Речь пойдёт об одном из узбеков моего взвода.
Когда мы прибыли с Одинцово (школы сержантов) роты уже были укомплектованы солдатами. Мне достался второй взвод третей роты, под командованием капитана Тараненко.
Вообще почти вся рота состояла из солдат, призванных из Узбекистана. Зам ком.взвода, был русский, проживающий в Узбекистане. Мне повезло с ним. он хорошо знал узбекский язык, но притворялся, что не знает, это было ему на руку, он был в курсе всех дел взвода. При нём бойцы, свободно общались на своём родном языке, думая, что он не понимает их.
Любые их тайные затеи пресекались во время и в роте практически не было ЧП.
Наш полк располагался практически на территории п/я. Со всех сторон был ограждён высоким бетонным забором, с колючей проволокой и охранной сигнализацией. Вдоль забора со стороны п/я стояли (на расстоянии 15 метров) воздушные пушки, с электронным управлением, реагировавшими на любое движение.
Окна из нашей сушилки выходили прямо к этому забору. Если кто-нибудь проносил спиртное в роту, то выпивали только в сушилке, а чтобы замести следы выкидывали бутылки через забор на территорию п/я.
Стоило им выкинуть пустую бутылку через забор, срабатывала сирена и со штаба к нам в роту летел дежурный, не останавливаясь у дневального прямо пробегал в сушилку. Но обычно там уже никого не было.
Начиналась профилактика. строили роту и выясняли, кто бросил бутылку в ЗОНУ? Обычно на этом инцидент исчерпывался, хотя бывало, что дневальный указывал, кто последним выходил из сушилки или заставляли всех дышать по очереди в строю, от кого пахло спиртным, тот отправлялся на кухню в наряды на три дня. А потом командир роты решал, что дальше с ними делать.
Но дело не в выпивке. У меня в роте был один солдат, очень он уж интеллигентно выглядел. всё время что-то читал и писал. Я его не трогал пока на политзанятиях он не отказался отвечать на поставленные мной вопросы, по полит занятию. Когда я его спросил почему он не хочет отвечать, он ответил, что ему некогда заниматься ерундой, у него другие проблемы.
Ну, конечно же я не оставил эту дерзость без внимания и выдал ему наряд на кухню, он спокойно там отработал, на следующем занятии произошло то же самое, и опять он спокойно отработал на кухне.
Так продолжалось несколько раз. Я обратил внимание, что окружающие его узбеки с интересом следили за нашими с ним действиями, я так понимаю, они ждали, кто кого?
В конце концов, я один на один встретился с ним в кабинете и прямо глядя в глаза спросил: "Рядовой Усманов, почему вы не хотите участвовать на политзанятиях?"
Он так загадочно улыбнулся, и ломая русскую речь как можно хуже изложил:"Камандыр, ти лучише спраси у ротный, я плохо гаварью по руски!" "Договорились, я спрошу!" На этом и разошлись. В очередной раз, когда ротный вёл политзанятия с командирами взводов, я задал ему вопрос про моего Усманова, что с ним такое, он абсолютно не хочет работать на занятиях.
Ротный улыбнулся и сказал: "Я давно наблюдаю за вашей дуэлью, ждал этого вопроса, и скажу вам, у вас железные нервы, да и он не подарок. Вот что я отвечу на ваш вопрос, оставьте его в покое, это первый солдат который учится в университете и ему нужно писать контрольные, а вы ему политзанятия!"
В университете, никогда бы не подумал, что мне так повезло, в моём взводе и студент МГУ, что он потерял на службе? Потом мне удалось всё же разузнать через его односельчан, от зам. ком. взвода всю эту историю.
Оказывается он умудрился продать три вагона колхозного леса и ему грозил срок, папа его очень влиятельный человек, договорился с военкомом, отправить (спрятать) сына в армию, пока всё не забудется, да и он сможет окончить университет.
По его виду было заметно, что он старше нас на пару - тройку лет.
Я перестал его трогать, а он продолжал учиться. Самое интересное случилось когда он садился в дембельский автобус.
Я стоял рядом и контролировал, чтобы все всё взяли и сели в автобус. Когда стали прощаться, Усманов подошел ко мне строевым шагом и сказал на чисто русском языке, без акцента: "Командир, не сердись, но мне не нужны были проблемы, так проще служить, так и вышло. Я закончил учёбу и службу, мне ещё дипломную писать и летом защита, дай руку." Он протянул мне свою руку, я не знал, злиться мне или рассмеяться, пожал его руку и всё что нашел сказать в тот момент: "Ну ты и жучара!"