Намасте, прекрасные)
Я тут вспомнила, что когда-то писала сказки. В стол) И решила, а почему бы и... да) В общем, представляю вашему вниманию первую главу первой части своей первой сказки) Буду признательна за отзывы, лайки и критику)
Эта история произошла очень и очень давно. В те далекие времена мир еще держался на спине Большой Черепахи. Черепаха была молода и немного непоседлива. Она еще не привыкла к тому, что на ее спине – огромный, но довольно хрупкий, если уж говорить честно, мир. И частенько забывала об этом. Особенно, если спина под панцирем начинала чесаться из-за осколков метеоритов, случайно залетевших туда. Вам когда-нибудь попадал камешек в ботинок? Если да, то вы прекрасно понимаете, почему Большая Черепаха начинала ворочаться изо всех своих черепашьих сил, пытаясь вытряхнуть осколок метеорита из-под панциря: боли он особой не причиняет, но неудобно – жуть! А панцирь – это не ботинок, просто так не снимешь и не вытряхнешь. Тем более, когда целый мир на нем держится….
Так вот, Черепаха ворочалась иногда так резко, что мир шатался на ее спине. Океаны выходили из берегов и затапливали сушу, вулканы начинали извергаться, а земля – трескаться и расползаться. Сложное было время. Людей на Земле еще не было. Да и как смогли бы ониивыжить, объясните-ка мне? Дом построишь, сад-огород разведешь, начнешь жить-поживать добра наживать, а тут – БАЦ – потоп. Или землетрясение! Нет, людям в те времена на Земле делать было абсолютно нечего. Зато волшебные существа в этих нечеловеческих условиях чувствовали себя распрекрасно. Еще бы: они силами разными сказочными обладали! Да и сущность их волшебная была сродни сущности стихий природных. Вот и жили они бок о бок, радостно и гармонично, не мешая друг другу. За редким исключением…
Как раз в те времена появился на свет один маленький веселый Ветерок. Он, собственно говоря, и сейчас живет на Земле. Только сейчас он - Старый и Мудрый Ветер, такой сильный, что, разозлившись, может дерево с корнем из земли вырвать. Или дом вместе со всем содержимым, включая девочку и щенка, в волшебную страну перенести и на голову злой волшебницы опустить.
Тогда же Ветер был совсем юным и неопытным Ветерком. Жил он в скалах, находящихся неподалеку от края панциря Большой Черепахи со стороны хвоста. Место, конечно, опасное - как раз на него и приходилась бОльшая часть разрушений, вызванных попытками вытряхнуть противные осколки метеоритов из-под панциря. Но Ветерку нравилось! Во-первых, с этого края прекрасно были видны звезды, к которым он питал необъяснимую симпатию. Во-вторых, уже в те времена Ветерок ощущал в себе скрытую силу и мощь. Он очень любил испытывать себя в экстремальных условиях. А что может быть экстремальнее извергающейся лавы или огромной волны, смывающей все на своем пути? Если уж перед ЭТИМ устоишь, то ничего не страшно.
Метеориты в те времена пролетали мимо Большой Черепахи очень часто. Не менее часто от них отлетали осколки, так что развлечений у Ветерка было хоть отбавляй. Как только Большая Черепаха начинала ворочаться, Ветерок взмывал в высь. Затем начинал страшно (так ему казалось) выть, носиться меж скалами, уворачиваться от падающих камней, поднимать пыль столбом… В общем, творить разные непонятные нам, но приносящие нашему другу искреннюю радость, вещи. Казалось, что еще надо для счастья в жизни? Но вот беда: все в этом мире, и тогда и теперь, имеет обыкновение надоедать. Особенно, если ты юн…
Все чаще стал просыпаться наш Ветерок в плохом настроении. Все менее охотно ускользать от извергающейся лавы, все более безразлично носиться над огромными волнами, выплескивающимися на скалы из океана… Хандра, стало быть, овладела им. И ощущение, что нечто очень важное в жизни мимо проходит. Ветерок перестал быть игривым, все больше времени проводил на самом краю панциря, глядя на далекие безразличные звезды.
В один из вечеров приступ хандры был столь острым, что Ветерок не выдержал и… завыл так жутко, что сам испугался. Даже звезды, казалось, слегка поблекли. Но вой принес облегчение, а потому Ветерок, придя в себя, завыл с новой силой.
-У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! – заунывно тянул он, вкладывая в каждое «У» всю тоску и одиночество, что переполняли его.
- У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! – гулко отвечало Эхо, затаившееся в пещере меж скал.
Звезды не просто поблекли, а стали вдруг невидимыми. По крайней мере, над той частью Ветерка, которую можно было бы назвать головой, если бы он был человеком.
- УаУаУаУаУаУаУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ! – с удвоенной силой, вдохновленный собственной мощью, продолжал Ветерок.
- УаУаУаУаУаУаУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ! – подхватывало Эхо.
