Пространство намного прозрачнее, чем мы думаем. Ситуации, моменты, содержания действительности захламляют пространство информацией.
В полях, где зачастую трудится наш герой, есть место для коллажирования ситуационно прикладных методик Хозяина. Не любое поле также подойдет для работы. Поле должно быть возделываемым, то есть подготовленное для рождения чего-то нового. Также можно бы было трудиться в женской утробе, но по ряду морально этических причин этого не случилось. Поле, вот самое место для расположения, передвижения, манипуляций элементами пространственных коллажей, которые начинают жить своей жизнью, и подсказывают Хозяину разгадки, вернее причинно следственные выкрутасы действий повлекших за собой интерес Хозяина.
Осень совсем уже одурела от любви к людям и вознаграждала их беспросветной заботой. Речь идёт не только о погоде. Погода здесь вообще стоит на последнем месте. Я говорю про эмоциональное состояние алчущих идиллии в парадигме своего существования, но не тут то было. Эта осень смерила всех и каждого своим беспристрастным щупом и набросала такой пейзаж дичи, что некоторые даже язык забыли и начали лаять или выть от безысходности.
Хозяину, как яркому представителю воображения кота, ничего не стоило подвергнуть сомнению сложившийся культурно языковой барьер, и начать общаться с окружающими на языке ветра. Злые языки быстро окрестили его мистификатором, голосом поколения и маргиналией, служащей маркером социального дна.
Так однажды сидя в позе претензии ко всему окружающему, наш герой насвистывал образ горы, возвышающейся над горизонтом событий. Это была очередная засада. Он как всегда был на задании. Его свист перетекал от одного объекта к другому, вибрациями выявляя неблагонадежные элементы субъективной пространственной катавасии. Где-то в отдалённой части сознания он обнаружил явный диссонанс потрясающий своей областью поражения вкусовых предпочтений покоя и порядка. Устремив свой разум по координатам безобразия, Хозяин обнаружил мирно спящего художника. "Шельма!" - взорвался Хозяин прямо под ухо несчастного. От неожиданности художник соскочил с кровати, схватил бутылку, находящуюся на полу и замахнулся на Хозяина. Поняв, что в комнате никого кроме него нет, он опустил бутылку, изрядно облив, в размахе, себя половиной бесценного содержимого. Художник посмотрел на то, что вчера наваял, закрыл лицо руками и зарыдал. "Вот же, вот же. Я шёл к этому всю свою жизнь. Я стану великим", - сказал шёпотом он и, допив содержимое бутылки, отправился в магазин за новой порцией сугубой субъективности. Изрядно набравшись, художник кое-как добрался до дому и заснул прямо в прихожей. Далее следовал месячный запой с последующим летальным исходом. Дело было закрыто. Произведение, которое должно было подвигнуть человечество к радикальным переменам, было обезврежено. Без автора и объяснения концепции, картина выглядела как жертва стечения обстоятельств, и до конца своих дней будоражила лишь пространство комнаты и тараканов, поедающих масло с холста.
Рутина засосала Хозяина обратно. Он, уставший смотрел в кота и пил чай.