Когда-то это был кирпичный гараж. Но, вместе с союзом, кажется, развалились и гаражи, поэтому от этого сооружения остались немного стен и эти развалины превратились в место для мусора.
Но было в этом месте еще кое-что, там сидели три человека, я бы даже сказал господина: господин Вася, господин Петя и господин Матвей. Все эти господа были с сальным, взорванными волосами, в которые вплетались то ли кусочки грязи, то ли кусочки не приведи бог узнать чего. Они были в пыльной, мятой и изодранной одежде. Их кожа выглядела так, будто бы они валялись в грязи и много загорали. Щетина, само-собой, а вокруг стоял стойки аромат перегара, такой стойкий, что если бы на нем держался советский союз, то точно не развалился бы. Лица их распухли от многодневного пьянства, Вася потянулся за бутылкой, перевернул её в стакан, и, о ужас! Бутылка оказалось пустой.
- Это, пцны, пцны, кончилась! – сказал Вася и взял бутылку на руки, как любимого ребенка.
- Жаль, - сказал Матвей, икнул, откинулся на землю и уснул.
- Я схожу, - Петя засунул руку в карман, зазвенела мелочь, - у меня есть.
Петя, с трудом, встал. Постоял, поймал ногами убегающую землю и двинулся в сторону магазина. Делать это было не легко, медведи сильно терлись о земную ось и заставляли её кружится все быстрее, но, когда у человека есть цель, великая цвель, он пойдет на все. Петя, каким-то чудом, перешел дорогу, вышел к магазину и увидел ЕЁ.
Легкая, стройная, светлая девочка, её платьице будто бы танцевало вокруг бедер, она светилась, словно была ангелом. Девушка весело подскакивала и улыбалась. Эта улыбка попало прямо в сердце Пети. Улыбка была такой светлой, такой искренней, эта девушка дарила счастье всем окружающим просто так, она делала мир счастливее тем, что просто существовала. Её щедрость была бесконечной, света хватило даже для Пети.
Петя протрезвел, увидел себя со стороны, осознал всю эту грязь, всю эту мерзость, но то, что эта светлая девушка одарила его своей улыбкой, даже несмотря на это, заставило слезу выкатится из его глаз. Петя не вернулся к собутыльникам, он пошел домой.
Ему понадобилось три дня, что проспаться и перестань издавать запах перегара. Ему понадобилось три дня, чтобы отмыть от себя стойкий запах пота, три дня, чтобы отскоблить торчащую клочками бороду и пятнадцать минут, чтобы найти более мене приличную одежду, он просто всегда ходил в одном и том же, поэтому в шкафу даже было что надеть. Но все это было грязное и пыльное, это пришлось стирать вручную, Петя нашел кусок старого мыла и принялся за работу. Когда все высохло, оказалось, что вещи неплохие, вот только выглядят так, будто бы их достали не из самого ровно места. Нужен был утюг, но Петя его пропил еще в пролом году, пришлось идти к соседке.
Какого же было удивление соседки, когда перед ней стоял Петя, чистый, выбритый, причёсанный и даже, такой вполне себе ничего, когда трезвый. От шока соседка дала утюг и была приятно удивлена, когда Петр, в выглаженном костюме вернул его и даже легонечко подмигнул.
И вот он был готов. Рубашечка, брючки, чистый, свежий, причесанный, вот только денег на букет у него не было… он реально обшарил все, думал, что продать, но утюг он уже продал, а холодильник нужен, как без него… поэтому он вышел, и пошел к клумбе, через дорогу.
Он наклонился, начал рвать цветы, и тут бабка с лавки закричала:
- А ну, пошел вон от клумбы! Алкаш!
Петя встал и со светлым лицо произнес:
- Я не алкаш, больше не алкаш. Простите меня за эти цветы, я заработаю и посажу новые, я заработаю и будут покупать цветы, но сейчас, позвольте мне сорвать три цветочка для девушки, которую я люблю.
Бабка довольно покивала и успокоилась.
