Александр Жибров
Казахстан, 39 ОРАП
Конец ноября 1977 года. Как и четыре года назад, перед поступлением в Барнаульское ВВАУЛ, меня провожают мои близкие друзья по Фрунзе. Объявили «посадку» на рейс до Алма – Аты.
Старенький самолет Ил-14, натужно ревя моторами, довольно резво оторвался от полосы, медленно набрал высоту.
Город и горы скрылись в облаках незаметно, а мысли, как ни старался еще думать про дом, сами уносили меня к новому месту службы.
Сначала надо было явиться в штаб ВВС САВО, а уже потом в часть, в Балхаш. Расставаться было тяжело, понимая, что возможно, многих уже не увижу…
В Алма – Ате в штабе продержали до самого вечера. Прошли ВЛК. У меня распределение было конкретно в разведполк, а вот ребят (выпускников – истребителей) «разбрасывали» по частям прямо в штабе. Не обошлось и здесь не без юмора.
На 16.00 (после ВЛК и бумажных дел) заместитель командующего ВВС округа назначил построение. Нас было человек 20 – 25. Какой-то полковник начинает проверку – не хватает двоих. Тут уже генерал «старенький» пришел, а еще спустя минут 5 появляются новоявленные лейтенанты. Форма одежды: умереть - не встать! И полевая, и парадная, и повседневная!
Но самое главное – оба в «хорошем, веселом настроении», фуражка набекрень, видно, что успели «отдохнуть» ребята славно!
Ох, генерал на них и «размялся» в конце рабочего дня! Минут 20 порол лейтенантов так, что мы уже подумали - их служба заканчивается, так и не начавшись! А уж как они себе представляли свое будущее – «читалось» хорошо на их лицах. Генерал был профессионал в таком вопросе!
А заместитель командующего умел сотворить «доброе дело». Потом задумался и говорит:
- Что же с Вами делать? Жалко ведь… Ладно, пожалею!
Подозвал к себе начальника отдела кадров, что-то они 5 минут поговорили шепотом, поменяли какие-то бумаги и генерал милостиво изрек:
- Не буду брать грех на душу – летайте! Но что бы это было в последний раз, поняли???
Лейтенантики готовы были на все!
- Так и быть, поедете служить в самый лучший истребительный полк, на границу с Китаем! На передовые рубежи нашей Родины! В… (запнулся чуть) лучшее место в Средней Азии! В УЧАРАЛ! Там самые новые истребители! Довольны?
- ДА! ДА!!!
Конфликт был исчерпан. Конечно, мы понятия не имели, что такое Учарал? Это вскоре я узнал, что нет в Средней Азии в авиации, более «дырки», чем этот гарнизон.
А генерал закончил беседу:
- Обещали скоро телевышку поставить…
И опять на трудяге Ил-14 вылетел в Балхаш из Алма-Аты, на первое место службы.
Как-то непривычно себя еще чувствуешь в лейтенантской форме! Курсант – одно дело (привычное), а лейтенант – совсем другое. Город встретил плохой погодой - серость, холод, ветер. Ветер причем такой, что кажется продувает насквозь.
К понедельнику собрались все: Гена Припусков, Толя Лукиных, Витя Мариев и я. Встретили нормально, хотя чувствуется, что не училище.
В эскадрильи все бразды правления взял заместитель командира эскадрильи – майор Горбашевский В.И. Особенно не церемонился, немного жестко нарисовал все наши перспективы – через 10 дней сдать зачеты и на полеты.
Класс эскадрильи находился в щитовом домике, продуваемый ветром. Сидим в шинельках – синие от холода, учим инструкцию, готовимся к зачетам. Наших штурманов экипажей выделили в «помощь», но в большинстве своем сидели в холодном классе «квартетом» - зубрили «руководство».
Единственная радость в те дни – обед. Поешь борща горячего и обратно в класс. Эскадрилья или на полетах, или готовится к полетам.
Сдали зачеты, инженеры проверили наши знания. После обеда подъезжает автобус и начальник штаба майор Козлов везет на склад, получать ЛТО.
На следующий день пришли на службу уже как все – в «летном», мороз и ветер нам уже не страшен. За эти дни ближе познакомились с эскадрильей. Начали привыкать немного. Первая летная смена, вторая и жизнь вошла в нормальное русло.
Наши штурманы
У каждого лейтенанта в экипаже штурман. У нас были ребята одного года выпуска (75), немного по старше, но два года в полку – это большой срок.
