В лихие девяностые жить было трудно, но как-то проще, что ли? Курили не прячась, пили пиво на лавочке у подъезда и милиция могла «наехать», если засиделись за полночь и кто-то из жильцов пожаловался на шум. Ученики боялись учителей, а родители лупцевали чад за неуважение к педагогу… Нет, определенно, жить было проще, хотя и очень трудно.
Именно это «трудно» и заставило Сергея устроиться дворником на железнодорожный вокзал. Работа, прямо скажем, не престижная, но зато платили вовремя, чего не скажешь о других предприятиях города.
До того, как он вышел в первую смену, Сергей представлял себе вокзал как место, где люди появляются, исключительно, для того, чтобы дождаться своего поезда и уехать на другой вокзал, ну или встретить прибывшего. Остальное время на станции тихо и малолюдно…
Нет, разумеется, он смотрел детективы, в которых показывали карманников, мошенников и проституток, «работающих» на вокзалах, но это все происходило в больших городах, чаще всего в столице, а здесь станция масенькая, не наберется и десятка поездов за сутки, ну какие мошенники с проститутками?
Карманников с мошенниками и вправду не оказалось, а вот «ночные бабочки» обитали в районе вокзала круглосуточно. Однако, в отличие от самых неприятных образов из кино, эти больше походили на зомби. Беззубые, неделями не мывшиеся, от того, мягко говоря, дурно пахнущие и вечно пьяные. Кто мог хоть задаром позариться, на такое «счастье», Сергей не представлял, но, видимо, любители находились.
К постоянным «жильцам» станции так же относились таксисты, ограничив свой ореол обитания привокзальной площадью. Причем у Сергея сложилось впечатление, что они не уезжали даже домой отоспаться. В любое время суток одни и те же лица. Правда, на перрон таксисты дисциплинированно выходили лишь к прибытию «пассажира», наперебой выкрикивая: «Новый город! Старый город! Любой район! Ясный! Светлый! Такси, недорого!..»
Кроме, выше перечисленных, рядом с перроном угнездились представители общепита: три армянина шашлычника. Дым от мангалов пробуждал у Сергея аппетит и мешал работать, успокаивало одно, эти сидели на месте, на перрон не совались и порядок вокруг своих покосившихся вагончиков и палаток наводили самостоятельно.
Хлопот не представляли и временные посетители перрона, а именно многочисленные бабушки, торгующие пирожками, горячей картошкой, квасом и традиционными для региона оренбургскими платками. Данному контингенту мусорить было некогда, стоило поезду остановиться, они появлялись словно ниоткуда, неслись вдоль вагонов дружным гуртом, при этом, заглушая своей рекламой возгласы таксистов. Но стоило составу тронуться, как их и след простыл.
Вот кого Сергей возненавидел уже через неделю, так это пассажиров и встречающих. Стоя в метре от урны, видя метущего дворника, этой публике ничего не стоило запустить изящным щелчком окурок на середину перрона, не говоря уже о «грызунах», которые заплевывали шелухой от семечек все в радиусе трех-четырех метров вокруг себя.
Подобное безобразие Сергей безропотно терпел до тех пор, пока не попал в одну смену с «бессмертным» дворником вокзала Клавдией Афанасьевной.
Старушка - божий одуванчик. На работу она не шла, плелась, опираясь на самодельную клюку, разговаривала так же – тихо, по-старчески глотая звуки и шепелявя. Сколько ей лет точно никто не знал, но любила она порассказать, как оно было при отце народа Иосифе Виссарионовиче…
В тот день Сергей мел перрон с юной стороны к северу, а навстречу, орудуя огромной метлой, бодро продвигалась Клавдия Афанасьевна. Совершая размеренные движения своим орудием труда, Сергей отстраненно размышлял, как такая старушка может столь быстро работать. Не успев прийти к какому-либо выводу, Сергей домел до стайки «грызунов», уже изрядно загадивших перрон.
Не смотря на то, что Сергей старательно сметал шелуху вокруг них, им и в голову не пришло, не то что перестать плевать, но даже отойти в сторону. Сергей скрипел зубами и аккуратно, дабы не пылить, подметал, как рядом образовалась Клавдия Афанасьевна.
- Милиция! – гаркнул «божий одуванчик» столь зычно, что Сергей невольно присел.
В тот же миг на месте нарисовалось двое постовых из линейного отдела:
- Так, что случилось, Клавдия Афанасьевна? – деловито поинтересовался старший сержант.
- Ках, шо, - жалобно зашамкала старушка, - фот фолько уфлалася, а фети ушо фаплефали. Наруфають.
- Да кто убрался?! – принялись возмущаться «грызуны». – Врет все она! Тут так и было!
- Фрут, оть и нафарник потфердить, - ткнула скрюченным пальцем Клавдия Афанасьевна в Сергея.
Под возмущенные возгласы «грызунов» Сергей злорадно закивал головой и с трудом выдавил из себя:
- Подтверждаю.
- Граждане, пройдемте, - жестко произнес старший сержант и граждане прошли, оставив дворников наедине.
- И что им будет? – спросил Сергей у Клавдии Афанасьевны.
- Как что? Штраф, мусорить на перроне по закону нельзя.
- А почему они сразу их не оформили? – недоумевал Сергей.
- Эт тебе, сынок, не прежние времена, мент нынче бесправный, ну, мусорят, а кто подтвердит? А тут мы с тобой два свидетеля, оформят голубчиков по полной программе, особливо ежели быковать начнут, - Клавдия Афанасьевна злорадно ухмыльнулась беззубым ртом, чем слегка испугала Сергея. – Ты ж у нась новенький?
- Вторую неделю.
- Оно и видно, работаешь в силу, но бестолково, - Сергей отметил про себя, что Клавдия Афанасьевна совершенно перестала коверкать слова, но предпочел свое наблюдение оставить за кадром, спросив лишь. – Это как?
читать окончание истории здесь
Читать другие посты автора - здесь
Подписывайтесь на канал, комментируйте, делитесь с друзьями в социальных сетях и ставьте лайк (палец вверх)!
Так вы не потеряете канал и поможете другим читателям найти своего автора.
Ниже: НЕ УВЕРЕН НЕ НАЖИМАЙ!
если есть желание поддержать автора, нажимай, комиссия списывается с получателя (меня).