз" Кубка Стэнли в 2019 году, так рад, что его последняя команда НХЛ выиграла свой первый чемпионат за 52 сезона. Но он признает, что "сдался", когда "Сент-Луис" вел со счетом 2:0 в решающем матче.
"Я знал, что преимущество ничего не гарантировало", - сказал Холл, "но мое наблюдение за этим ничего не изменит. Сегодня утром я был так счастлив увидеть счет и основные моменты в новостях".
"Это так хорошо для всех в Сент-Луисе. Это было нелегко, но ведь так и должно быть. Было бы не так весело, если бы это получилось легко. Я очень, очень рад за всех - владельцев, руководство, тренеров, игроков и особенно болельщиков".
Кевин Константин играл вратарем в колледже NCAA, добившись наибольшего успеха в качестве главного тренера, включая семь сезонов в НХЛ. В настоящее время он тренирует в корейской профессиональной лиге. Во время интервью 2016 года всегда занимательный и информативный Константин, заявил, что странности вратаря - это развитое со временем свойство, а не данное природой.
"Когда я рос, была поговорка: "Иди на игровую площадку и найди самого странного ребенка, и этот ребенок, вероятно, будет вашим вратарем, потому что вратари странные", - сказал Константин. "А потом, когда я сам стал вратарем, наблюдал за другими коллегами и был частью вратарского братства, я совсем не думал, что это так. Я думаю, что мы берем самых обычных спортсменов и делаем из них вратарей, и сам процесс этого делает тебя странным. Это делает тебя другим".
"Вы не можете вернуться на скамейку запасных и поговорить о том, как проходит игра. Вы просто играете в одиночку в воротах и у вас есть желание идти навстречу опасности и есть эта изоляция, в которой вы играете. Так что я думаю, что если вы будете делать это постоянно, вы точно станете немного не таким, как все. Так что да, вратари немного странные".
Но Константин видит, что странности вратаря тоже имеют свое значение. Возможно, некоторые из предматчевых ритуалов дают некоторый порядок в хаосе, с которым сталкиваются хоккейные вратари в игре. Эдди Белфур, еще один вратарь Зала славы, приходил в ярость, если кто-нибудь из товарищей по команде трогал его экипировку перед игрой, стремясь сделать неприкосновенным свое место в раздевалке. Он даже обещал убить того, кто до нее дотронется.
"Для меня это самое сложное амплуа в хоккее с психологической точки зрения, потому что ошибки нападающих прикрывают защитники, а ошибки защитников прикрывают вратари", - сказал Константин. "А ошибки вратарей превращаются в загорающийся красный свет за воротами, и все на стадионе знают, что ты ошибся... Я думаю, что вратари - довольно сильные в психологическом плане люди".
Наконец, есть Жиль Граттон, не входящий в Зал славы, но сыгравший 47 матчей в НХЛ и еще 161 игру в WHA, которая позже распалась и объединила некоторые команды в НХЛ. Среди некоторых убеждений, Грэттон утверждал, что его роль профессионального вратаря были "наказанием" за ошибки в прожитых прошлых жизнях.
Он украсил свою вратарскую маску изображением тигра, хотя играл за "Нью-Йорк Рейнджерс" и "Сент-Луис", и ни те, ни другие не имели ничего общего с семейством кошачьих.
Однажды вечером он отказался играть, потому что "луна была не в той фазе". В другой раз он объяснил, что боль в животе, которую он испытывал, была вызвана прошлой жизнью солдата испанской инквизиции, когда его пронзили копьем в живот. Ладно, это странно, но уже чересчур.
Член Зала славы "Нью-Йорк Рейнджерс" Род Жильбер сказал, что Грэттон был "самым талантливым вратарем, с которым он когда-либо играл". Партнер по команде и давний исполнительный директор НХЛ Джон Дэвидсон рассказывает о временах, когда Грэттон мог зайти в комнату и изысканно сыграть на пианино, при этом Грэттон настаивал, что никогда не брал уроков игры на инструменте. Ну, по крайней мере, в этой жизни.