Основу денежного обращения в Древней Греции составляло серебро. Золотые монеты время от времени выпускали только некоторые богатые государства для ведения масштабной международной торговли и крупных денежных выплат, а бронзовые с IV в. до н.э. чеканились повсеместно для внутреннего рынка. Но на заре монетного дела во второй половине VII – первой половине VI в. до н.э. в Лидии и греческих полисах Малой Азии для чеканки монет использовали совершенно другой металл – сплав золота и серебра, известный под названием «белое золото» или электр.
На родине монет, в западной Малой Азии находилось несколько крупных месторождений золота, самым знаменитым из которых была гора Тмол. На её склонах брала своё начало река Пактол, которая в своих водах несла золотые песчинки. Неподалёку от этой реки располагались Сарды – столица Лидии. Жители города довольно рано научились использовать природные богатства, находившиеся у них буквально под ногами, для изготовления ювелирных изделий и, когда это стало необходимо, чеканки монет.
С месторождением золота на склонах Тмола связан один из известных древнегреческих мифов о драматической судьбе царя Мидаса, правителя Фригии
По рассказу римского поэта Овидия (43 г. до н.э. – 17/18 г. н.э.), когда бог виноделия Дионис удалился «к Тмолу родному, на маловодный Пактол», который в то время ещё «златоносным песком не струился на зависть», в числе спутников он не нашёл своего наставника сатира Силена. Как оказалось, его схватили фригийцы и отвели к Мидасу. Тот же, попировав с ним несколько дней, вернул Силена Дионису. В знак благодарности бог предложил любую награду, и Мидас выбрал дар, благодаря которому он сумел превращать все предметы, которых касался, в золото. Но радость от обретённого богатства была недолгой, поскольку в золото превращались не только окружавшие царя предметы, но и пища вместе с водой и вином. Только тогда Мидас понял, что алчность заставила его сделать неправильный выбор, и взмолился Дионису с просьбой забрать его дар. Тот отнёсся к раскаявшемуся царю с благосклонностью и избавил от награды, велев ему смыть свой грех в истоке Пактола.
«Царь к тем водам пришёл. Окрасила ток золотая
Сила и в реку ушла из его человеческой плоти.
Ныне ещё, получив златоносное древнее семя,
Почва тверда, и блестят в ней влажные золота комья»
(Овидий. Метаморфозы. XI, 142–145, пер. С.В. Шервинского).
Именно это золото, оставшееся после омовения Мидаса в Пактоле, по мысли древних греков и римлян, и составило месторождение, которое стало источником драгоценного металла для чеканки монет лидийцами и, возможно, жителями некоторых соседних греческих городов во второй половине VII в. до н.э. Благодаря им практика чеканки и использования монеты распространилась в других греческих городах Малой Азии и Восточного Средиземноморья. А небывалый подъём международной торговли способствовал знакомству с новым видом денег и в других областях древнегреческого мира.
С середины VI в. до н.э. монеты прочно укоренились в денежном обращении античных государств Средиземноморья, и их выпуск был налажен во многих крупных полисах региона. Тогда греки и начали чеканить монеты из серебра, отдав предпочтение этому металлу, а не электру, который был в десять раз дороже и не совсем годился для масштабов их денежного обращения. Да и малоазийские месторождения золота в ту пору перешли в руки персидского царя.