Петя стоял возле магазина и ждал, час, второй третий, он не знал, когда придет девушка и придет ли вообще, но он ждал с замиранием сердца. Цветы в его руке начали вянуть, бабка ушла с лавочки и теперь цветы рвали безнаказанно. Петя уже собирался идти, развернулся и столкнулся с человеком, цветы выпали из его рук:
- О извините! Ради бога извините! – сказал он, - я просто ждал и вот собирался уходить, я ждал, - он встал и увидел перед собой то светлое лицо. Он робко протянул букетик из трех завявших цветов и восхищенно произнес, - вас. - Девушка улыбнулась, посмотрела на Петю и взяла цветы.
Они гуляли весь вечер, болтали о том, о сем, девушку звали Оля, они договорились о следующей встрече. Как же так? О чем можно говорить с алкашом? Спросите вы? А вот можно. Дело в том, что до всего этого дела у Петя было два высших образования, одно из них филологическое, поэтому он был очень интересным собеседником, когда трезвый, а когда пьяный был хорошим собутыльником.
Петя нашел работу и даже потихоньку начал отчищать квартиру. Запах мочи выветрился почти окончательно, а вот присохшая на обои рвота все никак не хотела оттираться. Петя был так вдохновлен Олей, что не пил три месяца. Он заработал, купил себе утюг, как и обещал посадил на клумбу цветы, из-за чего бабка просто расцвела, и купил утюг. Он скопил немного денег начинал думать о том, как сделать Оле предложение. Но для предложения было слишком рано, поэтому он собирался устроить ей ужин, чтобы признаться в любви. Несмотря на то, что Петя был алкоголик, рядом с чистой и светлой душой, он сам становился чище и светлее, их отношения были настоящими отношениями, серьезными, к каждому шагу они подходили ответственно, поэтому Пете понадобилось три месяца, чтобы подготовиться к признанию в любви.
Они назначили встречу, он купил букет, вышел из дома.
Через дорогу стоял тот самый гараж, в гараже сидели трое. Странное это дело, у алкашей всегда появляется третий, как по волшебству. В горле пересохло, словно Петя 50 лет ходил по пустыне, очень захотелось пить. Его нервные окончания вспомнили вкус водки, он дернулся, но потом мозг воспроизвел в памяти это алкогольное расслабление, наркотическую эйфорию. Жажда стала все сильнее, у Пети даже зачесались руки, он начал водить шипами цветов по запястьям.
«Нет, подойду и скажу, что у меня все хорошо, чтобы не переживали, - думал Петя, - пить не буду! Нет! не буду, просто подойду!»
Чем ближе Петя подходил к собутыльникам, тем больше шагов делала и его душа. Вот он думал, что просто подержит рюмку, чтобы подержать, ну просто вспомнить; потом просто подержит бутылку, потому просто понюхает, чтобы вспомнить это запах и ужаснуться, потому просто попробует и тут же выплюнет, но только для того, чтобы осознать всю мерзость этого вкуса.
- О! Петя! Какой ты модный! – сказал Вася пьяным голосом, - садись! Мы тебя заждались, думали ты умер! Как ушел тогда, так и не возвращался.
Матвей поднялся с земли, икнул, сказал:
- Поддерживаю, - и шмякнулся обратно.
Третий, с мутными глазами, вяло ворочал головой, что-то мычал, прикладывал пальцы ко рту и молчал.
- Да я это, у меня дело… - сказал Петя и поднял букет, - ведь нельзя же да?
- Конечно нельзя! – воскликнул Вася, взял бутылку и разлил, - нельзя! Если много, но все хорошо в меру! Дела любовные, понимаю! Но для смелости, для смелости!
Выпили для смелости. Потом для храбрости. Потому за долгую счастливую жизнь, а потом Петя ужрался в говнину. Когда он отходил поссать, он упал, испачкался измялся, в волосах снова завелась грязь, а рожа покрылась серыми пятнами.
Водка подходила к концу, Петя дал денег, новый, молчаливый собутыльник пошел в магазин, а Петя стал рассказывать анекдоты, все ржали, и вот, в конце одного из анекдотов, никто не засмеялся.