Витя Агеев, Валера Соловьев, Сергей Гребенников и Кудат Таипов. Других не перечисляю, год выпуска на 4-5 лет старше нашего считались вполне опытными штурманами, точнее – «зубрами».
Если тут со своими могли поспорить хоть в каждом полете, а с ними все (или почти все) принималось за правильное решение. Опыт – его не пропьешь и в магазине не купишь!
Наши же штурмана сначала смотрели на нас свысока, но с началом полетов все выровнялось.
Конечно, на первых порах они нас здорово опекали, рассказывали, поясняли, в чем-то даже настаивали при принятии того или иного решения в полетах, но как только мы освоились, приобрели опыт в полетах разведку – тут уже трудно было им «лидировать» по всем вопросам.
Но скажу откровенно – все были прекрасными - и друзьями, и штурманами. Летать было с ними легко и приятно.
Про Витю Агеева – отдельный разговор. Сережка Гребенников – классный толковый штурман, веселый, отзывчивый, рыбак заядлый. Кудат Таипов – скромный, приятный, душевный. Как штурман – прекрасно со всем справлялся и всегда приходил на помощь, если обратишься.
А у меня был Валера Соловьев. «Соловей» - как ребята старшие называли иногда. Еще в самом начале в полку он попал со своим пилотом в непростую ситуацию, когда при заходе на посадку при полете под шторкой, летчик перепутал высоту на – 1000 метров. Только благодаря старому РСПэшнику, случайно зашедшему на станцию (РСП) во время полетов и, практически, «за уши их вытянул» с того света.
На ВЛК, после этого эпизода, понимая, что с авиацией можно проститься навсегда, многое переосмыслил в работе, точнее к подходу летной работе. Уже летая вместе, он был достаточно осторожен в некоторых вещах, раза три предупредит, если что трудное впереди маячит, посоветует… Ну, а уж на посадке (чем ближе к земле) всегда ВСЕ держал на контроле, каждый метр высоты и километр скорости! Жизнь научила… В первых полетах постоянно «держал руку на пульсе»: диктует высоту, скорость, «левей», «правей»… Я сначала это терпел – терпел, потм как-то после вылета говорю:
- Валер, я не знаю с кем ты летал до меня и что у вас там конкретно было, но не бубни мне лишку на посадочном курсе! А то – «бу-бу»», «бу-бу!». Откукарекай, что положено по инструкции, а дальше смотри… Ошибка есть – подсказал, а если «едем» прилично, то лучше молчи.
После этого все поменялось в лучшую сторону.
Валера по характеру веселый, общительный, душевный человек. Любое задание с ним было в удовольствие. Готовился он к полетам очень тщательно, за казавшейся иногда «бравадой» перед полетом, знаю всегда была прекрасная подготовка. Имел свое мнение и мог на нем настоять, даже в тех случаях, когда оно явно расходилось с мнением авторитетов.
Рыбак страстный, а уж про охоту я вообще молчу! Ему только намекни и все! С другой стороны может именно нам это и помогало, его способность ориентироваться в степи только был «плюс» в поиске цели. Да, что говорить, летали много и, в большинстве своем, почти без ошибок.
Два года мы отлетали в одном экипаже и, когда он уезжал по замене в Германию осенью в 79-м году, честно было жаль расставаться…
Командирские полеты и первое взыскание
Новый, 1978 год, как положено, начался с командирских полетов. Нас, молодежь, в класс на весь день. Сева наставил задач – за весь день не сделать. Старшим определил нашего командира звена - Юру Игушева.
Ну, естественно, наши штурманы с нами. На улице мороз под двадцать градусов, солнце. Только расселись в классе, достали умные книжки – взлетел «разведчик погоды». Час честно с умным видом читаем, изучаем…
Наконец взлет первого самолета - полеты начались И только еще не «растаял» грохот первого взлетевшего борта, как в классе раздался чей-то провокационный вопрос:
- Ну что? Долго мы еще будем так работать?
Народ оживился (я имею ввиду штурманов), мы (лейтенанты) – ясное дело, настроены до вечера сидеть, а им уже такие «посиделки» в тяжесть.
Юра Игушев задумчиво посмотрел на часы и сказал замечательную фразу:
- Действительно! Сдавайте литературу!
На часах 10.02. Рабочий день должен закончиться как раз перед разбором полетов. Погода – песня, срыва не будет. Но самое главное, как потом оказалось, ресторан в аэропорту уже тоже начал работать! Мы то еще всех «прелестей» базирования не знали. Через 5 минут пересекли КПП и по тропинке в аэропорт направились. Как всегда, серьезных намерений не было..