- ААААААААААА! Да сколько это будет продолжаться! - раздался гневный голос, такой звонкий, что Ветерок стих, не дотянув самую высокую и тоскливую «У». Эхо тоже умолкло. В наступившей тишине послышался не то чтобы гром, так, легкое …. грохотаньице. Темнота, скрывавшая звезды над Ветерком, зашевелилась и чуть заискрилась. От неба отделился сгусток чего-то, похожего на очень большой кусок черной сахарной ваты, приблизился к Земле и застыл над верхушкой скалы, под которой страдал Ветерок.
- Ну чего ты воешь, чего! Если бы у меня были зубы, они бы разболелись от твоего воя. И голова бы лопнула, была б она у меня, – произнес огромный кусок черной сахарной ваты, продолжая искриться.
-Я … это… одиноко мне, - запинаясь, пробормотал Ветерок. – И… это… я ж Ветер. Мне положено.
- Одиноооооко! – искрясь все ярче, передразнил его сгусток. – ПолОООООжено.
- Какие мы нежные, разрази меня гром! – внезапно выкрикнул он. Из самой середины искрящегося сгустка вылетела молния и ударила в верхушку скалы. Верхушка откололась и огромный камень рухнул рядом с той частью Ветерка, что могла бы быть ногами, будь он человеком.
– ДА ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ ОБ ОДИНОЧЕСТВЕ! – загрохотал уже не искрящийся кусок черной сахарной ваты. Из него вдруг брызнули струи воды и - о, чудо! Сгусток постепенно начал светлеть, превращаясь из черного в молочно-белый. Не пойми откуда выглянул, лукаво подмигнув, солнечный луч. Струи заблестели и окрасились в разные цвета. Ветерок, хоть и находился в состоянии глубокого шока, насчитал семь цветов. Струи текли все медленнее, пока, наконец, не превратились в редкие капли и не исчезли вместе с радужным сиянием.
- Ты ввввоббще кто? Или чччччто? – заикаясь, спросил Ветерок.
Белый и уже неискрящийся кусок почти самой обыкновенной, только более воздушной, ваты, задумчиво облетел вокруг скалы. Затем вздохнул, устало плюхнулся на землю рядом с Ветерком и представился:
- Тучка я.
- А что ты тут делаешь? – изумленно воскликнул Ветерок. – И как ты тут оказалась…ся?
- Путешествую я. Познаю мир. Скучно же сидеть на одном месте! Того и гляди превратишься в лужу или, еще хуже, испаришься! Движение – жизнь, как говорит Большая Черепаха.
- Ты видел…а Большую Черепаху???? Разговаривал…а с ней? - в голове Ветерка возникло множество вопросов. Особенно интересовало его, как правильно обращаться к Тучке: видел или видела?
- Хааааа! – зарокотала Тучка. – Видела! Да мы с ней закадычные друзья! Я, собственно,всю сво ю недолгую жизнь прожила над ее головой. Укрывала от солнца, смывала дождем усталость. Знаешь, как ей тяжело? Целый мир на себе нести, а тут еще эти… метеориты… Кстати, она меня и прислала.
- Кккко мне? – Ветерок от волнения вновь начал заикаться и даже чуть присвистывать с каждым вдохом-выдохом.
- Ну не к этим же… - Тучка пренебрежительно кивнула в сторону звезд. – Толку от них. Блестят и блестят.
Ветерку не понравилось, что Тучка плохо отзывается о звездах. Ведь они так долго были его единственными друзьями и свидетелями его воющего одиночества! Он насупился и, неожиданно перестав волноваться, выпалил так горячо и порывисто, что Тучку чуть не сбросило с панциря:
- Зато они красивые! И блестят! И… вообще!
- Ладно, ладно, не нервничай, я из-за тебя чуть молнию не потеряла! – проворчала Тучка, на всякий случай прислонившись к скале. С Большой Черепахи слететь несложно, а вот забраться на нее может и не удастся. Она хоть и черепаха, но по космосу плывет очень даже не по-черепашьи быстро.
- Тут вот какое дело, – приняв деловой вид, произнесла наша новая знакомая. – Черепахе надо отдохнуть. Поспать. Иначе она просто не выдержит и тогда наш мир… пфух!
Тучка вдруг раздулась до размеров довольно большого шара и стала почти прозрачной.
После чего просто рассыпалась на миллионы мелких ватных хлопьев. Ветерок, вновь оставшийся в одиночестве, так расстроился, что собрался было завыть… Уже даже начал тихонько выдыхать свистящее «уууу», но Тучка внезапно появилась перед ним. Словно из-под Земли выскочила.
- Так, о чем это я? - озадаченно спросила она. – Вспомнила! Ты, кстати, не обращай внимания. Цикл у меня такой жизненный. То пропадаю, то появляюсь. То плачу, то громыхаю. Непостоянная я особа, в общем.
Тучка подмигнула ему, и Ветерок заметил, что она вновь начинает приобретать темный оттенок. Сгущаться, так сказать. И инстинктивно дунул легонько в ее сторону. Та мигом перестала сгущаться и благодарно пророкотала «Спасибо».
- Так какое дело? – строго напомнил Ветерок.
- Мы приближаемся! – заговорщицки прошептала Тучка, слегка блеснув зарницей.
