Почему Путину так болит этот Мюнхен 1938-го и эта несчастная Польша 1939 года..?
Он же уже не первый раз поднимает тему “польской вины” за начало Второй мировой войны.
Помнится, что-то подобное он уже говорил летом 2009 г.
Мол, отдала бы Польша Гданьский коридор Гитлеру - то и войны никакой не было бы.
А теперь вот прозвучало и про занятую после Мюнхена поляками Тешинскую область и про "антисемитскую свинью" польского посла в Берлине Липского и про вынужденность Сталина до заключения пакта о ненападении с гитлеровской Германией…
И про Гданьский коридор Путин вновь высказался, только уже по-другому - не Гданьск-Данциг был нужен Гитлеру, а дорога на восток, чтобы напасть на СССР.
Все это уже давно было, сотни раз обсуждалось историками и журналистами, даже заметки Липского о том, что Гитлеру предстоит поставить памятник в Варшаве, когда он вывезет евреев на Мадагаскар, были опубликованы еще в брежневские времена.
То почему Путин упоминает те события сейчас, когда, кажется, и отношения с Польшей не самые напряженные?
Может, самую важную роль здесь играет место и, скажем так, аудитория, которая слушала часовую лекцию российского президента. Путин как бы хотел сказать президентам постсоветских государств - ”вы в нашем геополитическом пространстве, вот это наш, правильный взгляд на те события".
Не знаю, конечно, насколько этот монолог поразил старых и новых лидеров стран СНГ, но Путина явно волнует геополитика и он постоянно перебрасывает мостики из прошлого в настоящее.
В ответ по путинской доктрине ударили и поляки, и американцы, и другие западные страны, солидарно подчеркнув, что в начале войны виноваты исключительно Гитлер и Сталин.
Одним словом, каждый традиционно остался при своем.
А вот слушая российского президента автор этих строк призадумался о другом.
Например, о взаимных отношениях братьев-славян - поляков и чехов, которые умудрились в то трудное время стать почти врагами и дались немцам быть уничтоженными по отдельности.
О том, как быстро, почти мгновенно, разрушилась вся система "международных гарантий" и ”санитарных кордонов", которыми большие страны пытались связать новорожденные страны Восточной Европы.
И как быстро эти малые страны оказались сами по себе, без всякой помощи, вооруженные только тем, что имели, и главным образом вооруженные-волей защищаться и волей умирать.
Что, если бы Чехословакия в 1938 году была полна решимости защищаться от немцев? Неизвестно, удалось бы вермахту того времени быстро победить чехословацкую армию. Возможно, и удалось бы, но немцы могли бы заплатить за это большую цену, положив на судетских перевалах тысячи солдат. Чехословакия имела все необходимое для борьбы: железобетонные укрепления в Судетах, неплохую авиацию, объединенные в отдельные группировки танковые соединения.
Не зря потом именно на прекрасных чехословацких танках немцы дошли до Москвы, а потом и до Сталинграда.
И я уже не говорю о том невероятном варианте, если бы Польша и Чехословакия были вместе, то в военном конфликте с Германией им, возможно, не понадобилась бы и помощь Франции. Но вооруженной Чехословакии не хватило воли, а Польше хватило воли, но не хватило оружия, а всем не хватило здравого смысла, чтобы быть вместе.
Путин, очевидно, уделяет большое внимание этим вопросам воли.
Здесь играют большую роль и его чекистское прошлое, и традиционное советское представление о слабости западных политиков, их своекорыстии и безвольности.
Именно это” волевое воздействие " и было заложено в план российских операций на Донбассе и в Крыму. В Кремле предполагали, что и Запад не будет Украине помогать, и украинцы не решатся взяться за оружие.
Украина только тогда стала субъектом международной политики, когда начала решительно защищать Донбасс.
Так выглядит, что можно иметь сильную, обеспеченную хорошей техникой и укреплениями армию и... слиться врагу фактически не сделав ни одного выстрела.
А можно решиться на бой будучи не обеспеченным почти ничем и даже не имея на то ясного Приказа командования - и остановить врага.
Первым путем пошла Чехословакия, вторым-Украина.
Поэтому ни в 2015 году, ни позже новый Мюнхен в Минске так и не состоялся.
Путину это, очевидно, болит, не вписывается в его картину мира.
Поэтому он об этом так часто говорит.