Сегодня в утреннем эфире на Радио Комсомольская правда с Игорем Виттелем и Иваном Панкиным обсуждали самое главное (?) событие месяца – введение эмбарго на продажу нефтепродуктов и потолка цен на них же. Но времени, как всегда, не хватило – да и тема непростая – и я почувствовал, что надо продолжить.
Итак, нефть и нефтепродукты – главные экспортные товары России. Газ традиционно тоже был очень важен и принес бюджету почти 900 млрд рублей в 2021 году.
В 2021 году добыча газа составила 763 млрд куб. м, экспорт — 250 млрд куб. м (из них 185 млрд куб. м в дальнее зарубежье (около 150 млрд куб. м – в Европу). В 2022 добыча упала на 12% - до 412,6 млрд куб. м, а экспорт – на 25%. Здесь речь идет не только о Газпроме, а обо всех российских компаниях и об экспорте не только трубопроводного газа, но и СПГ. В 2023 году ожидается дальнейшее сокращение добычи и экспорта.
Нефтегазовые доходы бюджета в 2022 году – 10.7 трлн рублей (примерно $180 млрд). Это около 40% всех доходов бюджета. Из них около 40% - доходы от экспорта газа, и около 60% - нефти и нефтепродуктов. В 2021 году экспортировано 230 млн тонн сырой нефти на общую сумму $110,1 млрд. Для сравнения, в 2020 году за рубеж из России было поставлено 238 млн 607 тыс. тонн нефти (на 3,7% больше), однако тогда ее стоимость составила $72,4 млрд (на 34% меньше). В 2022 году добыча нефти за год составила 535 млн тонн. Экспорт нефти вырос на 7%.
С 5 декабря действует эмбарго на поставки сырой нефти, а с 5 февраля начало действовать эмбарго на поставки нефтепродуктов в страны G7 И в Евросоюз. G7 – это США, Великобритания, Германия, Италия, Япония, Канада, Франция. Эмбарго означает, что эти страны (а точнее, компании из этих стран) совершенно, абсолютно и никак не покупают российскую нефть и нефтепродукты.
Да, периодически кто-то переваливает нефть с танкера на танке в открытом море. Какая-нибудь индийская компания реэкспортирует российскую нефть в ЕС (то есть, покупает российскую нефть якобы для индийского рынка, а потом продает ее в ЕС под видом нефти из стран Залива). Пока это еще случается, но с течением времени все эти лазейки будут перекрываться.
Лирическое отступление.
С 1986 по 2004 год Ливия находилась под жесткими американскими, а потом и международными санкциями. Единственные экспортные товары Ливии – нефть и газ. Санкции вынудили Ливию создать в нескольких странах огромную сеть подставных компаний, которые занимались контрабандой ливийской нефти и нелегальной закупкой промышленного оборудования для Ливии. Тогда еще не было Евросоюза, было гораздо проще скрывать платежи прятать танкеры от спутников. Но самое главное в том, что на ливийскую контрабанду смотрели сквозь пальцы. В том числе и потому, что она «смазывалась» массированной коррупцией.
Мы находимся совсем в другой ситуации: и танкеры с платежами отследить стало гораздо легче, но самое главное в том, что для стран, объявивших эмбарго, его исполнение станет вопросом принципиальным, дело чести, так сказать. И еще одно очень важное отличие: ливийская нефть мало влияла на мировой рынок, а вот антироссийское эмбарго изначально разработано именно как механизм регулирования цен на мировом рынке нефти.
Главная задача эмбарго – сохранить весь или почти весь экспорт российской нефти и нефтепродуктов, но резко сократить доходы российского бюджета (и российских компаний) от этого экспорта. Те, кто придумывал эти санкции (эмбарго + потолок цен), рассуждали очень рационально: мировой рынок нефти и рынок нефтепродуктов очень чувствителен. На мировом рынке нефти доля России составляет около 10%. Это много. Если мгновенно убрать с рынка такой объем нефти, резко взлетят цены на нефть, может вообще случиться коллапс. А это никому не нужно. Поэтому давайте оставим всю эту нефть на рынке. На рынке нефтепродуктов Россия тоже по разным видам продукции является экспортером №1-2-3. И мировой рынок нефтепродуктов очень хорошо сбалансирован. Оттуда Россию тоже убирать не нужно. А что же тогда нужно?
