Юлия Лучкина
Новороссийск
www.instagram.com/yulia.luchkina.artist
Член Союза Художников России
Член Международного Творческого Союза Художников России
«Я за продолжительную радость – хорошее должно быть бесконечным…»
– Юлия, с вами хочется говорить о крыльях и цвете. Но давайте начнем издалека. Когда вы впервые решили сделать куклу. Это была кукла?
– Кукла, первая кукла. Красивая, в атласном розовом платье и с прической, сделанной из моих волос – срезала прядь ради дела. Очень
девичья кукла. Мне думалось тогда так. Мне было 16, и это было что-то
вроде хобби. Я не хотела становиться художником. С этой профессией мне
было все понятно и обыкновенно, я хотела поступить в медицинский институт, всерьез туда собиралась. Мои родители очень хорошие художники. С их помощью был вначале сформирован и сформулирован мой мир – моя система ценностей. Когда с детства видишь среду изнутри, понимаешь изнанку профессии. Я думала, что из меня получится отличный доктор, хирург или психиатр. Я поступила на стоматолога, быстро сбежала, поступала еще в ряд вузов – у меня было много вполне серьезных проб обучения самым разным профессиям – от юридической до лингвистической. А рисовала я всегда.
15 лет назад без художественного образования оказалась в Cоюзе Художников. Потом, конечно, и поступила, и закончила. И диплом есть. Где-то есть… И мне хотелось попробовать заниматься именно куклами. Уже осмысленно. Работая с плоскостью, и так все было понятно. И не все возможно на плоскости. Объем – это гораздо сложнее и интереснее. Почему кукольная скульптура? Потому, что очень интересно самой это делать. Мой интерес здесь важнее всего. Так и живу. То объем «захватит», то живопись, то графика, то иллюстрация, то акварель … жизнь такая захватывающая, а еще в Японию хочется, и построить стеклянный дом, чтобы он был почти из одних окон, чтобы видеть снег, листья, цветы и птиц.
– Ваш куклы всегда – серией. Они, как песня из нескольких куплетов или роман с продолжениями. Они так и возникают у вас в голове – серией, плеядой?
– Да. У меня все получается серией – и живопись, и графика, и объем. В одной работе не получается сделать все то важное, драгоценное и волнующее, что хочется в момент «сейчас». Часто не отпускает тема,
не отпускает цвет или, например, графический прием. И работать серией – это даже в каком-то смысле практично и удобно. И ты думаешь, вынашиваешь, размышляешь, как лучше сделать/воплотить/выразить
и потом делаешь. Делаешь, пока делается. И ведь если честно, если вернуться к этой теме спустя время, видишь, что можно еще развивать и смотреть под разными углами. Это исследование. Только не в лаборатории, а в моей студии. Или в голове. Потом мысль все равно, так или иначе, проявляется. В общем, если посмотреть на то, что слева, так, как будто оно справа, и на то, что сверху, так, как будто оно снизу..., ну и так далее, и можно менять в разной последовательности. Потому и серия. А разве все должно быть односложно? Вот я и продолжаю и развиваю мои приятные процессы. Знаете, как в английском, глагол герундиальной формы обозначает длительное действие. Я за длительную радость. Неважно, в чем она выражается – в куклах или в чем-то другом. Потому что персональная радость одного человека заразительна и способна уже своим воплощенным и выраженным видом, приумножившись, приумножить радость. Это дорогого стоит.
Много работ – это вообще хорошо, ты и сам по себе уже растешь, когда
ставишь себе разные задачи. И мне это очень нравится. Дело в том, что и серии у меня все разные. Нет похожих.
– Расскажите о некоторых сериях.
– Япония. Люблю ее. Когда мне было девять лет я мечтала, что, когда вырасту, стану японкой. Иногда мне кажется, что это удалось. Это японская серия. Серия «Кокон» и серия 'Casta Diva' были создан специально для проекта «Человек внутренний», который экспонировался на выставке в Манеже. Потом он участвовал в выставках в пределах России. На сегодняшний день у меня из серии осталось немного – работы живут в хороших домах, где их любят – и это очень важно. А немного осталось у меня. Ещё много моих работ приобретены в фонд постоянной экспозиции галереи культурного комплекса 'Старый Парк', Кабардинка. И каждый может их увидеть!
– А почему так с цветом – только белый или буйство красок? Без полутонов. Либо все, либо ничего?
