— Когда за третьим? — спросила лучшая подруга Анька, когда мы в воскресенье встретились за обедом в «нашем» кафе.
— За каким третьим? — махнула я рукой и, помолчав, добавила робко: — Мы, наверное, с Лешкой разведемся.
Анька поперхнулась только что отпитым кофе и еле сдержалась, чтобы не выплюнуть его. Откашлявшись, она посмотрела на меня удивленно и как-то угрожающе.
— Как это — разводитесь? — наконец спросила она.
— Вот так, устала я, сил больше нет, — провела я ладонью по лбу, будто пытаясь стряхнуть все проблемы.
— Подожди, я ничегошеньки не понимаю. У вас же… У вас же… Идеальная семья! — воскликнула Анька.
— Ну да, идеальная! — поморщилась я. — А терпения моего больше нет.
Для всех окружающих семья Вороновых, то есть наша с Лешкой, действительно идеальная. Поженились мы давно, еще когда я была на третьем курсе института, а Лешка только-только выпустился. Через два года родился первый сын, еще через семь лет — второй. Мы вместе вот уже семнадцать лет. И мне надоело. Нет, не муж надоел, вы не подумайте. А надоело вот это: я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик.
Почти все эти семнадцать лет нашего «идеального» семействования я все тянула на себе. Окончив университет, я нашла работу в большой компании. От обычного менеджера по закупкам доросла до руководителя финансовым отделом. Я получила второе высшее, прошла десяток курсов повышения квалификации и переквалификации. Я, черт возьми, выросла как личность! Пять лет назад я открыла собственную аутсорсинговую компанию по оказанию бухгалтерских услуг. Я заработала на квартиру в центре. Мы купили загородный дом в очень приличном месте. Мы поменяли уже несколько машин.
А что же Лешка? А Лешка как устроился сразу после университета работать в логистическую компанию менеджером, так и работал в ней до сих пор. Его все устраивало. Он не хотел расти или развиваться. А его зарплата? Да это же смешно! Зарабатывала я бы столько же сколько и он, мы никогда бы не устроили младшего сына в одну из лучших школ города, а старшего не смогли отправить на стажировку за границу.
Когда все это я вывалила на Аньку, она сказала:
— Подожди, но мы же уже давно вышли из тех времен, когда мужчина должен был быть добытчиком, а женщина — хранительницей очага. Разве так важно, кто и сколько зарабатывает?
— Для меня важно, — ответила я. — Я хочу тратить мужнины деньги, а не сама себе покупать шубы из песца.
— Натуральный мех давно не в моде, — съязвила Анька.
— Прекрати паясничать, — возмутилась я. — Мы же о серьезном.
— Хорошо, — кивнула подруга. — Но ты же всегда хвалилась, что Лешка тебе по дому помогает, за детьми смотрит, везде их возит. И в походы, и в кино, и в горы.
— Да, помогает, да, возит, — сорвалась на какой-то истеричный писк я. — Но, понимаешь, он… он…
— Что? — не понимала Анька.
— Он словно баба.
— В смысле? — округлила она глаза.
— Прихожу с работы — он в фартуке у плиты уже торчит. В субботу — уборка. В воскресенье — вылазка за город с детьми.
— Так это ж замечательно. Мой Женька дома никогда ничего не делал, — вздохнула Анька. Она с мужем развелась десять лет назад и так больше никого и не нашла. И раньше я ее все как-то жалела. Мол, тяжело ей одной-то, еще и детей бог не дал. А теперь думаю: Анька — счастливая женщина. Она самодостаточна, живет ради себя и не висит над ней дамоклов меч семейного счастья.
— Ань, он ведь ни разу на работе не задержался. Не напился даже толком ни разу.
— Ну не любит мужик это дело, так радоваться надо! — покачала она головой. — Не пойму, что тебе надо.
— Мужика мне надо, — с досадой крикнула я. — Чтобы зарабатывал больше меня, чтобы стремился ввысь. Чтобы в выходной не у плиты торчал, а лежал уставший после трудной недели на диване и ни черта не хотел по дому делать.
— Ага, — саркастично заметила Анька. — Еще скажи, чтобы иногда прикладывался к бутылке после тяжелой-то трудовой недели, а потом кулаком тебя учил, как жить надо.
— Нет, этого не надо, но и так, как сейчас, я больше жить не хочу.
Анька молчала, задумчиво перемешивая ложечкой остывший кофе.
— Может, у тебя кто другой появился? — спросила она.
— С ума сошла! — Как она такое могла подумать.
— А что, сейчас это модно — любовников заводить.
— Ну ты даешь! — фыркнула я. — Мне и подумать-то об этом некогда, а ты говоришь — любовник!
Мы обе замолчали. Анька мне, конечно, не советчик, хотя я ожидала, что она меня поймет. Мы с ней всю жизнь были на одной волне. Она тоже сама себя сделала: три высших образования, занимает высокое место в одной из ведущих IT-компаний страны, тоже всю жизнь стремится к саморазвитию.
— Удивительно, что ты меня не поняла, — озвучила я вслух свои мысли.
— Не поняла, — кивает она, — и не пойму. Счастье свое хочешь разрушить. Глупо.
— Тебе б такое счастье, сама давно бы взвыла, — заметила я.
— Дура ты, Динка, — сердито сказала она. — Пошла я.
И ушла. Что это на нее нашло?
На этом наша дружба с Аней как-то сошла на нет. Она больше не звонила — я тоже.
Спустя три недели после этой встречи с подругой я подала на развод. Лешка не был против, хотя он, конечно, не ожидал, однако противиться не стал.
Мы развелись спокойно. Все-таки взрослые люди — смогли обо всем договориться. Имущество делить не стали. Он все отдал мне — все-таки на мои деньги заработано, — а сам вернулся в свою старую двушку. И детей делить не стали. Договорились, что в будние дни мальчишки будут жить с отцом, так как я часто задерживалась на работе допоздна, а в выходные — со мной.
После развода я больше года не видела Лешку, только от сыновей узнавала, что у отца все в порядке. На прошлой неделе я случайно увидела его в парке, через который спешила на встречу с клиентом — машина сломалась, пришлось идти пешком. Лешка шел под руку с Анькой, толкая перед собой коляску.