Прокурор отодвинул пустую рюмку. Спиртное его больше не интересовало. Дружелюбная улыбка пропала с его лица. Прокурор посмотрел по сторонам. Убедился, что никто кроме меня его не услышит. Он произнес быстро:
- Не копай глубоко. Все ведь на поверхности лежит. Да и самому спокойнее будет.
Когда прокурор дает подобные советы, к ним лучше прислушиваться. Конечно, в фильмах главный герой говорит что-нибудь бравое и поступает наперекор всем советам, только я не в фильме, и суперспособностей у меня нет.
Я прекрасно понял, о чем говорил прокурор.
Три минуты назад он пытался меня убедить, что работа сегодня его не заботит. Он даже начал пытаться обсуждать со мной официантку. Я разговора не поддержал. Не потому что официантка была не симпатичная. Я просто сидел, молчал, думал о старинном плакате: “Болтун - находка для врага”.
Прокурор, не сумев меня разговорить, без лишних предисловий перешел к главной теме сегодняшнего вечера.
В голове прокрутились все детали происшествия. Вспомнились мнения экспертов. Те, которые они мне высказывали в личных беседах, разнились с тем, что они писали в отчетах. Эксперты тоже меня предостерегали. Они говорил: “Такого быть не может. Слишком много нелепых случайностей. Профессионалы себя так не ведут”.
На бумаге они единодушно приходили к выводу, что виною всего стала роковая цепочка обстоятельств, в народе называемая «несчастный случай». Дальше шли страницы, пространных рассуждений. Знакомые слова складываются в предложения, которые можно прочитать, как хочешь, а смысл куда-то убегал.
- Вы можете просто написать: “Их убили”? - после очередного подхода к стопке документов спросил я.
- Нет, - ответил мне эксперт.
- Почему? - удивился я.
- Потому, что их, скорее всего, убили, - ответил он мне, загоняя мое сознание в бесконечный цикл.
При строительстве злосчастной набережной один из экскаваторов съехал с насыпи и, перевернувшись кабиной вниз, утонул. Машинист экскаватора, как показала экспертиза, выпил много больше, чем полагалось, заснул. Такое иногда происходит. Несколько лет назад при точно таких же обстоятельствах, только в другом городе погибли шесть человек. У нас – трое. По роковому стечению обстоятельств в кабине экскаватора оказался прораб и генеральный директор фирмы генподрядчика. Что генеральному было делать в кабине экскаватора с пьяным машинистом, мне внятно никто не объяснил.
Дело почти замяли, но какой-то журналист разглядел следы от наручников на руках у машиниста, ножевые ранения у директора и переломы на теле прораба. Написал статью с фотографиями. Вроде бы обычный треп для повышения рейтингов местного издания, но заварилась каша. Журналист перестал издаваться.
Куда он пропал, я пока не узнал.
Прокурор намекнул, что материалы из статьи - незначительные мелочи, на суть вопроса не влияющие.
Сейчас он мне прямым текстом сказал перестать лезть, куда не просят.
Теперь, что со мной будет дальше, зависит только от меня. Нужна мне правда или я выберу жизнь - дело за мной. Так это происходит. Один намек серьезных людей, и ты вместо четкой конкретной формулировки: “их убили” начинаешь писать отчет на двести листов, из которого можно сделать любые выводы, главное, чтобы их сделал не ты. Это когда выбираешь жизнь. Журналист выбрал правду…
Прокурор откинулся на стуле и произнес:
- Главное, что погибшие нарушили правила техники безопасности, - с улыбкой проговорил он. – Вам, уважаемый коллега, предстоит выяснить, какие именно и кто их нарушил. Все очень просто. Несчастный случай. Халатность подрядной организации. Но что я вам объясняю? Выпьем?
Он снова налил. Я пока держался, но силы истощались. Думать нужно свежей головой.
- Обязательно. Я вернусь, - проговорил я.
В очередной раз поднялся и, имитируя пьяную походку, побрел к туалету. Я дураком себя не считаю. Вырос в девяностые и прекрасно понимаю, если прокурор говорит так, с ним лучше согласиться. Смелым можно быть лишь, когда гроза где-то далеко и тебя не зацепит. В эпицентре нужно вести себя иначе. Понимать, что ты выбираешь, и как будешь жить с этим выбором.