Нужно перенаправить поставки нефти и нефтепродуктов из России с премиальных рынков на относительно бедные и высококонкурентные. Россия традиционно поставляла свою нефть и нефтепродукты в Европу и США. Европа и США – самые богатые, премиальные рынки – там за товар готовы платить больше, чем в Азии, Африке или Латинской Америке. Там самые большие объемы потребления. Там очень удобная логистика, а значит, перевозки обходятся дешевле. И вот с этих рынков российскую нефть и нефтепродукты убрали: идите и продавайте на других рынках.
Но в мире не стало сильно больше нефти или нефтепродуктов, и спрос на них не упал. То есть, общий объем потребления не изменился. Это значит, что теперь страны G7 и ЕС покупают нефть и нефтепродукты где-то в другом месте. А России нужно продавать свою нефть туда, куда раньше ее продавали те, кто теперь продает ее в страны G7. Но тогда для всех участников рынка очень усложняется логистика: нефть и нефтепродукты нужно везти не с коротким транспортным плечом, а через полмира. В итоге покупатели из стран G7 будут вынуждены платить больше, нефть вырастет в цене, а Россия заработает дополнительные доходы. Как этого избежать? Нужно ввести потолок цен для стран, которые не присоединились к эмбарго. Эти страны будут покупать российскую нефть, но существенно дешевле, чем другие сорта. Они смогут производить из нее нефтепродукты и поставлять их в страны G7 – за счет того, что нефть дешевая, дешевле будут и нефтепродукты, произведенные из нее. Покупая российские нефтепродукты по ценам ниже «потолка», эти страны смогут использовать их на своем внутреннем рынке, а нефтепродукты, произведенные на собственных заводах, смогут поставлять в страны G7. Вот такая логика была положена в основу эмбарго и потолка цен.
Как все это повлияет на Россию? Лишит ли российский бюджет доходов, необходимых для ведения СВО и развития экономики, исполнения социальных обязательств?
В 2022 году нефтегазовые доходы бюджета составили 10.7 трлн рублей (из 25 трлн всех доходов бюджета). В 2023 году доходная часть бюджета запланирована в размере 29 трлн рублей, дефицит – 2,9 трлн, а нефтегазовые доходы – 9,1 трлн. По новому бюджетному правилу, если нефтегазовые доходы будут меньше 9 трлн рублей (разбитых по месяцам), Минфин должен «добавлять» в бюджет деньги из Фонда национального благосостояния – ровно столько, сколько недобрали от нефти и газа. По очень приблизительным прогнозам, вместо 9 трлн бюджет может получить «всего» 6 трлн. То есть, дополнительный дефицит составит около 3 трлн рублей. Эти деньги придется «переложить» в бюджет из ФНБ. Сейчас общий размер ФНБ составляет примерно 10,5 трлн, а его ликвидная часть – 6 трлн. Таким образом, на компенсацию выпадающих из-за нефтяного эмбарго и потолка цен доходов может в 2023 году пойти половина ликвидной части ФНБ. Это много. Такими темпами его хватит всего на два года. А из ФНБ еще планируется финансировать инфраструктурные проекты. И вообще этот фонд должен обеспечивать стабильность пенсионной системы. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Денег хватит, но ненадолго: если нефтяное эмбарго и потолок цен будет действовать больше двух лет, на компенсацию выпадающих доходов уйдет весь ФНБ. А Минфину придется интенсивно наращивать госдолг для финансирования дефицита бюджета. Здесь резервы гораздо больше, но и риски тоже немалые.
В любом случае, нужно очень внимательно следить за тем, что происходит на мировом рынке нефти и нефтепродуктов, и как Россия справляется с поиском новых рынков, новых партнеров и со стратегическим планированием дальнейшего развития нефтегазовой отрасли. Все-таки заменить нефтегаз нам пока нечем.