По пути штурманы объяснили, что едем домой через «второй этаж». Зайдем в буфет и по домам. У всех дел накопилось и сидеть в классе никому не хотелось. Пришли в аэропорт, начались «проблемы» - буфет закрыт. Зашли, «на минуточку», в ресторан и… все командирские полеты «занимались» там.
Далеко за полдень, когда закончилась наличка, Юра Игушев принял командирское решение – дал последний рубль Сереге Гребенникову на такси и тот, буквально через «пять»минут, заходит уже с трехлитровой банкой «масандры», настоянной на мандариновых корочках. Начался этап дегустации и обсуждения различных рецептов. Тут уже штурманы поделились всеми секретами «настоек». По ходу «занятий» за столом появлялись даже гражданские летчики, что-то обсуждали и с ними, вернее «летали».
Потом наконец вспомнили, что «рабочий день» закончился. Тепло попрощались с официантками, те, довольные выручкой в будний день и чаевыми, проводили до первого этажа.
Стоим у входа в аэропорт, ждем автобус. И тут, откуда ни возьмись, выруливает наш автобус со всем руководящим составом после разбора полетов. Старшим сидит Всеволод Иванович и мы во всей красе на крыльце аэропорта стоим!
Надо было видеть его выражение лица…
На следующий день в карточке «поощрений и взысканий» появилась первая запись – «за употребление спиртных напитков в день общей подготовки». Самое странное, не у всей компании, а так на выборку, видимо что бы не портить имидж «молодой» эскадрильи.
Сева нам спуска не давал, «порол» по любому поводу. Закрепили за каждым инструктора. Меня начал возить Горбашевский.
Методика – в полете «порет», после полета – мелкие замечания, а то и вовсе – повернется молча и - иди летай. На четвертом курсе, в этом плане, получил хорошую закалку у инструктора, поэтому, та «жесткость» в полетах была нормальным, знакомым явлением,
А вот Витек Мариев, как-то испытал всю прелесть «методики» Севы. Его возил наш КЗ, капитан Игушев – спокойный, обстоятельный, слова грубого не скажет. А тут он приболел и лететь надо с Горбашевским. Подходит и спрашивает:
- Как там Сева? Расскажи особенности.
- Какие там особенности, е... будет, причем весь полет! А так нормально, методист классный, покажет все - себя не узнаешь!
«Отпорол» его в тот день Всеволод Иванович нещадно. Слетать им, кажется, не пришлось, самолет, не дорулив до ВПП, вернулся обратно. Чем-то Мариев Севу «расстроил»…
Прошло месяца три нормальных полетов, немного освоились, стали кое в чем разбираться. Буквально в марте, дали нам с Валерой маленькую «спецуху» (полет по специальному заданию). Надо было сделать площадь, высота 4200, 6 или 7 заходов. Лететь недалеко, видно кому-то нужна была схема старой разобранной «железной дороги» и оставшейся на картах образца 37г.
На постановке задачи, когда «гордо» прозвучало слово «спецзадание», народ заулыбался от предвкушения того, что мы «привезем» завтра какие «штаны» покажем на разборе. Тем не менее, подготовились, посмотрели карты. Валера, тот вообще всю предварительную «колдовал» над картой. А на разные «подколки» по случаю предстоящего полета сказал:
- Еще посмотрим после вылета, кто смеется последний?
Слетали. Высота большая, ориентиров почти нет, озеро в стороне… Короче, вместо 6 заходов сделали 12, благодаря стараниями Валерки, но схема, к удивлению всех и нас в том числе, получилась!
Правда перекрытие 1-2%, но все равно – схема есть, а заказчик, ему оно надо то перекрытие. Так что первый раз нас «чуть-чуть» похвалил.
Потихоньку вжились в коллектив, даже Сева стал брать молодежь на эскадрильские выезды «в чисто поле». Была такая традиция в нашей эскадрильи, после рабочего дня он, в субботу, производил «сортировку» личного состава перед отъездом домой - кому в наш старенький, разбитый, но шустрый автобус еще на базе ГАЗ-51, с ручкой для открытия двери, почти как в фильме «Место встречи изменить нельзя», с разгильдяем водителем, но хорошим парнем, который четко расставлял стаканчики, брал бутерброд и шел гулять метров за 100, а кому в автобус «космонавтов» (летчиков 1-й АЭ, летающих на МиГ-25).
Выезжали обычно за железнодорожный вокзал, чистое поле и … там, в спокойной обстановке, частенько про полеты говорили больше, чем в классе, перенимали опыт.
