Марина звонила весь день. Знала, что сестра, когда будет время и возможность, перезвонит сама, но беспокойство заставляло набирать её номер снова и снова, уж очень тяжело было на душе. Наконец, Надя ответила.
- Тебе из больницы звонили? – спросила Марина. – Сказали про отца?
- Ты из-за этого с утра подпрыгиваешь и меня дёргаешь? – перебила её сестра. – Звонили, конечно. Ну и что? Думаешь, я сейчас всё брошу и побегу, теряя тапки, папочку забирать?
- Что делать? Один он жить не сможет, - вздохнула Марина. – Давай решать.
- С какого перепуга? Что ты со мной решать собралась? – удивилась Надя.
- Надя… Он наш отец, - напомнила Марина.
- Биологический – да. Не вижу, что это меняет, - усмехнулась Надя.
Родители разошлись, когда они, сёстры-погодки, пошли в старшие классы. Развелись тихо, без скандалов и ругани. Наверное, это было самое тихое их совместное решение за всю жизнь. Отец нашёл другую женщину. Мама плакала, жалела детей, себя и свою загубленную жизнь, но скандалов не устраивала. Она вообще никогда не устраивала разборок и ссор, их мама. Кричать, ругаться, грозить всем страшными карами, упрекать и драться мог только папа.
А мама старалась поскорее с ним согласиться, или хоть как-то сгладить ситуацию.
Новая жена папы была моложе, воспитывала сына. Общих детей у них с отцом так и не было.
- Пусть биологический, всё равно не чужой, - вздохнула Марина.
- Да ладно! – засмеялась в трубку сестра. – Прям близкий родственник! Где он был, когда мы росли? Когда в нём нуждались? Когда без мамы остались в двадцать с хвостиком?
Мама умерла рано, сгорела за несколько месяцев. Надя тогда училась на последнем курсе института, Марина в колледже. Это было трудное время – потерянные, никому не нужные, они не знали, как жить дальше.
- А раньше? Когда росли? Когда мама на двух работах вкалывала и во всём себе отказывала? – продолжала Надя.
- Он алименты платил, - вздохнула Марина.
- Ну да, минималку. У него официальные доходы были хрен да маленько, - согласилась сестра. – А сам с молодой женой по заграницам летал, то на Бали, то в Тунис. На всё хватало, кроме нас.
- Отец может на нас в суд подать, - заметила Марина. – На содержание. Имеет полное право.
- Да не вопрос вообще! Подумаешь, раскидают на нас какую-то сумму, заплатим. Он не вечный, к тому же уже старый и больной.
- Давай позвоним его пасынку? – предложила Марина. – Отец же обеспеченный человек, один домина чего стоит. Пусть сиделку наймут.
- Не волнуйся, сестричка. Пока ты тут нервничаешь не по делу, я уже всем позвонила и всё промониторила.
Оказывается, со второй женой отец уже несколько лет в разводе. Дом остался за ней и её сыном. Почему, и досталась ли какая-то доля их отцу, Наде узнать не удалось.
-Хотя я особо не старалась, - призналась она. – Мне всё равно от него ничего не надо, и его не надо тоже.
- Надя… Мама бы нас не одобрила, - тихо заметила Марина.
Сестра немного помолчала.
- То мама, а то мы, - решила она. - Жить с ним был её выбор, а мы при чём? Да, она бы простила всё, ещё и жалеть бы стала, но я не могу. Не за что его жалеть.
- Он старый и одинокий.
- Сейчас – да. Только это теперь ничего не меняет.
- Помнишь наши походы?
Когда они были маленькими и родители ещё не ругались так часто, отец водил дочерей в «поход». Походом, конечно, такую прогулку можно было назвать весьма условно, но летом Марина и Надя с нетерпением ждали каждую субботу.
Собирались с вечера, хотя что там было собирать на несколько часов. Мама клала им в рюкзачки тёплые вещи – на всякий случай. В корзину отварные яйца, хлеб, сосиски, помидоры, немного конфет. Отец брал корзину, и они втроём оправлялись за город, в ближайшую лесополосу. Иногда отец, на свой страх и риск, разводил небольшой костерок. Жечь костры летом было строжайше запрещено, но уж очень хотелось – какой поход без костра? Тогда девочки накалывали сосиску на палку и поджаривали над пламенем. Казалось, ничего вкуснее не бывает.
Потом плескались в мелком, по колено, ручье, загорали и бегали по берегу. Возвращались усталые и счастливые.
- Маришка, ты у нас в маму, наверное, такая всепрощательная? – усмехнулась сестра. – Выбрось из головы и займись делами, пусть его из больницы вторая жена забирает, или сын её. Мы с тобой давно уже для него чужие люди.
- Поеду к нему, - решила Марина.
- Решила, да? Ну, давай, - легко согласилась Надя. – Только учти – на меня не рассчитывай. Никак: ни финансово, ни помощью. Если ты хочешь забрать к себе больного старика – флаг в руки. Это твоё и только твоё решение.
Марина понимала, что сестра рассердилась всерьёз. Потому и разговаривала сейчас такими короткими ёмкими фразами.
- Чего тебе, глупой, не живётся спокойно? Сын женился, живёт отдельно, скоро, может быть, внуки будут. Так нет, сама ищешь приключений на свою пятую точку.
- Надь, я так не могу, понимаешь? Не могу и всё.
- Делай, как хочешь, - психанула сестра и отключилась.
До больницы пришлось ехать с двумя пересадками. Моросил мелкий колючий дождь, ботинки промокли, Марина замёрзла, ещё больше расстроилась. Может, права была сестра, не надо было ехать? Они же с отцом практически чужие люди. Когда в последний раз виделись? Лет пять назад, совершенно случайно столкнулись в кафе. Весёлый, седой, подтянутый мужчина, он поздоровался, задал пару дежурных вопросов и поспешил уйти.
Хмурая пожилая медсестра проводила Марину в палату:
- Вещи я собрала, забирайте вашего папу, - сказала она. – А то придумали тоже – стариков в больнице бросать.
Марина смотрела на отца, молчала и старалась не заплакать. Это её папа? Худой, неухоженный, в мятой застиранной рубахе и древних штанах с вытянутыми коленками?
Он встал с кровати, опёрся об ручку ходунка.
- Здравствуй, Мариночка. Пришла, значит, - тихо прошептал он.
- Здравствуй, папа… Я за тобой…
Предательские слёзы потекли по щекам…
Конец.