«Михаил Коммиссаров: легенда царской жандармерии» – книга о самом противоречивом агенте политического сыска начала XX века. Легенды слагали не только об эффективности его работы, но и о его оппортунизме и беспринципности. Коммиссаров участвовал в охране скандально известного Григория Распутина, и, несмотря на открытую личную неприязнь к старцу, отказался организовать его убийство, что ему поручил министр внутренних дел. В истории Коммиссарова собрались все тайны и интриги этого тяжелого для страны времени. Предлагаем вашему вниманию отрывок из книги.
Тень Распутина
Резкие кадровые перемены, свойственные периоду правления Николая II, смогли спасти Коммисарова от увольнения. В июне 1915 года в отставку был отправлен министр внутренних дел Николай Маклаков, а в августе того же года — товарищ министра и командир ОКЖ Владимир Джунковский. На фоне слабопредсказуемой сиюминутной политической конъюнктуры неожиданно выдвинулся сорокатрехлетний амбициозный депутат IV Думы, избранный от Орловской губернии, — «с пухлой, но плутовской физиономией, жирный» Алексей Николаевич Хвостов.
В Поволжье Алексей Хвостов, почувствовав слабые политические позиции Столыпина, в 1911 году стал активно поддерживать местных «черносотенцев» и иеромонаха Илиодора в ущерб отношениям с Григорием Распутиным, которого он принял достаточно прохладно в августе 1911 года.
Близкие отношения Хвостова с врагом Распутина и отрицательное отношение к нему со стороны Владимира Коковцова, ставшего председателем Совета министров после смерти Петра Столыпина, сорвало планы по назначению нижегородского губернатора на вакантную должность министра внутренних дел.
В качестве лидера сравнительно небольшой фракции правых депутатов IV Думы (всего 64 человека) Алексей Хвостов стал заметной политической фигурой весной — летом 1915 года. Он оправдывал антинемецкие погромы в Москве, а 3 августа 1915 года им была произнесена речь, направленная против курса правительства Ивана Горемыкина, деятельности Владимира Джунковского и «немецкого засилья» в правящей элите империи. Эта речь стала популярна в стране, которая второй год пребывала в состоянии войны с Германией и Австро-Венгрией. Император Николай II, вопреки мнению своего премьер-министра, вновь стал рассматривать Алексея Хвостова в качестве министра внутренних дел, продвигая его кандидатуру на эту позицию, а сенатора Степана Белецкого — в качестве товарища министра.
Алексей Хвостов практически сразу после назначения министром приступил к «обезвреживанию» царского фаворита Григория Распутина. Он решил окружить «святого старца» своими агентами под предлогом организации личной охраны. Степан Белецкий рекомендовал министру и Анне Вырубовой для этой цели Михаила Коммисарова, подчеркнув нужные факты его биографии:
«...после сдачи должности в Вятке, прибыв в Петроград, я [С. П. Белецкий. — Авт.] сумел его личностью и преданностью интересам трона заинтересовать А. А. Вырубову и Распутина, рассказав им о роли Коммисарова при [министре внутренних дел. — Авт.] Дурново и оттенив в специальной окраске отношение к нему ген[ерала. — Авт.] Джунковского, в чем меня поддержал и А. Н. Хвостов».
Идея лично подчиненной министру охраны Григория Распутина продвигалась через фрейлину императрицы. Жандармский полковник лично явился к ней в парадной форме, что произвело впечатление на Вырубову и поспособствовало благоприятному разрешению вопроса. Министр также встретился с Коммисаровым и, со слов Степана Белецкого, был доволен выбором телохранителя царского фаворита.
Личные отношения Михаила Коммисарова и Григория Распутина были для современников не менее удивительными, чем сама миссия. Другая сторона миссии Михаила Коммисарова заключалась в регулярных встречах с министром Алексеем Хвостовым, где он лично докладывал обо всем увиденном в окружении Григория Распутина:
«Коммисаров — в высшей степени талантливый, способный комик, и просто рассказывал, с точки зрения комической для меня… А потом будет видно, что Коммисаров дальше меня предал: выдал тайны, которые я ему поручил к исполнению… Относительно Распутина я не могу ему доверять всецело. Но он в комических тонах передавал разные анекдотические эпизоды — я точно вспомнить не могу то, что он говорил… Помню, что в комических тонах рассказывал о Распутине…»
Их близости, возможно, способствовало то, что в период своего пребывания в Саратове Коммисаров имел агентов, в окружении жены Илиодора, которую он даже пытался арестовать.
При новой расстановке сил ни Белецкий, ни Коммисаров не собирались осуществлять покушение на Григория Распутина, которое им поручил Алексей Хвостов.
В январе — феврале 1916 года ими (скорее всего, по идее Степана Белецкого) сменена тактика поведения распутинского телохранителя. По свидетельству Константина Глобачева, «приходя на квартиру к Распутину, Коммисаров громко кричал в присутствии посторонних, что разделается с этим мужиком, ругался площадной бранью и т. п. Однажды, например, будучи в гостях на даче у Бадмаева, Коммисаров, снимая кожу с копченого сига, сказал: “Так я буду сдирать шкуру с Гришки”».
Такое обращение с всесильным «Григорием Ефимовичем», с мнением которого считались сановники (а некоторые и открыто заискивали перед ним) не могло оставаться тайной. Рассказы об отношениях Распутина и Коммисарова стали предметом пересудов.
Секретарь московского градоначальника Владимир Брянский передает в своих мемуарах совсем комичную картину:
«Он сразу стал обращаться с Распутиным особенно грубо, ругал его самыми скверными словами, часто давал пинки, а иногда и просто бил, отравлял его каши, которые Распутин очень любил и получал от своих поклонниц, причем этим еще более вызывал в Распутине страх за свою безопасность. Распутин не решался жаловаться на грубое обращение Коммисарова, потому что явно осознавал, что в случае какого-либо воздействия на его дядьку сверху последний не задумается его прикончить, что тот ему, впрочем, и сам откровенно сказал. Известным облегчением в его жизни была поездка Коммисарова в Москву, во время которой Распутин набрался смелости и пожаловался на него Вырубовой. Последняя была глубоко возмущена этим и в свою очередь пожаловалась Хвостову, в результате чего Коммисаров получил строгий выговор. Обозленный этим, он прямо с вокзала примчался к Распутину, который в это время отдыхал в своей спальне, и, не смотря на протесты семьи старца и нескольких бывших в это время поклонниц, ворвался к нему. Последний, увидав его, в страшном испуге побежал по квартире, но был в кухне настигнут рассвирепевшим генералом, который просто стал упрекать Распутина за жалобу. Еще более струсивший старец встал на колени и, крестясь на икону, уверял, что ничего против него не предпринимал, на что получил резкий и довольно оригинальный ответ, что “ты, каналья, крестишься, потому что знаешь, что Святая икона тебе, подлецу, в глаза не плюнет”».
Такое резкое изменение поведения Коммисарова по отношению к Распутину было, по всей видимости, саботажем поручения министра по подготовке убийства «старца», которое он не желал выполнять даже за предлагаемые 100 тысяч рублей.
Читайте книгу целиком, чтобы узнать полную историю охраны и убийства Распутина