- Вы чего? – спросил Петя. Собутыльники смотрели на него ошарашенными глазами, но приглядевшись он понял, что они смотрят не на него, а на кого-то за его спиной. «Может с этим что-то случилось, которой за водкой погнал?» – подумал Петя, обернулся и увидел её.
Оля стояла и тряслась мелкой дрожью, по её щекам бежали слезы:
- Что это? – сказала она и показал рукой на всё это уродство.
- Я это… я.
- Ты променял меня, на это? Так вот что ты от меня скрывал, я знала, я-я, я чувствовала, что с тобой что-то не так! Ты! Ты! – слезы полились сильнее, глаза распухли, но она не рыдала, она плакала тихо, но очень сильно. – Ты предал меня, - холодно проговорила она.
Если бы Петя был трезв, то он бы смог подобрать слова, извиниться и все исправить. Не сейчас, за долгие недели, подобные вещи не лечатся быстро, но он бы смог, если бы был трезв, но он был пьян, поэтому не нашел ничего лучше, чем взять поломанный букет цветов, встать, предстать перед Ольгой грязным, ободранным, пьяным, в обсосанных штанах, протянуть ей букет и сказать:
- Я тебя люблю.
Ольга схватилась руками за лицо, побежала и теперь начала плакать навзрыд. Задыхаясь, громко всхлипывая и даже крича. Алкаши еще долго слышали её жалобный стоны, а в Пете что-то медленно опускалось вниз, от сердца, через живот и к пяткам. Он смотрел ей вслед долго, пока она не исчезла на совсем.
- Что мы делаем? – сказал Петя и обратился к собутыльникам, - на что мы тратим свою жизнь? Мы медленно отравляем себя и отравляем окружающих, ваши родные страдают, ваши дети не имеют отцов! У них нет ни настоящего, ни будущего, потому что вы не можете им его дать! Мы губим себя, окружающих и общество! И все ради чего? Ради этого? – он схватил бутылку и начал говорить все громче и громче, - ради этого? зачем ты пьешь, Вася? Зачем? Ты стал умнее, лучше, богаче, красивее? Зачем? – Вася хотел было что-то бякнуть, - а я скажу тебе, потому что душонка у тебя вот такая, и у тебя, тоже, - сказал он Матвею, опустил голов, - и у меня вот такая. Никчемная маленькая душонка. И даже если в мои руки попадает что-то прекрасное, я могу это только топтать. – Он бросил бутылку, она ударилась о кирпичи и разлеталась в дребезги. – Может хватит жрать этот яд? Может хватит? – Он взялся руками за голову и опустился на колени.
Собутыльники сидели молча и тупо смотрели на Петю, пришел тот, четвертый, из магазина, он держал в руках четыре бутылки водки. С улыбающейся рожей, во рту которой не было половины зубов, он потряс бутылками, так ничего и не сказав.
- Да ладно, че ты завелся, - сказал Вася, - вон он уже принес, чё так убиваться, все есть, щас нальем. Водка она такая, её нету, потом есть и так убиваться из-за неё не стоит.
Они налили, выпили, выпили еще. Петя опьянел и совсем забыл свои слова, забыл Ольгу, ему было хорошо и легко, единственным важным делом для него стало опустошить бутылку, а потом еще одну и еще. Он уже не знал ни забот, ни хлопот и готов был просидеть так целую вечность. Незаметно для Петя его собутыльники, один за другим, падали и засыпали, а Петя все пил, пил и пил. Последнюю бутылку он выжрал в одного. Когда на дне остался последний глоток, он решил произнести тост, хотел встать, но вместо этого упал на спину, хотел поднять руку, но не смог, вместо условностей типа встать или вытянуть вверх руку, Петины брюки, которые еще утром были чистые и выглаженные, покрылись мокрым пятном, в районе паха. Он хотел произнести тост, но из его рта раздавалось только мычание. Вдруг голову пробило шальное слово, которое взялось непонятно откуда. Значение этого слова Петя не понимал, он вообще ничего не понимал, он просто сказал, получилось даже членораздельно:
- За Ольгу! – выпил последнюю водку откинул голову и больше никогда не вставал.
З.Ы. А вот, что меня сподвигло на эту историю.