Алексей и Ирина Басмановы о доме в поле, козе и жизненном призвании
Возраст: 30 лет, 32 года
Кем были: профессиональные танцоры
Кем стали: сельские учителя
Ирина: У меня была мечта стать чемпионкой мира или чемпионкой России по спортивным бальным танцам. Когда мы только начали танцевать вместе, у Алексея был свой танцевальный клуб, у меня — свой, а за плечами любительская танцевальная карьера. В России мы быстро стали серебряными призерами по программе «10 танцев среди профессионалов», ездили на чемпионаты мира постоянно и там выступали неплохо. Потом уехали в Италию работать, нам там остаться предлагали, в Америку звали. В общем, можно было продолжать и продолжать, но у Алексея уже был четкий ориентир.
Алексей: Я еще лет в 16 начал интересоваться разными философскими направлениями, как-то мне попала в руки книжка Владимира Мегре. Я очень проникся тем, что там было написано о семье, о Родине, чувством патриотизма проникся. Я город органически не переношу, и тогда я очень четко понял, что хочу уехать. Но я понимал, что если делать какие-то серьезные шаги, то они должны быть подготовлены. Подготовка заняла почти 10 лет. Самое сложное было — найти человека, который из тепличных условий будет готов податься не пойми куда.
Ирина: Я сначала заняла выжидательную позицию и про себя думала: «Ну не сразу же земля найдется». А она почти сразу нашлась. Потом думала: «Ну не сразу же переезжать». Переехали мы и, правда, не сразу. Сначала зиму у родителей Лешиных на даче прожили, чтобы понять, что такое деревенская жизнь. У нас, конечно, сначала были мысли уехать совсем в глушь, но потом от них отказались и сейчас не жалеем — слушаешь, как люди, которые живут в тайге, рассказывают, как они борются за урожай, чтобы выжить, как к ним дикие звери на участок приходят, — реально страшно становится.
Алексей: Сначала мы просто приезжали сюда и жили в палатке, в поле. Потом я построил небольшой дом. До этого толком не знал, как гвоздь забить, в итоге ничего — на пару с одним человеком справился. Первый год мы реально жили вдвоем в поле. Классно было: огоньки деревни вдалеке, романтика. И мы решили все делать по-настоящему: лошадей завели, сено вручную им заготавливали. А это же не просто — скосил и положил, его нужно сушить, переворачивать, собирать. Ходили по местным, спрашивали — что, как. Один раз не получилось, еще раз. Потом еще.
Ирина: Мы запланировали, что у нас появятся дети, и хотели перейти на другое питание. Поспрашивали вокруг — ни у кого ничего нет. Поэтому мы решили завести свою козу и кур. И причем не просто козу, а породистую. Вроде нашли подходящий вариант, позвонили, человек говорит: «Да, хорошо, привезу вам из Липецка дойную козу». Привозит, достает из багажника, а она никакая просто — пять часов там тряслась, молоко потеряла, конечно, но мы это только потом поняли. Я спрашиваю: «А как ее доить-то?» А он: «А я откуда знаю! Этим баба моя занимается». Пришлось опять к местным идти. А нужно понимать еще, что коза не то чтобы стоит и ждет, пока ее подоят, она лягается, уворачивается. Когда мы поняли, что молока нет, пришлось эту козу покрыть и принять роды, и тогда вот только у нее молоко появилось. В общем, проблемы были повсюду — просто воды достать из колодца.
Алексей: В первый год я ездил на два дня на работу, и Ирина оставалась одна. Вообще одна. Беременная в поле. Электричество в доме было кое-какое от солнечных батарей, но за окном тьма, облака по небу летят, луна мерцает, поле кругом, ничего не видать. Страшно ей было. В первый год еще дороги не было никакой — поле и разбитая грунтовка, дождь прошел — и все. Но мы как-то со всем справлялись. Хотели полностью переключиться на сельское хозяйство. Но через какое-то время поняли, что, выращивая здесь картошку и разводя кур, мы приносим все-таки меньше пользы, чем если бы воспитывали учеников.
В Москву нам ездить не хотелось, поэтому мы посмотрели, какие клубы есть в округе, что за преподаватели. Конечно, когда я только устраиваться пришел, на меня косо смотрели: волосы длинные, борода. Все-таки, когда ты работаешь учителем танцев у детей, ты должен выглядеть как учитель танцев. А у нас, если дождь прошел, выйти из дома, дойти до машины и остаться чистым — уже проблема. Побриться — тоже целая история. Сейчас условия улучшили, и стало легче. Но нам здесь нравится работать, в Москве родители богатые пришли, денег дали — и забыли. А здесь мы видим результат труда, дети очень мотивированы. Для них это не два притопа, три прихлопа, а спорт настоящий.
Сначала у нас были мысли, что дочка в детский сад и школу ходить не будет. Но сейчас мы от этих взглядов отказались. Можно уйти в лес, ото всех отгородиться, и в итоге так получится, что дети вырастут оторванными от мира. Если бы мы сами выросли в лесу, тогда еще может быть. А так — бардак может получиться. Мы зачем сюда вообще уехали? Не из-за свежего воздуха, конечно. Я отчетливо понимал, что хочу жить с любимым человеком в деревне. Здесь единения больше и больше чувства. А в городе это чувство гораздо сложнее удержать. Внимание уходит — туда-сюда, туда-сюда. Я когда думаю, ну какие там плюсы? Дорогая хорошая квартира? Дорогая хорошая машина? Хорошая работа? Нет, спасибо, мне ничего не надо, я лучше буду воду из колодца носить, топить печку, за дровами ездить в лес, а в город не перетянусь ни за какие коврижки.