Вот после таких «методических занятий», наша главная задача (молодежи) была доставить уставших от «перегрузок» старших товарищей домой и передать из рук в руки любимых и соскучившихся жен (кстати, иногда это было довольно опасно – т.к. некоторые жены пытались весьма успешно нанести короткий нокаутирующий удар нам, сопровождающим, и скоро мы отработали довольно нормальный тактический прием – прислоняли к двери, нежелающего прощаться хозяина квартиры, звонок в дверь и на этаж ниже – любимый муж падал в объятия жены!). Но было это не очень часто.
Год мы отработали честно, а там пришла новая молодежь.
Кстати, наш выпуск отличился почти сразу на Новый год.
Была традиция в полку – в последний день года играть в футбол. Летчики на техников. «ЗШ» на «Водило»!
В столовой пекли большой торт, но летчикам он никогда не доставался – проигрывали. Отдать должное техникам играли они хорошо, а мы – главное, что бы ногу не сломали. Особенно у команды «противников» отличались два брата, близнецы – прапорщики. Ноги здоровенные, удар как из пушки, если попадет в тебя мячом считай, что вместе с ним и улетишь…
Горбашевский, нас четверых, сразу выгнал на поле. Собралась с двух эскадрилий команда «профессионалов». Думали – счет будет разгромный, но умудрились выиграть со счетом 1-0 (при мне первый и последний раз!). Сева улыбнулся, рассыпался в любезностях, когда вручали торт. Конечно, это не именно наша заслуга, играли все, просто совпало так.
К концу лета летали по полной программе, сдали на третий класс «автоматом». Стало гораздо легче, уже все и всех знаешь. Полеты на разведку стали нравиться все больше и больше. Интересно было все. Да и потом жизнь в полку каждый день приносила что-то веселое, интересное… Взять хотя бы контроль готовности.
Ровно год наш выпуск, как «ваньки – встаньки», отвечал на все теоретические вопросы, вводные и т.д. Эта практика применялась во всех полках и полезное зерно в этом несомненно есть.
Но все равно с мечтой ждали следующий выпуск. Тем более штурманов 77 года выпуска в полку не было, а это было бы хорошее подспорье на контроле. Сидишь на предварительной, учишь, читаешь и так, практически, весь год. Контроль проходил по-разному. Зависело еще от настроения командира.
Иногда «пальму первенства» брал на себя Сева. Порол на эскадрильском контроле с чувством, с толком, с расстановкой. Сидишь, красный от ужаса, и ждешь только одного - когда же этому «конец»? А Всеволод Иваныч вопросы раздает налево и направо.
Командир полка, полковник Тимченко Юрий Андреевич, иногда проводил «контроль» жестко, иногда «мягко»… Но пару раз запомнилось.
На разборе и постановке задачи на полеты (накануне смену отлетали что-то очень плохо) командир порол так, как никогда! Мало того, что сильно, еще и долго!
После постановки тихо так бросил:
- Я Вам на контроле устрою…
Народ работал без перерывов. Все с книжками, что-то зубрят, понимают, что «писец» обеспечен…
Ну ладно мы, привыкшие к «подаркам», а тут солидных пилотов в «обнимку» с книжкой первый раз увидели.
Короче, чем ближе контроль, тем ближе «смерть». Сидим, командир чуть задерживается, напряжение растет!
Сейчас, невольно вспоминается фильм «72 метра» и командир подводной лодки :
- Я Вам задницы - то развальцую…
Заходит. Фуражка опущена на глаза, в зубах спичка, но глаза чуть помягче, чем утром :
- Ну что? Я думаю подготовились к полетам?
Улыбнулся и продолжает :
- Будем считать, что все к полетам готовы, контроль проведен. А пока анекдот расскажу…
Народ вздохнул облегченно…
А в другой раз на контроле, что-то не впопад отвечает один, другой, третий, четвертый…Дело зимой, в классе холодно – холодно. Командир мучительно смотрит в плановую таблицу и говорит :
- Голиков.
Несколько секунд тишина, смех… Руслан Иванович, летчик на МиГ-25, тихо в это время спал, согревая холодную батарею. Его толкнули, а это все на глазах командира. Руслан встал, спросонья не понимает о чем говорить, пауза…Народ тихо давится от смеха. Командир все видит и тихо, извиняющимся голосом говорит:
- Извини Руслан Иванович, садись! Что-то я погорячился…- и называет фамилию лейтенанта.
