В последнее время ужасно модным стало критиковать либеральную идеологию. Мол, либерализм разрушает традиционные ценности и нравственные устои. Мол, общество, зараженное идеями либерализма, обречено на загнивание и вырождение. И пусть вас не обманывает видимая успешность западных либеральных стран, так как все равно скоро им всем будет один большой кирдык. Будущее за традиционными странами, общественные отношения которых не знают разрушительного действия либеральщины, и соответственно ничто не мешает там на высоком духовном уровне забивать распутных женщин камнями, казнить геев или насильно выдавать замуж несовершеннолетних дочерей за уважаемых людей.
В нашей стране антилиберальная пропаганда достигла наверное своего апогея, благодаря усилиям отдельных честных и независимых журналистов и телеведущих, а также некоторых политиков и государственных мужей, целью своей полагающих донести до нас, сирых, страшную правду о губительном влиянии западной либеральной идеи. Уж они то знают, о чем говорят — как никак на Западе частенько бывают. Заметьте, не комфорта ради, а токмо из чувства долга служебного.
Теперь каждый уважающий себя ура-патриот просто обязан быть сторонником так называемых традиционных ценностей и ненавистником либерализма. А иначе никак. Тут как с поправками в Конституцию — все одним пакетом.
Интересно, а что, если современный поборник так называемых традиционных ценностей, и соответственно ненавистник либеральности, попадет в то самое время, когда идеи либерализма еще не вылились в массовое движение, а общество было максимально консервативным и традиционным. Это получается в додекабристскую эпоху, аккурат в 17-18-й век. Время — мечта для приверженца «нравственных устоев». Либералов-смутьянов тогда еще особо не было, и ничто не нарушало идиллию тогдашней стабильности.
Сразу оговорюсь, что, раз уж современный ура-патриот и антилиберал естественно относится к 76% современного населения страны, то и в прошлое он должен попасть именно в ту самую прослойку в 76%. И никак не в 1-2% благородного сословия.
Получается, что попадает он с большой долей вероятности в крестьянское сословие. И сразу же получает возможность ощутить на себе все прелести воспеваемых им традиционных ценностей, таких как телесные наказания в том числе за недоимку, леность и непослушание своему хозяину.
Каждый раз получая от барина за конюшней кнутом по спине, он будет приговаривать: «Слава Богу, хоть либеральщины проклятой на Руси нашей Матушке нет!».
Зато, как отдушина для него будет возможность побить свою жену или через суд отдать ее на порку тем же самым традиционным и консервативным кнутом за непослушание.
Также бальзамом на душу ему будет отсутствие необходимости ходить на выборы народных депутатов, губернаторов и главы государства, потому как вся власть на Руси давалась от Бога, и надобности в выборах не было, как и в депутатах тоже.
Не жизнь, а благодать! И целебность традиционных ценностей для души.
Нормой социального поведения для него будут раболепие и богобоязненность, чинопочитание и лизоблюдство, покорность своему хозяину и смутная к нему же ненависть. Кстати, патриотизм от него уже требоваться не будет. Чести много. Ведь патриотизм, как чувство возвышенное, присущ благородным господам, а не всякой там дворовой черни.
Но как скоро надоест ему такая жизнь, и душа потянется к чему-то возвышенному, например к чувству собственного достоинства и чести? К осознанию своих прав и свободы, словом ко всему тому, что сейчас принято называть разрушительными либеральными ценностями. Когда вдруг проснется в нем принципиальность мнения, не зависящая от сиюминутной выгоды и душевного комфорта. Встанет тогда он на распутье, перед выбором: восстать против таких порядков и прослыть неблагонадежным смутьяном, поставив себя вне закона, или приспосабливаться до конца жизни своей, находя все новые и новые оправдания ущемлению своих прав и осуждая тех, кто за его же права и борется.
Начнут посещать его мысли крамольные. Мысли о справедливости мироустройства и царящих вокруг порядков. Мысли о возможности изменить мир к лучшему, если не для себя, то для потомков. Начнет конечно же он высказывать эти мысли, за что и будет примерно наказан. Плетьми, осуждением, отлучением и т. д. и т. п.
И рано или поздно разгорится в его груди огонь беспокойства и страстное желание равноправия. Изучит он труды современников философов-гуманистов и социалистов, и увидит разительное несоответствие между тем, как должен жить свободный человек, и суровой реальностью. И встанет он на путь борьбы и избавления от «оков рабства» и узнает, что многие люди, включая хозяина его, не разделяют с ним этого мнения и желания. С удивлением для себя узнает он, что много среди его сограждан есть охотничков пожить за счет его труда и им же помыкать. Также с удивлением для себя узнает он, что в их глазах он не кто иной, как «бездельник, бунтарь, сволочь, подлец и предатель» только лишь потому, что имел наглость заявить о своих правах.
И все-таки пройдет он этот путь. Жестокий, суровый и кровавый путь.
И дальние его потомки осудят его за жестокость эту. Дальние потомки будут искренне недоумевать, зачем нужно было отстаивать какие-то права, ведь и без этих прав жили хорошо, стабильно, традиционно и нравственно. Ведь зачем нужно было раскачивать лодку, когда нужно было всего лишь потерпеть?
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!