Женщина в плаще цвета пыльной розы сидела в прокуренном коридоре привокзального отделения милиции и не решалась постучаться. В прошлый раз ее с криками выгнал хамоватый красномордый начальник. Проплакавшись, она назавтра снова пришла.
- Опять Вы? - грустно спросил молодой армянин с отчеством Ашотович. Она его помнила. Зам красномордого. Молодой.
Ашотович прошел было до конца коридора, но, оглянулся, и обречённо посмотрев на нее, вернулся в кабинет.
- Зайдите, что с Вами делать...
Молча выписал ей пропуск на свидание, нарушив распоряжение старшего по званию, и поставил свою подпись. Его сестра была примерно на том же сроке. Нельзя беременных обижать. Так у них дома всегда говорили. Может, поэтому.. А может, потому, что работал всего пол года..
- Ваша задача пройти по коридору тихо, выйти на улицу и ни одной живой душе не говорить, что я дал вам разрешение на свидание. В бюро пропусков не важно - зам, не зам. Им главное печать.
Все так же молча, бережно держа в руке заветный лист, женщина в плаще цвета пыльной розы вышла из кабинета. Она была очень благодарна, но никак не могла выразить эти эмоции, словно скрытые под бетонной плитой отчаяния.
На лестнице женщина лицом к лицу неожиданно столкнулась с красномордым, пребывавшим явно не в духе. Увидев ее, он налился свекольным цветом, молниеносно все понял, и буквально выхватил из рук с трудом добытую бумагу.
- Ага! Опаньки! Ашотович подписал! Добренький! Сукин сын! За моей спиной!
⠀
Красномордый был принципиален. Он медленно разорвал разрешение на свидание, и сказал, четко разделяя слова:
- Заму я сделаю выговор. А вы.. Идите и рожайте здоровых и красивых детей. И больше сюда не приходите. Никогда. Пока я здесь, вы ничего не получите!
К обеду красномордый отчалил домой, стояла жара и он весь покрылся испариной, которая мешала работать.
- Полежу, - решил он, потому что стало колоть сердце. Стало хуже.
Приехавшие врачи сделали экг, укол, назначили покой и никакой работы.
На больничном красномордый продолжал руководить по телефону, доводя своим криком до одури не только подчиненных, но и домочадцев. В нем в равной мере присутствовала столь омерзительная в людях и особенно в начальствующих гремучая смесь - тупость и злобность.
⠀
Вечером третьего дня красномордый вызвал зама с бумагами и уже у лифта стал привычно орать. Ашотович слушал и понимал: пол года такой работы идут за пять лет. Надо писать заявление. Красномордый орал, Ашотович решал - до или после отпуска. Третьего варианта не было. Вдруг красномордый неожиданно сник и медленно осел.
⠀
Скорая приехала очень быстро, буквально от соседнего дома. Повезло, однако красномордый был иссиня-бледен и в медицинской помощи не нуждался. Совсем.
⠀
Женщина в плаще цвета пыльной розы решилась прийти снова. Не было выхода. Совсем.
⠀
Дверь в кабинет зама была приоткрыта. Там и шел этот разговор, из которого ей стало известно в подробностях произошедшее. Она тихо постучала. Молодой Ашотович едва виднелся за ворохом бумаг.
⠀
- Заходите.. Как законный и.о. имею полное право выдать вам разрешение на свидание. Идите спокойно, ничего не бойтесь. Нельзя беременных обижать, нельзя..
⠀
На лестнице ей никто не встретился. Ашотович передумал увольняться. А земля продолжала вертеться..