Выражение ее …кхм… скажем «лица» было таким, что Ветерок ощутил себя очень непонятливым существом. На всякий случай, он решил не показывать этого и таким же заговорщицким шепотом ответил:
- Завихрительно! Я так рад!
Тучка пару секунд недоверчиво смотрела на него, не веря своим ушам: еще ничего не сказала, а Ветерок мало того, что все понял, так еще и рад. После чего настороженно, хоть и радостно, воскликнула:
- Отлично! Тогда – летим!
- Летим! – подхватил Ветерок.
Тучка глядела на него уже не просто недоверчиво, а озадаченно:
- А ты не спросишь - куда? И… зачем? - осторожно поинтересовалась она.
- Как же! – весело заволновался Ветерок. – Познавать мир! Скучно же сидеть на одном месте! Того и гляди превратишься в лужу или, еще хуже, - испаришься! Движение – жизнь. Ты же сама говорила?!?!
- Ну нет, братец, – помолчав, промолвила Тучка. – Так не пойдет. У нас серьезная миссия. Дай-ка я тебе объясню все по порядку.
Слово «миссия» Ветерку было незнакомо, а словарей, чтобы понять его значение в то время не водилось. Да и читать Ветерок не умел. Поэтому он затаил дыхание и приготовился слушать.
- Черепаха раз в сто тысяч миллиардов миллионов лет должна отдыхать. Иначе не вынести ей ее тяжкую ношу, – объяснила Тучка. – Вот-вот мы приблизимся к Черному Облаку – месту, где нет метеоритов. Там Большая Черепаха сможет уснуть и отдохнуть. Но, увы, под ее панцирем застрял кусок метеорита. А может, и не один. И мы ВСЕ (это было произнесено крайне многозначительно) очень опасаемся, что это помешает ей уснуть. Поэтому (тут Тучка сверкнула молнией, призывая к вниманию и обозначая торжественность момента) ты должен ей помочь! Если, конечно, хочешь сохранить весь этот дивный мир… Вот это и есть наша Миссия!
- Но почему я? – возмутился Ветерок. - Я же… маленький! Я недавно родился! Я не умею!!!! Я БОЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮСССЬ! – завыл он так звонко, что Эхо выглянуло из своей пещеры, готовясь пооткликаться.
- Вот именно! – мягко проговорила Тучка. – Ты – маленький. А еще – ты очень-очень шустрый, очень-очень юркий и можешь проскользнуть, если захочешь, даже в игольное ушко.
Попасть под панцирь Большой Черепахи для тебя – раз плюнуть. Выдуешь метеорит – и все! Черепаха сможет как следует выспаться, а значит - мы спасены!
- Ну и, - немного помолчав, продолжила доверительно она, - кроме тебя этого просто некому сделать на Земле. А мы ведь хотим ее сохранить? Представь только, когда-то Черепаха научится быть неподвижной! Безумства стихий прекратятся! И, может быть, тут появятся самые настоящие люди!
- И что, - равнодушно отозвался Ветерок? - Что мне с этих людей? Я даже не знаю, кто это...
- Эх ты, дуралей! – засмеялась Тучка. – Только люди могут оценить ЭТО ВСЕ! Потому что у них есть ДУША, которая способна замирать от твоих безумных песен и моей прелестной радуги! Они даже смогут восхититься этими (тут Тучка вновь не очень учтиво кивнула в сторону звезд)… Красивыми и Блестящими!
Ветерок от слов Тучки стал как завороженный. Ему очень захотелось побыстрее встретить людей и восхитить их чем-нибудь. Одновременно с этим, он ощутил невероятную тяжесть на своих … «плечах». Ведь от него зависел целый мир!
- Только один вопрос, - спросил Ветерок так сухо, что Тучка начала опасаться за свои дождевые капли – не высохнут ли? – Кто это «вы ВСЕ»? Те, кто опасается, что Черепаха не уснет, устанет…
Тучка густо посиреневела. И смущенно пророкотала:
- Мы ВСЕ – это я…
И тут же, словно защищаясь, затараторила:
- Ну а что! А кто, кроме меня? Черепахе все равно: миром больше, миром меньше! Другие, кто здесь есть, либо волшебные – они хоть где существовать смогут, либо несмышленные еще совсем. Мир-то ненадолго старше тебя! А я людей хочу увидеть! Хочу, чтобы они МЕНЯ увидели! И восхитились моей грацией, красотой, изяществом! Ведь я – я не просто так! Я природное ЯВЛЕНИЕ! И ты тоже! Хочу, чтобы про меня стихи сочиняли: «Ночевала тучка золотая…», чтобы про нас с тобой: «Буууря мглоооою неееебо кроооет»!!! Ведь здорово же, здорово, а????? Да и мир этот жалко… Где еще такой найдется… подходящий… для нас, для волшебства, для ЛЮДЕЙ?
Ветерку тщеславие было чуждо, а вот людей очень хотелось увидеть. Ему казалось, что люди – это непременно хорошее и доброе. НУЖНОЕ этому миру. И мир этот, в котором он так недолго и однообразно существовал, сохранить очень хотелось.
Естественно, он согласился.