– Иногда хочется цвета. Иногда хочется монохрома. Физиологически нужно. Когда хочется синего – рисуются синие картины, когда красного – красные. Рисуются, пока хочется. Пока цвет весь не перестанет будоражить. Я ничем это не связываю и не объясняю. Это просто такой период. Чёрный и белый могут быть тоже очень цветными и яркими, а самые яркие краски далеко не всегда обозначают совсем не то, что на поверхности… Цвет или его небольшое количество конечно выражают и несут смыслы и подтексты, но не все в этом – кроме цвета есть ещё много нюансов и акцентов. Есть же ещё тема, форма, фактура, и так далее.
– Ваши куклы, они рассказывают о вас?
– О, любая работа рассказывает о человеке. Причём рассказывает почему-то неведомо о чем – каждому о чем-то: кто что хочет – тот то и видит. Поэтому я вообще ничего не навязываю. Мне нравится, как в античной Греции определяли некоторые предметы – 'умные тела'. Это могла быть свеча или фигурка божка. Но, глядя на эту фигурку, что-то происходило с человеком, что-то изменялось. Человек становился другим, в чем-то по- хорошему меняясь внутри… А то, что работа – знак равенства – и да и нет, не совсем и не все так просто…, я люблю лаконичность, минимализм, логику, совершенную незавершенность, простоту и естественность, могу часами смотреть на каллиграфию, но по работам этого не скажешь. Мои работы говорят о том, что я люблю своё дело. И делаю его.
– Какова судьба ваших коллекцией? Они расходятся по одной в частные собрания или приобретаются полной серией?
– Далеко не все работы у меня получается показать. Я не имею в виду интернет, хотя в моем небольшом городе – интернет площадки порой лучший способ общения с публикой. Не все работы можно увидеть «живьем». Какие-то работы приобретают сразу, какие-то живут у меня в студии, какие-то путешествуют по выставкам, какие-то делаются на заказ и их видит очень узкий круг зрителей. Какие-то работы из серий остаются, какие-то работы оставляю я сама себе. На память. Иногда с работой связан какой-то огромный по внутренней работе и трансформациям пласт жизни, что просто так, продавать эту работу невозможно, а если и возможно, то такого количества денег не найдётся, чтобы такой фрагмент жизни приобрести...(!) Я люблю, когда работы «уходят». Они оставляют место для новой истории.
– Вы – художник-график и живописец, глядя на ваши куклы, видишь в них продолжение линий и сюжетов ваших картин. Как внутри вас существуют ваши творческие амплуа, как вы решаете, какую идею выразить в кукле, а какую на холсте? Что сейчас первично для вас и позволяет глубже выражать волнующие вас идеи?
– Первична сама идея. А как она будет выражена, – дело часто второстепенное, потому что, если она будет хороша или захватывающа, – это отразится на всём. Иногда моя живопись и моя кукольная скульптура перекликаются и перетекают одно в другое. И это нормально – в голове просто происходит один процесс в одно и тоже время, и работы продолжают друг друга, например, живописная серия «царевна» и кукольная серия 'casta diva', серия холстов «записки у изголовья» и японская кукольная серия. Это такая математика, когда один плюс один равен 5, иногда 10. Главное не то, что и чем выражено, хотя и это немаловажно, главное это то – о чем оно и к чему. И про что. И что способно вызвать. Все важно и все неважно одновременно.
– А вот выставки, они вам нужны? Что они вам дают? Вы лично присутствуете на экспозиции, разговариваете со зрителями?
– Да. Выставки, конечно, нужны. Что дают выставки? Иногда они дают мне больше, чем всем зрителям, иногда наоборот. Я участвую, когда есть возможность участвовать. И присутствую, когда есть возможность присутствовать. Рада общению. И устному, и письменному. Люблю думающих и чувствующих людей. Я люблю видеть жизнь и мысли на лицах зрителей – это то, что не скроешь и за этим приятно наблюдать.
– Вы себя ощущаете частью dollart-пространства? Вам в нем комфортно и органично? Или вы сами по себе?
– Я и то, и другое, я часть этого прекрасного пространства, это большая честь. Я и сама по себе из-за своей удаленности от Москвы. Dollart все – это самые яркие и ни на кого не похожие. Так и делается настоящее искусство. А настоящее искусство и те, кто им занимается такая редкая редкость, что тут звание нужно давать «национального достояния» и беречь, и любить. Каждого художника и работы его.
– Каким вы видите будущее авторской куклы?
– Это искусство. Какое будущее? Зависит во многом от нас, я за чудесное!
"Кукольный Мастер" № 56/ 2018 г.
Все выпуски печатной версии журнала можно приобрести здесь:
www.instagram.com/akademiyatvorchestva